Хомич: «Многие женщины-политзаключенные, у которых нет детей, пытаются смириться с мыслью, что детей никогда не будет»

— Вечером 2 июля, когда появилась информация о возможном освобождении политзаключенных, я, во-первых, чувствовала какую-то радость — неужели это возможно? В то же время были сомнения, — рассказала Татьяна Хомич на Еврорадио. — И все-таки 3 июля мы узнали, что люди стали выходить.  

Их освобождение я считаю позитивным шагом. Важно отметить, как мы слышали, это должны были быть люди из гуманитарного списка, с тяжелыми заболеваниями, но при этом мы уже знаем, что выходят и другие политзаключенные, у которых нет тяжелых заболеваний.

Вышли люди с разными сроками — и те, кому оставалось провести в заключении несколько месяцев, и те, кому оставалось несколько лет.

Очень важно, что вышел на свободу Рыгор Костусев, учитывая его состояние здоровья. Очень надеюсь, что и другие политзаключенные, находящиеся в критическом состоянии, тоже смогут выйти на свободу.

Татьяна Хомич напомнила, что полтора года нет никакой информации о ее сестре — политзаключенной Марии Колесниковой. 

— Конечно, я все время думаю о Маше. К сожалению, у нас нет никаких новостей. Практически полтора года у нас нет никаких контактов с ней. Маша находится в режиме инкоммуникадо —полное отсутствие связи с внешним миром.

У нас нет ни писем, ни звонков. У Марии нет встреч с родными, нет встреч с адвокатом. Мы не можем передать передачи, учитывая ее состояние здоровья. Напомню, у Маши была операция прободной язвы желудка в конце 2022 года.

И информации о том, что с ней происходит сейчас, у нас по-прежнему нет. Но мы слышали, и не раз, что состояние здоровье Маши ухудшается, что она сильно похудела.

Нам неизвестно, оказывают ли ей медицинскую помощь, получает ли она необходимое питание. Остается только на это надеяться, — говорит сестра политзаключенной.

Татьяна Хомич считает произошедшее освобождение политзаключенных сдвигом в «тупиковой ситуации».

— Долгое время в демократических силах, среди организаций гражданского общества шли споры о том, возможно ли освобождение вообще. Многие утверждали, что этого никогда не произойдет.

Но произошло. Уже известно как минимум о 18 освобожденных. Мое предположение, что их на самом деле больше. Правозащитное сообщество пока не знает их точное количество просто потому, что люди в том числе боятся сообщать такую информацию.

Нам понадобится еще какое-то время, чтобы понять, сколько людей освободили.

Но мне кажется, что это важный шаг, потому что долгое время никто не верил, что это возможно. Таких освобождений не было около двух лет, и тупиковая ситуация, которая сложилась, меняется.

Мы не можем сказать сейчас, это разовое освобождение либо это будет продолжаться.

Пока мы, демократические силы, наверняка не знаем, и что стало причиной: является ли это результатом каких-то переговоров, с кем. С другой стороны, думаю, демократические силы сделали очень многое, поднимая вопрос освобождения политзаключенных на разных площадках.

Эти усилия за несколько лет и работа правозащитного сообщества по документированию и донесению информации в международные организации, задействование механизмов ООН — это все, конечно, было очень важно, — уверена представительница Объединения родственников и бывших политзаключенных.

Она считает, что для освобождения остальных политзаключенных демократические силы не должны исключать и вариант переговоров с противоположной стороной.

— Я общаюсь с теми, кто вышел из тюрем, часто слышу мнение о том, что действительно политзаключенные ждали и ждут освобождения, что для многих это очень тяжелый период, многие теряют надежду.

Кто-то чуть ли не каждый день обсуждает, как и когда их будут освобождать. Многие девушки, женщины, у которых нет детей, пытаются смириться с мыслью, что детей никогда не будет.

Еще раз напомню о людях с тяжелыми заболеваниями. 

Поэтому я не согласна, что не стоит вести никаких переговорных процессов с той стороной. Мне кажется, что, как и в ситуации с войной, переговорный процесс может идти постоянно. Как это происходит в Украине.

Думаю, нам нужно относиться к вопросу освобождения политзаключенных точно так же. Репрессии продолжаются, людей продолжают пытать в тюрьмах. Как минимум семь политзаключенных, включая Марию, содержатся в режиме инкоммуникадо.

Это Виктор Бабарико, Сергей Тихановский, Максим Знак, Николай Статкевич, Игорь Лосик, Владимир Гундарев, также попала в этот список Полина Шарендо-Панасюк.  

Есть люди, которые периодически попадают в режим инкоммуникадо.

Я считаю, что формулировки в данном случае вторичны, но, по моему мнению, освобождение — это гуманный акт, гуманное действие. Даже если это один политзаключенный с тяжелыми заболеваниями — Рыгор Костусев — это уже возможное спасение его жизни.

Кому-то удалось спасти жизнь, кто-то воссоединился с семьей. И я очень надеюсь, что таких людей будет больше, — сказала Татьяна Хомич.