Вайкуле: «Столько раз в детстве я видела плакаты «Миру — мир!». Куда все это делось, где все эти плакаты?»

— Когда началась война, я думала о том, что люди намного лучше и милосерднее, — призналась артистка в интервью 24 каналу. — И для меня было большое разочарование, что это не так.

Сейчас я смотрю в интернете: кто-то отдыхает в Дубае, в Италии. Значит, людям не обязательно умирать. И у меня не укладывается в голове, как можно хотеть убивать себе подобных — это ненормально.

Представляете, сколько денег Россия тратит сейчас на то, чтобы убивать, чтобы уничтожать Украину. Вместо того, чтобы благополучно жить, развивать медицину, улучшать жизнь своих граждан. Это ужасно.

Тут не надо искать никаких оправданий: Россия виновата, она агрессор, она напала без какой-либо причины. «НАТО угрожает РФ», «украинцы бы напали на россиян» — это все вранье и выдумки.

Я узнала о начале войны, будучи в Америке, не совсем адекватно воспринимала происходящее, и помню, что первое чувство было: как я теперь буду петь на русском языке, я же не смогу этого сделать! Ощущалось невероятное отчаяние. Хотя нам легко издалека судить — наверное, если бы я была в это время в Украине, наверное, кричала бы еще громче.

В отношении артистов, и не только российских, война стала фильтром, четко показавшим их склонности и характеры:

— Раньше казалось, что люди все хорошие, что у нас много друзей. А теперь стало очевидно, что есть трусы, есть герои, есть завистливые, бездарные, талантливые, — разные. И сегодня мы видим каждого человека и каждого артиста, кто он есть.

В теперешней России, очевидно, свое мнение надо держать при себе. А в свободном мире вы можете говорить то, что думаете. Я не прошу, чтобы все считали, как я — но я высказываю свои мысли, и ни на минуту не переживаю, что мне нельзя этого делать.

Столько раз в детстве, в Советском Союзе, я видела плакаты «Миру — мир!». И мы все знали, что война — это плохо, что нельзя быть агрессором. Куда все это делось, где все эти плакаты? Зато звучат полные глупости о том, что якобы Украина собиралась первой напасть.

Мне бы больше всего хотелось, чтобы завтра Путин сказал: я ошибся, и все разошлись по домам. Но я понимаю, что это фантастика, прекрасное чудо, которого наверняка не произойдет.

Не понимаю, почему россияне не боятся, что война придет и на их территорию. Ведь если люди дерутся, синяки получают и те, и другие. Я почти уверена, что это произойдет, если война не закончится.

В этом году в Юрмале проходил фестиваль Laima Rendzezvous, в котором участвовали артисты, которые против войны: была потрясающая атмосфера в зале, на сцене и за сценой. Я очень боялась, чтобы не стали забывать, что идет война, что Украина залита слезами и кровью — и мне было важно, чтобы смогли приехать украинские артисты, чтобы мы собрали пожертвования для детей в благотворительный латвийский фонд.

Хотела сказать, что это будет продолжаться — но на самом деле важно, не чтобы Латвия продолжала принимать украинских детей, а чтобы в Украине и во всем мире дети спали спокойно.

Если завтра закончится война, поеду ли я в Россию? Нет. Я поеду в Украину.