«В странном соревновании с Путиным Лукашенко победил: его друг – круче»

– Люди, не страдающие возрастными заболеваниями, вспомнят, что, также как герои «Иронии судьбы» каждый год, 31 декабря ходят в баню, так и Лукашенко, каждый год, в сентябре летает именно туда, на побережье тревожного теперь Черного моря, – пишет Кнырович. – Каждый раз целью называют высокие (максимально) межгосударственные переговоры.

И каждый раз он приезжает ни с чем, что и рождает обоснованные подозрения – никакой иной цели, кроме как искупать немолодое тело в еще теплом море, эти визиты и не несут.

Но вот, приходит очередной сентябрь, и все начинается заново.

В этот раз встреча с Путиным была отмечена очередными судьбоносными заявлениями о том, что «они-то нас хотели...», но «мы-то ого-го еще, мы – выстояли...» и все в таком же духе репертуара актеров давно оставленного зрителями театра.

Но был, была и «изюминка».

Лукашенко хвастался Путину встречей с новым дружбаном из Экваториальной Гвинеи. Путин, в ответ, поделился впечатлениями об очередном налаживании отношений с северокорейским «вождем прогрессивного человечества».

Надо сказать, что в этом странном соревновании Лукашенко победил.

Экваториальная Гвинея сегодня занимает приблизительно 99-е место среди более, чем 200 экономик мира. При общей убогости, там все-таки есть полезные ископаемые и небольшой размер населения самой страны, позволяет хотя бы строить какие-то планы о сотрудничестве и очередном «прорыве в Африку».

С Северной же Кореей всё понятно уже лет так 50.

Это наглядный образец того, что могло бы получится из СССР, если бы линия на построение социализма в отдельно взятой стране была бы доведена до логического конца. Место ее – приблизительно 210-е.

Лукашенко победил, его друг – круче. Но, глядя на двух немолодых людей, рассказывающих журналистам об вот таком укреплении их международного влияния, не покидало ощущение, затянувшейся дурной шутки.

Казалось вот чуть-чуть, и оба они улыбнутся, и скажут, что пошутили, и что на самом деле...

Проблема в том, что нет уже никакого «на самом деле», нет надежды.