Шендерович: «И где теперь Ярмольник, а где Путин – уже совершенно неразличимо. Все в крови»

В интервью российскому агентству народный любимец заявил, что «все, что было связано с первой реакцией на начало спецоперации, было эмоциональной реакцией»: «Но время показывает: все, что происходит, происходит по правильным законам для того, чтобы отстоять свой суверенитет, свои принципы, сохранить мир».

Публицист Виктор Шендерович высказался про Леонида Ярмольника, которого, как говорит сам, знает полвека:

– Бывают времена, когда можно прожить, особо не позорясь, без больших душевных усилий. Ты любимец публики – ну и все, собственно. «На таланте-с», как сказано в одном старом фильме. А что не герой – ну а кто герой-то... Живем и живем себе в сероватой нравственной зоне.

Но иногда наступают другие времена. В достаточной степени черно-белые. Когда требуется уже существенно превысить меру допустимой подлости, чтобы сохранить – даже не жизнь, не свободу – привилегии. 

О том и речь. Если бы ценой вопроса была жизнь, как у тех деятелей культуры, которые в смертном ужасе поддерживали сталинские репрессии, – была бы печаль, но было бы и понимание.

Но сейчас-то!

Ничего же они с тобой не сделают за отказ славить убийство. А то, что сделают, можно легко пережить. И даже конвертировать через какое-то время, прикинь. Это ж выгодно для длинной дистанции – не быть подлецом. Ты ж у Германа снимался, с Гориным дружил, с Нееловой играл...

«Не можешь любить – сиди, дружи», как сказано у Жванецкого. Не можешь выйти на площадь за убеждения (потому что их у тебя нет и не было отродясь) – ну просто промолчи в тряпочку хотя бы, прикинься ветошью, как прикидывался унитазом.  

«Вовремя посторониться – вот все, что было нужно», как сказано уже у Щедрина.

Не смог.

И вот это уже называется – до степени смешения. И где теперь Ярмольник, а где Путин – уже совершенно неразличимо. Все в крови.

Собственно говоря, нынешний катастрофический путин и состоит по преимуществу из ярмольников, вот что особенно досадно. И не упырей вроде, и неплохих людей даже, но уж больно податливых.