Роман Кисляк: «Чтобы не связываться с депортацией, а это всегда скандал, суд и так далее, можно просто не дать «нежелательным» людям въехать»

Служба госбезопасности Грузии назвала причины, по которым отказывает во въезде иностранцам — в том числе беларусам.

Не впустить в страну могут в связи с нарушением грузинского законодательства об оккупации (посещение Абхазии и Цхинвальского региона), из-за сведений о планировании провокаций, а также «на основании информации-предупреждений от стран-партнеров» и в связи с оперативной информацией «об открытом высказывании установок, наносящих ущерб интересам Грузии».

Эти пункты не конкретизированы, а значит, могут трактоваться широко и использоваться как запрет для любого «нежелательного» иностранного гражданина. Случаев отказа, как сообщило ведомство, уже сотни.

Сколько таких запретов затронуло беларусов, удалось ли их оспорить, и стоит ли напрягаться остальным нашим соотечественникам, вынужденным из-за преследования по политическим мотивам уехать в Грузию? О тревожных тенденциях Филин поговорил с правозащитником, заместителем руководителя Беларусской диаспоры Аджарии Романом Кисляком.

— Верифицированных случаев, когда беларусов не пустили в Грузию, всего два, — говорит правозащитник. — Но попыток недопуска больше. Буквально на прошлой неделе была еще одна такая попытка, но ее удалось преодолеть.

Впрочем, блогеры пишут, что этих случаев гораздо больше. Я вполне это допускаю.

Проблема даже не в количестве подтвержденных кейсов, подчеркивает Роман Кисляк, а в том, что Грузия становится неправовым государством, допуская подобные случаи. Правила, кто может въезжать в страну и жить в ней, непонятны для граждан других государств, а это, естественно, вызывает у них тревогу.

— Случай Евгения Гацака (основателя диаспоры беларусов Аджарии, после двух лет жизни в Грузии не пустили в страну после «обнуления» — Ф.), а перед тем еще один случай беларусской семьи, которой запретили въезд, усилили атмосферу неопределенности, — объясняет правозащитник. — В чужой стране и без того есть элемент неопределенности, стресса. А тут получается: у тебя есть ВНЖ, есть квартира, есть работа, но в любой момент ты уезжаешь из страны, возвращаешься — а тебя могут не пустить.

Критерии и правила, по которым подобное происходит, непонятны. Да, служба госбезопасности вынуждена отвечать (это все-таки не Беларусь, Грузия стремится к демократии) на запросы журналистов, общественных активистов, НГОшников, но ответы эти, увы, ясности не прибавляют.

Как себя чувствуют беларусы Грузии? Напряженно. Некоторые отказываются от поездок, хотя Турция совсем рядом, и сделать визаран можно в течение дня — но нет гарантии, что тебя впустят обратно. С аналогичными ситуациями, рассказывает Роман Кисляк, столкнулись и его коллеги — украинские правозащитники.

— У нас есть право покидать Грузию, перемещаться внутри нее, въехать в свою собственную. А вот безоговорочного права въезжать в чужую страну нет, есть лишь возможность сделать это. Видимо, здесь увидели такую возможность — чтобы не связываться с депортацией, а это всегда скандал, суд и так далее, можно просто не дать «нежелательным» людям въехать.

Мы обжаловали эти решения, например, в случае с украинскими активистами, но обжалование не дает ничего. На границе выдают бланк, где написано «иные причины», а на попытки выяснить отвечают «причины национальной безопасности», ничего не поясняя.

То есть, реальные причины отказа остаются в такой серой зоне.

Не желая искушать судьбу, уже целая группа беларусов Грузии переехала в Польшу, где процесс легализации хоть и более долгий и сложный, но более понятный. Вместе с тем, немало беларусов остаются — и продолжают приезжать, а значит, следующий запрет может коснуться каждого.

Роман Кисляк очерчивает группы риска: политические и гражданские активисты, активисты ЛГБТК+-сообщества, феминистки, антивоенные активисты, а также мусульмане (Аджарская автономия построена на религиозном принципе, и отношения между православными и мусульманами сложные). А поскольку нестабильности, неопределенности много и в других вопросах, правозащитник напоминает, что Грузия не входит в число безопасных государств.

— Когда грузинские власти решили «промаркировать» своих и чужих граждан, приняв закон об иностранных агентах, это не удалось. И после этого, на мой взгляд, вопрос перешел в плоскость визаран. Однако следует заметить, что у беларусской диаспоры есть как неудачный опыт, так и положительный, когда активисты благополучно выезжали и возвращались в страну.

В ситуации, когда Женя Гацак запросил международную защиту, его все равно не впустили, в нарушение процедуры. К сожалению, мы наблюдаем похожие случаи и в отношении граждан других государств, причем грузинские пограничники уверяют, что запроса об убежище не было.

И, еще раз к сожалению, такую практику перенимают и в других странах.

Европейский суд уже осудил ее, мы, со своей стороны, также предпринимаем усилия, чтобы прекратить эти действия.

Беженцев из Беларуси в Грузии не так много. Фактически, мы все беженцы, но подавляющее большинство не говорит об убежище. Сейчас, вероятно, придется либо рисковать каждый раз, выезжая из страны, либо входить в процедуру и число запросов международной защиты увеличится. Хотя и здесь число отказов растет, мы сейчас как раз обжалуем несколько подобных решений.

При внешней приверженности демократическим ценностям и желанию Грузии вступить в Евросоюз (заявку на вступление страна подала 3 марта 2022 года — Ф.), нельзя не заметить и влияние Москвы, своеобразную ползучую «русскомирность».

Вспомним ту же попытку протолкнуть закон об иноагентах, провокационный указ Путина об отмене визового режима и возобновлении полетов в Грузию. Буквально на днях было сорвано проведение фестиваля Tbilisi Pride Fest, причем полиция бездействовала, хотя участникам и организаторам прайда пришлось спасаться бегством. Это тревожные звоночки?

Правозащитник говорит, что это разные факторы. Если насчет вступления в Евросоюз в Грузии есть консенсус, то противостояние «защитников традиционных ценностей» и ЛГБТК-сообщества имеет глубокие и давние корни, и не решается даже при участии представителей власти (а тем более, без него).

— Что касается всего остального, я не назвал бы это «русским миром». Но отход от демократических ценностей, от принципов конституционализма, откат в авторитаризм — к сожалению, это действительно есть.