Послание-2014: и хочется, и колется

В своем послании народу и власти Александр Лукашенко призвал к диалогу тех, кого уже давно не было в залах, кабинетах и коридорах власти.

Всех, кто критически относится к проводимой экономической политике, чохом записали во враги Республики Беларуси, поставили клеймо «пятая колонна» и внесли в черные списки. Идеологами и сторонниками такого подхода была узкая группа выходцев из Госплана, марксистов и «крэпких» хозяйственников старой гвардии. Они умело манипулировали молодым президентом, преследуя свою корыстную цель — создать монополию на экономическую экспертизу для новой власти.

Лукашенко в плену госплановцев

С 1994 года мощная группка госплановцев плотным кольцом окружила Лукашенко, бравируя перед ним своими научными степенями еще советской штамповки. Сергей Линг, Михаил Мясникович, Владимир Шимов, Леонид Козик, Петр Капитула, Петр Прокопович, Николай Зайченко, Иван Лемешевский, Михаил Ковалев, Сергей Ткачев, Анатолий Рубинов — вот основные конструкторы монополии на экономические знания. Они держали и продолжают держать Лукашенко в информационном коконе.

Марксистско-ленинское мировоззрение самого главы страны, а также его ближнего окружения в начале президентства в лице Леонида Синицина, Виктора Шеймана, Владимира Коноплева и Ивана Титенкова полностью интегрировало советы и рекомендации госплановских марксистов. Такой взгляд на мир однозначно поддерживали белорусские идеологи советского разлива типа Владимира Заметалина, Сергея Костяна или Олега Пролесковского. Наконец, «красным» директорам, руководителям министерств и ведомств, городских и районных исполкомов тоже по душе была идея идти обратно в известную госплановскую модель, но с национальными особенностями.

Лукашенко в послании еще раз напомнил, что тогда в стране никто не знал, как строить рыночную экономику. К сожалению, он поставил знак равенства между «вся страна» и госплановцами преимущественно из минского нархоза. Эти советские кадры действительно не знали и до сих пор не знают природы свободного рынка. Они ставили знак равенства между хаосом и бардаком распада советской системы и капитализмом. Мол, вот была плановая экономика, порядок, достаток и равенство. И вот пришел капитализм — и мы получили гиперинфляцию, бандитизм, бардак и бордель.

Это была самая опасная ложь нархозовских госплановцев, которую они сумели-таки втюхать Лукашенко. Он до сих пор находится под ее контролем. Поэтому он продолжает считать, что Польша или Чехия — это неудачники реформ, что Литва или Эстония — лузеры. Главу страны успешно зомбируют такого рода интерпретациями рыночных реформ все те же советские госплановцы. Они делают всё, чтобы сохранить монополию на экономическую экспертизу и консалтинг для главы страны и органов госуправления.

В Беларуси уже тогда были экономисты, которые знали, что такое рыночная экономика. Госплановцы сделали всё, чтобы дискредитировать их, извратить ход трансформационных процессов в странах Центральной и Восточной Европы и запугать Лукашенко либерализацией, приватизацией и «звериным» нутром капитализма. Уже тогда был первый авторитетный исследовательский «Восток — Запад». Активно раскручивался Институт приватизации и менеджмента. Динамично развивались молодые экономисты при парламентских партиях и Верховном Совете. Из этих ребят могла бы получиться команда рыночных реформаторов не хуже тех, которые были в Чехии, Словакии, Литве или Хорватии.

В середине 90-х молодой президент сделал ставку на старых госплановцев, советских идеологов и «красных» директоров. За двадцать лет они себя окончательно изжили. Ни новых идей, ни свежих решений — только апатия, очковтирательство, бесхозяйственность и мелкотравчатая коррупция. Если в начале карьеры президента они позволили ему консолидировать и укрепить единоличную власть, то сегодня они стали ему обузой, которая тянет не только страну, но и рейтинг самого главы страны вниз.

И вот в Послании мы слышим неожиданные слова: «...В обществе должна быть терпимость к разнообразию взглядов, дискуссии и критике... Мы приемлем любую оппозицию, которая действует в рамках закона. Мы внимательны к любой критике, которая продиктована искренней болью за страну, а не внешним заказом. Мы открыты для любого диалога, если его целью является благо Беларуси... Нам нужна живая страна с разнообразием идей и мнений, с активной позицией всех ее граждан. Только тогда мы выстоим в любую бурю...».

Наступает прозрение? Оказывается, что Беларуси не нужно «серое общество — покорное и равнодушное ко всему»? Так все двадцать лет система мотивации, общественного и материального вознаграждения, карьерного роста была построена именно на восхвалении серости. «Не высовывайся!», «моя хата — с краю», «тебе что, больше всех надо?» — вот на таких идеологемах власть воспитывала общество. Не удивительно, что в результате получилось «серое общество».

Откуда спрос на диалог?

В Беларуси жесткой рукой была заведена практика монолога. Власть сверху заставляла население жить по принципу «я начальник, ты дурак», а тут вдруг «искренний, честный общественный диалог — это самая надежная гарантия от раскола и смуты».

С чего это вдруг такая резкая, разительная перемена? Пока это еще не реальные изменения, а всего лишь декларации. Чуть ли не в каждом послании можно было найти здравые мысли и конструктивные предложения, но до сих пор до реализации их на практике дело не доходило.

Сегодня призыв к конструктивному диалогу, к плюрализму мнений и обновлению государства звучит в радикально ином контексте. Лукашенко видит развал Украины. Эта страна пала жертвой тотальной коррупции и острого дефицита культуры диалога общества и власти.

Олигархи тусовали между собой президентов, премьеров, министров и судей, горделиво и презрительно игнорируя обыкновенных людей. В Беларуси такого уровня коррупции нет, но старые госплановцы и новая номенклатура готовы наброситься на государственные активы, чтобы превратиться в доморощенных олигархов. Такой поворот событий для главы страны не нужен.

Россия — это второй фактор, который подталкивает Лукашенко к изменению природы отношений с обществом. На фоне Владимира Путина глава Беларуси выглядит совсем даже не диктатором. Новый российско-украинский контекст для ЕС и США представляет руководство нашей страны в совсем ином свете. Лукашенко также видит, что с Кремлем шутки плохи. Союзное государство, Евразийский экономический союз могут обрасти политическими требованиями централизации в Москве. Это для Лукашенко тоже не нужно. На пороге трудных переговоров глава страны решил обратиться за помощью к людям. Он понимает, что госплановская номенклатура, особенно та, которая хочет монетизировать свое положение, склонна будет продаться России, чем поддержать новую экономическую политику президента.

Третий фактор, который толкает Лукашенко на диалог с обществом и негосплановскими экспертами — это экономика.

В ближайшие годы Беларусь ждет жесткая посадка. Инфляцию остановить не удалось. Дорожает бензин, газ, водка, сигареты и общественный транспорт. Разрушение Br-рублевых депозитных пирамид неизбежно. Очередное унижение Br-рубля долларом и евро не за горами.

Кредиты для предприятий запредельно дорогие. Складские запасы, неплатежи и долги берут за горло. Тарифы на ЖКУ требуют повышения. Источников роста реальной зарплаты нет. Реальных, «живых» инвестиций — копейки. Качество госуправления аховое, апатичное и все больше коррупционное.

«Красные» директора намертво присосались к бюджетной соске и кроме «дай, дай, дай» иного способа финансирования своих прожектов не имеют. Конкуренция со стороны российских товаропроизводителей растет. Требования кремлевских олигархов продать нефтянку и ликвидные активы Беларуси становятся все громче. Они все жестче увязываются с предоставлением кредитной и ресурсной поддержки.

Сегодня речь идет не о развитии, а хотя бы о сохранении старого. Даже удержать 500-долларовую зарплату в ближайшие два года будет весьма проблематично.

Лукашенко — реформатор-рыночник?

В целом, четвертая пятилетка оказалась фатальной, провальной и весьма брутальной для Лукашенко. Не исключено, что он своей чуйкой решил-таки проверить на вшивость госплановскую экономическую монополию, выставив ее на профессиональный диалог. Он даже подбросил темы для дискуссии.

Они были изложены в послании в виде трех ориентиров нового экономического курса: «ускоренное развитие внутреннего рынка, совершенствование механизмов управления экономикой и всемерное развитие конкуренции».

За этими тезисами может скрываться всё, что угодно. Например, как можно во главу угла ставить ускоренное развитие внутреннего рынка для малой открытой экономики?

Одно дело — если идет речь о структурных реформам, ликвидации безнадежно убыточных и отсталых предприятий. Другое дело — если под этой формулировкой распорядители чужого (политики и чиновники) видят возможность сохранить льготные условия финансовой поддержки, преференции при получении сырья, налоговые каникулы и защиту от нежелательных конкурентов.

Чтобы всех окончательно запутать, Лукашенко приказал сохранить три старые приоритета: экспорт, продовольствие и строительство. В результате получился винегрет, из которого и должна родиться предвыборная программа Лукашенко на предстоящие выборы.

Теоретически под новыми лозунгами могут проходить рыночные реформы. Теоретически Лукашенко при определенном стечении обстоятельств может пойти, если не по сингапурскому, то по китайскому пути. Пока совсем непонятно, кто будет наполнять содержанием новую стратегию развития страны.

Если под конструктивным диалогом Лукашенко имеет в виду споры между нынешними руководителями и специалистами Совмина, Администрации президента, КГК, ОАЦ, ИАЦ, КГБ под руководством профессуры их Академии наук, нархоза, БНТУ, БГУ или Академии управления при президенте, то в экономической политике ровным счетом ничего не поменяется. Какую бы программу или стратегию ни готовили эти товарищи, у них все равно получится госплан/госснаб.

Идея конструктивного диалога во имя будущего страны, безусловно, хороша. Как и идея радикального сокращения функций органов государственного управления. Как предложение не давать больше бюджетных денег без профессиональных бизнес-планов. Как вывод о том, что частник гораздо ответственнее и качественнее относится к кредитам и к реализации свои бизнес– планов.

Всё это хорошие идеи, но они продолжают находиться в жестких тисках старых госплановских экономистов. Реализация нового, инновационного в экономической политике невозможна без разрушения их монополии, без создания плюралистического поля вокруг основного дисижнмейкера страны.