Пастухов: «То, что Америке предстоит пережить в 2024-м, будет беспрецедентным событием в ее истории»

– «Черный лебедь» – птица перелетная, – пишет Пастухов. – Похоже, он сейчас готовится к полету через океан, чтобы, отсидевшись на Капитолийском холме, вернуться в привычные места обитания через год-полтора.

При всем драматизме американских выборов 2016 и 2020 годов то, что Америке предстоит пережить в 2024 году, по всей видимости, будет беспрецедентным событием в ее истории со времен Гражданской войны. Причин здесь несколько.

Во-первых, Америка подходит к этим выборам как никогда в новейшей истории расколотая на два почти равных противоборствующих лагеря, при том, что две предыдущие попытки преодолеть раскол с треском провалились.

Во-вторых, именно в этот момент Америку поразил небывалый по своему размаху кризис элит.

В-третьих, все это происходит на фоне мощного внешнеполитического вызова как со стороны Китая, так и со стороны России, который  как раз требует прямо противоположного – единства общества и мобилизации элит. Все это делает результаты выборов непредсказуемыми.

При этом воздействие этих результатов на ход войны будет колоссальным.

Потенциально возможен любой разворот американской политики после выборов 2024 года: как к союзу с Китаем за счет России, так и к союзу с Россией против Китая.

С некой долей осторожности, опираясь на впечатления от первого срока Трампа, я бы предположил, что он предпочтет договариваться с Россией против Китая, в то время как Байден усилит попытки договориться с Китаем за счет России (скорее всего – малоуспешно).

Но последний вполне может передумать и, выиграв выборы, перехватить повестку своего соперника, после того как тот перестанет дышать ему в спину. Для такого предположения имеются объективные предпосылки, поскольку разворот американской политики в сторону сворачивания конфликта в Европе намечается в недрах американского истеблишмента уже сегодня.

Связано это с тем, что все геополитические бонусы, которые США могли извлечь из сложившейся ситуации, ими уже получены, – остались одни издержки.

Чем дальше, тем больше поддержка Украины превращается для Америки в первую очередь в моральную обязанность, не подкрепленную получением каких-либо осязаемых тактических или стратегических преимуществ.

Война уже привела к консолидации Европы вокруг США и к пониманию, что другой опоры в обеспечении своей безопасности у европейцев нет. Вряд ли вообще можно сделать в этом направлении еще что-то большее, чем уже сделал Путин.

В то же время, война в достаточной степени «стравила» из России воинственность.

Путин, полтора года назад видевшийся чудовищем, угрожающим поглотить всю Европу, сдулся до размеров региональной угрозы, которая не то, что с Европой – с Украиной не может справиться без иранских дронов и северокорейских снарядов.

Да, Россия доказала, что ее хватает на длительную войну с Украиной, но одновременно показала, что все, на что ее хватает, – это длительная война с Украиной. Такова диалектика стратегических просчетов.

А вот дальше бонусы заканчиваются – мировую экономику подтрясывает, Европа ропщет, Россия как перезрелый плод сама падает в руки Китая, и за все это надо платить американской администрации, подставляясь под критику изоляционистов внутри страны.

Есть осязаемый отложеныый спрос со стороны значительной части американских элит и общества на коррекцию внешнеполитического курса. Однако избирательная кампания – не лучшее время для резких поворотов.

Поэтому, скорее всего, до ноября следующего года США  не будут предпринимать резких телодвижений. А вот после в Америке начнется дискуссия, сопоставимая с той, которая имела место в Великобритании и США перед началом Второй мировой войны.

Сегодня мы знаем, как много усилий потребовалось тогда, чтобы принципы и мужество победили расчет и страх. Мы также знаем, что все висело на волоске. Не думаю, что на этот раз будет проще.