Галлямов: «Для любого плохого режима самый опасный момент наступает, когда он пытается стать хорошим»

— Нет конечно, это разложит систему гораздо быстрее, чем ее спасет, — объясняет в интервью «Популярной политике» политолог Аббас Галлямов.

Систему парализует. Система так построена, что любая критика в ее рамках воспринимается как слив.

Любая автократия, которая начинает реформироваться, рано или поздно приходит к такому состоянию, когда систему парализует в результате того, что чиновники воспринимают это как слив.

Неслучайно Токвиль сказал когда-то, что «для любого плохого режима самый опасный момент наступает, когда он пытается стать хорошим».

И гласность, безусловно, новая гласность, о которой сейчас трубят эти ребята, пытаясь найти выход из ситуации, режим погубит.

По мнению Галлямова, российские пропагандисты прекрасно помнят судьбу своих коллег времен гитлеровской Германии.

— Она их страшит, и они пытаются сейчас неожиданно превратиться в таких, знаете, глашатаев Перестройки, прорабов Перестройки, которыми народ восхищался, которых носил на руках. Вот они и пытаются этот путь сейчас в ускоренном порядке проделать, и они эту систему разнесут к чертовой матери, – считает политолог.

Он продолжает:

— Пропагандисты понимают, что ситуация идет не туда, куда надо, и это чревато проигрышем и, фигурально выражаясь, гильотиной. Ну, окей, трибуналом. И им это не нравится, и они возмущаются, и ищут крайнего. То есть это абсолютно искреннее такое их возмущение.

Как же так получилось? Все должно быть хорошо, а так все плохо, а дальше будет еще хуже.

Тем не менее, по мнению эксперта, несмотря на определенное недовольство пропагандистов, они не являются настолько самостоятельными личностями, чтобы самим решать, что может выходить в эфир, а что должно оставаться за кадром.

— Собственно говоря, ведь их пропагандистское руководство, Громов в частности, тоже испытывают такие же эмоции. У него тоже есть разочарование по поводу того, что происходит, и тоже боязнь трибунала. И поэтому он, в принципе, дает добро на то, чтобы они вот эти свои эмоции в эфир высказывали.

Также политолог видит во всем этом и определенный элемент пиара, когда «совсем глупо отрицать очевидное, поэтому давайте его все-таки по минимуму признаем и будем возлагать ответственность на кого-то с тем, чтобы, не дай бог, на дорогого Владимира Владимировича не подумали, что это он виноват».

Галлямов констатирует:

— Стратегия так себе, проигрышная. Все знают, кто источник всех и побед, и поражений в стране. Все знают, кто хозяин страны. Поэтому если переложить ответственность на подчиненных, то это будет иметь очень ограниченный успех в глазах очень небольшой аудитории.

Зато уж чем это чревато, так это ростом недовольства военных, которые чувствуют, что их сливают. Они-то точно знают, что не виноваты. Они знают, что виноваты чекисты и Путин, чьим представителем во власти он является в конце концов.

Они ведь просчитывали ситуацию и сказали, что украинцы вас встретят с распростертыми объятиями. И поэтому мы, дескать, поехали, туда на войну, как на парад, а вместо парада попали в мясорубку. Кто же к этому был готов?

Политолог повторяет тезис о том, что первые поражения (российской армии — «С.»), которые определили дальнейший ход событий, стали результатом политической ошибки, допущенной не военными, а руководством страны.

— И вот как военные все это воспринимают. Они, конечно, недовольны. И это, строго говоря, с точки зрения дальнейших перспектив режима является главным источником проблем.

Если дойдет до серьезного вооруженного противостояния, или когда начнутся массовые протесты, условно говоря, утихомирить Росгвардию как раз военным будет легче всего.