Экс-журналистка БТ девятый месяц в СИЗО: «У нее в мозге растет опухоль, из-за этого постоянно болит голова»

В СИЗО на Володарского Ксения Луцкина находится уже девятый месяц. Каждую среду к ней ходит защитник.

— Головные боли не проходят, но держится она бодро. К счастью, бронхиальная астма, что обострилась у нее из-за холода и сырости в камере, ослабевает, — рассказывает последние новости о дочери отец. — Значит, лекарства, которые я передал, помогли.

Олег — человек немногословный. Его забота о дочке больше проявляется в действиях, чем в словах. Каждый понедельник папа носит на Володарского медицинскую передачу и раз в неделю обязательно отправляет туда письмо. Корреспонденция, признается, прорывается с перебоями: то ничего, то вот недавно прилетело сразу пять конвертов.

— «О себе писать нечего. […] Бесконечно хочу домой, — зачитывает Олег выдержку одного из последних сообщений от Ксении. — Ушли все глупые женские страхи. Проплакалась, не помогло. [Но я] верила, — и все равно верю [что скоро окажусь на воле].

Вне воли Ксения оказалась в декабре 2020-го. Ее задержали в связи с «делом «Пресс-клуба» и обвинили в соучастии в неуплате налогов. Позже это дело закрыли. У Ксении теперь новая статья. Подробностей адвокат журналистки не сообщает: защитник под подпиской.

— Новое обвинение дочь восприняла очень тяжело. Писала: «Думала [уже] выйду, даже вещи собрала, но чуда не произошло», — цитирует Ксению отец и снова переходит к ситуации с ее здоровьем. — В 2012-м ее прооперировали — удалили одну из двух опухолей, что выявили на головном мозге. Вторую, чтобы не задеть жизненно важные органы, не трогали.

После этого раз в год журналистка обязательно делала МРТ, ходила на консультации к нейрохирургу и неврологу. До задержания ситуации была стабильной. В мае и июле, когда Ксению возили на томографию уже из СИЗО, исследование показало: опухоль начала увеличиваться. Скорее всего, полагает отец, это из-за стресса и условий содержания. К журналистке приглашали нейрохирурга. Каким было его заключение, Олег не знает.

— До 1 сентября ей на неделю прописали постельный режим: днем разрешали лежать, — поясняет тонкости содержания в изоляторе Олег. — Она писала, что очень хотела выспаться, но, так как в камере с ней еще девять человек, сделать это оказалось невозможно.

«Дочь прислала SOS, затем позвонил внук, говорит: «В дверь стучат какие-то дяди»»

До августа 2020-го Ксения 15 лет работала в Белтелерадиокомпании. Попала, говорит папа, она сюда случайно. После истфака БГУ они с товарищем решили развиваться как кинодокументалисты и подали документы на телевидение. В итоге девушка прошла на БТ, а молодой человек — на ОНТ.

В 2018-м в эфире «Добрай ранiцы, Беларусь!» Ксения рассказывала о своем новом документальном фильме. По словам отца, бывшие коллеги с госТВ поддерживают журналистку. Пишу ей и раз в месяц носят передачу. Фото: Facebook

— Она у нас историк до мозга костей. Особенно ее увлекал 20 век. За время работы она сняла более 20 фильмов. Самый первый из них — «История одного города» был о Минске. Я ходил в Дом кино на его презентацию и очень гордился (и сейчас горжусь) дочкой, — не скрывает эмоций Олег. — Ксения снимала и про войну, и про Чернобыль. За три года они с командой объехали всю страну и подготовили около 140 серий «Terra incognita. Беларусь неизвестная», где рассказывали про неизведанные места.

После выборов Ксения ушла с телевидения. Говорить об этом Олег отказывается: боится навредить. Из написанного о журналистке раньше известно, что после увольнения она присоединилась к основному составу Координационного совета, а также была связана с проектом «альтернативного телевидения» на YouTube, к которому была причастна Академия «Пресс-клуба».

— Задержали ее 22 декабря в банке. Она прислала сигнал SOS. Затем мне позвонил Матвей (сын Ксении) Говорит, в дверь стучат какие-то дяди, я сказал пока не открывать, — возвращается в тот день Олег. — Затем набрал сына и попросил сбегать к внуку. Когда Роман был на месте, Ксению уже привезли. С ней находилось восемь человек. Осмотр начали на глазах у внука. Рома спросил, можно ли вывести ребенка из квартиры. Разрешили.

Матвею 11 лет, он тяжелее всех переживает расставание с мамой. «За что ее арестовали?» — очень часто спрашивает он дедушку. Деду ответить нечего.

— У нас в семье отмечают и православное, и католическое Рождество. Ксения католичка, поэтому 25 декабря мы планировали собраться у нее. Дочь заранее поставила и нарядила елку, — возвращается к тем событиям собеседник. — Эта наряженная елка стоит в квартире до сих пор. Матвей запретил ее трогать. Сказал, уберем, когда мама вернется.

«Трижды писали с просьбой о свидании, но «в интересах следствия» мне отказано»

23 августа было восемь месяцев с тех пор, как Ксения Луцкина находится за решеткой. В этот день из СИЗО выпустили всех сотрудников «Пресс-клуба» — они написали прошение о помиловании и возместили ущерб. Олег, как и их родные, в тот вечер был на Володарского. Надеялся обнять дочь.

После увольнения с БТ Ксения присоединилась к основному составу Координационного совета. Фото: Facebook

— Я понимал: ее не выпустят, но продолжал верить. Ни к кому из близких Пресс-клуба я не подходил. Просто ждал в сторонке, — описывает тот вечер собеседник. — Все это время мне звонил Матвей, спрашивал: «Где мама? Где мама?».А я не знал, что ему ответить.

По словам Олега, Ксении дважды предлагали написать прошение о помиловании.

— Но за что ей извиняться? Ни к «Пресс-клубу», ни к неуплате налогов она не имела никакого отношения, — продолжает отец, затем берет одно из писем дочери, зачитывает. — «Я готова сделать все, чтобы воссоединиться с семьей. Душа разорвана на тысячи кусков. С 1 июля я пережила ад, абсолютный, внутренний. Но пытаюсь как-то склеивать [душу] потиху».

— А что случилось 1 июля?

— Стали приходить по поводу прошений. Говорили, или всем — ей и сотрудникам «Пресс-клуба» написать, или никому. По этому поводу у дочки были долгие дебаты с адвокатом, — говорит отец. — Ксения не сразу узнала, что сотрудники «Пресс-клуба» все же решили написать прошения. Ей об этом рассказала Юлия Слуцкая, когда они пересеклись в санчасти. Они тогда поругались.
Чуть позже о 23 августа Ксения написала отцу так: «Сердце разрывается, что я все еще не могу обнять своего сына. Но очень рада, что хоть кто-то отсюда вышел».

— А об условиях содержания в СИЗО она что-нибудь пишет?

— Рассказывает, что много читает, и что местную еду есть невозможно, поэтому мы передаем ей овощи, колбасу, оливковое масло.

— Вы обсуждали с адвокатом, можно ли из-за серьезных проблем со здоровьем как-то улучшить условия содержания Ксении?

— Они с адвокатом пишут во все инстанции, но пока ничего. Дочь должен осмотреть невролог. Может, после его визита что-то изменится.

— А вы-то сами как держитесь все это время?

— Нормально, — слышно, что отец плачет. — Самое большое желание за этот год, хотя бы увидеть дочь. Трижды мы писали следователю с просьбой о свидании, но «в интересах следствия» мне отказано.

На экс-редактора БТ Ксению Луцкину завели еще одно уголовное дело