Дневник войны, глава 143. Всему свое время, или «Что для тебя сейчас является красивым?»

Недавно у меня со знакомым была беседа о том, как важно время от времени выныривать из военного хаоса и измерять не общую температуру по палате, а лично свою. Потому что в умении поддерживать друг друга заложена первооснова – умение поддержать себя.

Мы много говорили о том, как меняются украинские города и люди в них, как трансформируются архитектурные лица городов и за что особенно приятно цепляться глазу сейчас.

Красота во взгляде того, кто смотрит. И ценно замечать что-то особенное, что резонирует внутри. Как-будто настраиваешь свою кодовую систему с окружающим миром, а потом выстраиваешь внутреннюю коммуникацию..

Все чаще сейчас ловишь себя на мысли про смену ракурса со временем. Это как с тривиальными (или не очень) прицелами на вкусовые пристрастия.

Сначала тебя тошнит от оливок, сыра с плесенью и непонятного кислого белого сухого… А потом – раз – и это обязательный набор в твоем холодильнике.

В какой-то неожиданный для себя момент ты вдруг становишься гастрофаном и настоящим охотником за тончайшими нотками вкуса, что раскрываются поэтапно и взрываются фейерверком нейромедиаторов в мозге. Что вино нужно ощущать в два вдоха: первый, чтобы почувствовать хлебные нотки, второй, чтобы изучить нотки алычи и цветов…

– Что для тебя сейчас является красивым? – спрашивает у меня друг.

– Красивое для меня сейчас то, что сохранило свою целостность. Мне важно сейчас замечать то, что сберегло свою стойкость, хотя на самом деле очень хрупкое. Такая себе резильентность в вещах. Ведь иногда чрезмерную уязвимость можно превратить в свою суперсилу, – отвечаю.

После разговора я долго сидела у себя в гостиной, смотря буквально сквозь стены. Потому, что там, где был бетонно-оконный блок, теперь воздух. Мой взгляд был устремлен в одну точку и только через какое-то время я смогла разглядеть предмет не сердцем, а глазами.

Оказывается, я все это время смотрела на балконную тумбу, в которой были распахнуты от взрыва двери и выглядывал мой набор для керамики.

«Набор для керамики» – звучит громко и претенциозно, но на самом деле там предметы, которые по факту и не имеют к этому прямого отношения. Инструменты для шпаклевки, маленький нож, емкость для замеса, разного диаметра палочки для декора и самая обыкновенная речная глина – так выглядит набор. Интересно, что глина простояла на балконе в тумбе лет десять, не меньше.

У нас когда-то была дача. Участок на несколько десятков соток земли в Кировоградской области. Место неимоверно живописное! Как в «Зачарованной Десне» Александра Довженко, где природа – не деталь экстерьера или фон, а полноправное действующее лицо, главный персонаж, что позволяет взаимодействовать событиям вокруг себя.

Настоящая природа украинской дикой степи: просторы полевых цветов до горизонта, заросли ковыль-травы, которые расчесывает вольный ветер, огромные ящерицы, что выпрыгивают с потрескавшейся от бронзового солнца земли, и неимоверный запах холодной мяты в ярах, блестящего шиповника с терпким терном и салатовой маслины (одно из немногих деревьев, что выживает в степи).

Вокруг нашего участка было четыре ставка – три природных, а один был бывшим глиняным карьером. Купались там только те, кто умел хорошо плавать, поскольку глубина там была до 20 метров, а дно скользкое, как масло.

И чтобы зайти в воду, нужно было либо сразу прыгать с разбегу на возвышении, либо проверять свой вестибулярный аппарат, скользя ногами.

Мне нравился второй вариант потому, что было приятно взаимодействовать с природным материалом.

Второй опыт с глиной был связан с ремонтом нашего домика на участке. Это была глиняная хата под сто лет с толщиной стен до метра. Каждое лето мой дедушка ее «прихорашивал» и мне нравилось вместе с ним замешивать глину с водой и соломой. А еще нравилось, какой нежной потом была кожа рук. Глина – удивительно благородный материал.

Затем в школе пока одноклассники выбирали танцевальные кружки, я ходила на кружок керамики. Мне нравилось сидеть в тишине и лепить то, что нафантазировала. Дофантазировалась до того, что начала лепить картины. Некоторые до сих пор висят дома даже после взрыва.

Когда я все это вспомнила, то уже сидела за столом и замешивала глину. Ту, что с моей дачи, которую я копала и просеивала через сито лет пятнадцать назад.

«Всему свое время» – эта разрекламированная фраза из японского эпоса сейчас стала моим якорем и в жизни, и в творчестве.

За несколько дней получился японский триптих:

Для меня это медитативное занятие, что позволяет немного уйти от реальности и дать психике отдохнуть, отрефлексировать события нескончаемого военного марафона, позаботиться о своем сосуде внутри.

А еще, конечно, это связь поколений. Потому что керамика – своего рода визитная карточка уникальной трипольской культуры (V – IV тысячелетие до н.э.), потомками которой являются украинцы.