Денис Дашкевич: «Сказал Лукашенко – все, что ему показывают, это цирк»

— Я отказываюсь от беларусского гражданства и направил запрос об этом в МИД. Это мой протест против политики этой страны. Не хочу быть гражданином государства, которое репрессирует своих граждан и соучаствует в агрессии против Украины, — заявил активист из Рогачева Денис Дашкевич буквально накануне запрета выдавать паспорта РБ за границей.

И продолжил: «Мне кажется, если бы люди массово стали отказываться от паспортов сами, власти бы никогда не ввели этот запрет. Я хорошо знаю эту систему: они делают все наперекор, даже если это может навредить им самим».

Денис Дашкевич рассказал «Салідарнасці», как столкнулся с государственной системой и даже сумел в ней поработать, а также — как выгнал министра культуры из кабинета и сказал Лукашенко, что думает.

«Председатель исполкома заявил, что я должен уехать из их района «через два-три дня, а лучше прямо сегодня»

— Репрессии против меня начались, когда был еще подростком, — говорит Денис.

Талантливый музыкант, который шесть раз становился лауреатом международных конкурсов, родился и вырос в Гомеле. Во время учебы в колледже искусств им. Соколовского в 2003 году он стал стипендиатом Специального фонда президента по поддержке одаренной молодежи.

— Получилось забавно, в конце февраля меня торжественно наградили медалью и назначили стипендию, о чем написали все местные газеты, а через месяц, после Дня Воли, мне дали трое суток ареста. Но интересно, что после этого даже из колледжа не отчислили, — вспоминает собеседник, называя те далекие времена «травоядными». — Я сам был сторонником КХП-БНФ, а вокруг в колледже среди учащихся и преподавателей было много сторонников и партии Позняка, и движения «Зубр», и «Молодого фронта».

На акции протеста ходили вместе. Сейчас такую «демократию» представить невозможно. 

На политические взгляды, признается Денис, очень повлияли зарубежные поездки на конкурсы.

— Уже в те годы я побывал в Германии, Италии, Франции, наблюдал, как развивается Польша, куда ездил играть на улицах и прилично зарабатывал.

Неоднократно был и в России, прекрасно видел, насколько восточный мир уступает западному, поэтому союз с Россией у меня вызывал недоумение. Я считал, что стремиться надо к лучшему, а не к худшему.

К тому же с детства увлекался историей, много искал, читал, изучал. Особенно меня впечатлила история падения Берлинской стены и разрушения «железного занавеса», — рассказывает Денис.

Перспективному музыканту после окончания колледжа предлагали завидные по тем временам карьеру и доход, но с одним условием.

— Как лауреат конкурсов я мог без экзаменов пойти в Академию музыки, затем мне прочили место завотделением в моем колледже. С подработками можно было рассчитывать на 600 долларов, что по тем временам было достаточно неплохой зарплатой. В придачу предлагали построить жилье по льготному кредиту.

Было только одно условие — прекратить активистскую деятельность, — улыбается Денис, посчитавший условие для себя невыполнимым.  

К тому же музыканта приглашали учиться и в Варшавскую академию музыки, и в Мюнхен. Для того, чтобы уехать на Запад, нужно было разобраться с обязательной отработкой:

— Видимо, их разозлило то, что я отказался и от заманчивой карьеры, и изменить свою гражданскую позицию, и меня «сослали» на отработку в Брагин, думали, что там я, наконец, успокоюсь. Но получилось наоборот, и они очень потом об этом пожалели.

В Брагине открылась Детская школа искусств, для которой вроде бы выделили неплохое здание, но какой от него толк, когда в школе не было самого главного — нормальных инструментов. Однако такая мелочь вообще никого не волновала.

Объяснить проблему оказалось нереально ни директору школы, которая была по образованию библиотекарем, ни начальнику районного отдела культуры и идеологии, которая тоже была библиотекарем.

А мириться с условиями я не мог, поэтому конфликт между нами длился перманентно. Бывали довольно забавные ситуации. Когда я рассказал чиновнице из райисполкома о том, что два ученика хотят поступать в музыкальное училище и для этого им необходим специальный инструмент — «готово-выборный баян». Та не поняла, о чем речь и сказала: «Так у вас же есть баяны на выбор — зеленый и красный — пусть играют на любом».

И до сих пор у нас в культуре очень много таких начальников, которые даже не стесняются своей некомпетентности.

В 2006 году на второй год моей отработки в Брагине в канун 20-летия Чернобыльской аварии ждали Лукашенко. Задолго до этого для него стали готовить «потемкинскую деревню».

Накануне город наводнили всевозможные комиссии. Наша школа располагалась в центре, поэтому все проверяющие считали своим долгом зайти и бесцеремонно ходить по кабинетам, не обращая внимания на то, что они мешают учебному процессу.

Понятно, что при этом наши реальные проблемы никого не волновали: их волновало только наличие каких-то стендов, портретов, гербов и т.д.

И вот вбегает взволнованная директор и кричит: «Готовьтесь, идет министр культуры». Через десять минут она снова входит без стука, уже с министром Матвейчуком и главой региона.

В кабинете они вели себя так, как будто нас с учеником вообще не существует, обсуждали свои дела. А мы как раз готовились к экзамену. Я не выдержал и говорю: «Покиньте кабинет, вы вошли без стука. У нас рабочий процесс, вы нарушаете правила нашего учреждения».

Сказать, что у них был шок, это ничего не сказать. Все трое начали переглядываться, пытаясь понять, не ослышались ли они. Тогда я повторил еще раз: «Выйдите из кабинета, вы мешаете».

Чиновники ушли, а меня на следующий день вызвал председатель райисполкома и отчитал за неподобающее поведение с самим министром.  

Перед приездом правителя жителей города стали загонять на площадь для «шоу с народом». Нам даже разрешили задать вопросы, но не напрямую, просили написать их на бумажках и сдать.

Пообещали, что написанное озвучат какие-то специальные люди, замаскированные под местных. Однако по факту я оказался буквально в двух метрах от Лукашенко и просто в лоб спросил, готов ли он меня выслушать. Он согласился.

Я рассказал, что все, что ему показывают, это цирк. Показал здание магазина там же на площади, которое несколько лет не могли отремонтировать, в нем даже окон не было. Но его завесили огромным плакатом «За квітнеючую Беларусь». И такое в городе было сплошь и рядом.

Предложил ему пройти в мой кабинет и посмотреть, на каких инструментах вынуждены учиться наши дети, при том что нам постоянно рассказывают, как государство заботится о людях в Чернобыльской зоне.

Лукашенко сделал вид, что очень возмущен, этот наш разговор сняли все каналы. Буквально через два дня в школу привезли концертный баян, а меня снова вызвал председатель и без предисловий заявил, что я должен уехать из их района «через два-три дня, а лучше прямо сегодня».

Видимо, ему серьезно досталось, потому что в тот момент он был готов на все, лишь бы избавиться от меня, пообещал, что ничего не нужно будет выплачивать в связи с незаконченной отработкой.

И даже сказал, что мне сохранят мою зарплату. Ее действительно платили и далее весь период, пока я должен был там работать, хотя я жил уже в другом районе, — рассказывает собеседник «Салiдарнасцi».

«В первый рабочий день заменил потрет Лукашенко на портрет Быкова»

В Рогачев Денис поехал за любимой девушкой, на которой впоследствии женился. На новом месте сначала даже обрадовались, что смогут благодаря специалисту закрыть вакансию директора музыкальной школы в местном агрогородке.

— Однако через пару дней вызвали в отдел идеологии и начальница сообщила, что мне отказано в трудоустройстве, потому что я «представляю опасность для детей своими взглядами».

Очевидно, что в Рогачев дошли отзывы из Брагина, где я, ко всему прочему, во время выборов президента был членом инициативной группы Милинкевича.

На мое замечание, что я не сделал ничего противозаконного, из жалости мне предложили место уже не директора, а гардеробщика в той же музыкальной школе.

Выбора у меня не осталось, и я открыл свое ИП по организации праздников. Научился фотографировать, освоил видео, освоился вообще на рынке этих услуг, собрал очень достойную команду.

Мы работали настолько профессионально и качественно, что для организации мероприятий нас приглашали и в Минск. Бизнес шел хорошо, власти на какое-то время обо мне забыли.

Но в 2010 году я, естественно, поехал на Плошчу. Задержания избежал, но домой пришли с обыском, изъяли все носители информации, всю документацию ИП. Зацепились за то, что прейскурант был указан в долларах. Однако дело тогда так и не завели.

А к 2011 году я уже неплохо освоил интернет-технологии и на фоне происходящего решил создать сайт «Рогачев Онлайн», — говорит Денис.

Его ресурс быстро стал самым популярным городе. На него ориентировалась и национальная пресса, чтобы узнать о жизни в Рогачеве.

— Поскольку, благодаря специфике работы организатором мероприятий, я буквально знал весь город и весь город знал меня, у меня было достаточно много инсайдов. Ими я и решил делиться.

Мы выкладывали компроматы на местных чиновников, вскрывая их коррупционные связи. Тогда были популярными схемы отмывания денег через фирмы-однодневки.

После проверки информации, опубликованной у нас, нескольких чиновников, нанесших крупный урон своим предприятиям, даже задерживали.

Простые люди шли к нам со своими нерешенным проблемами, как в последнюю инстанцию, и после публикации многие вопросы решались. В 30-тысячном городе посещаемость интернет-портала достигала 10-15 тысяч просмотров в сутки.

Понятно, что все это не нравилось местным властям. Больше 10 раз на меня пытались открыть уголовное дело. Обыски вообще стали традиционным явлением в моем доме.

В 2012 году я решил поучаствовать в парламентской кампании. На это меня натолкнула отмена в Рогачеве «Дожинок». Их сначала пообещали, а потом на фоне вскрытых коррупционных скандалов отменили.

Но план благоустройства города успели показать. Туда входил и ремонт дорог, и строительство нескольких нужных социальных объектов. Сначала я инициировал кампанию «Вернем Дожинки в Рогачев» — и мы тогда собрали больше 20 тысяч подписей, которые я отвез в Совет министров.

Отдельно проводили кампанию за мое выдвижение и собрали больше 3 тысяч подписей. Из правительства мне пришла дежурная отписка, «Дожинки» в итоге перенесли в Жлобин. А в избиркоме меня отказались регистрировать, сказав, что «много подписей оказались недействительными», — рассказывает собеседник.

В 2017 году в разгар набиравшего обороты печально известного декрета № 3 о тунеядцах активист решил поставить необычный эксперимент — устроиться на работу по специальности, записавшись на прием к заместителю главы администрации Лукашенко, который приехал в Рогачев.

— Поскольку мой визит освещали журналисты, Максим Рыженков пообещал, что вопрос с трудоустройством будет решен и даже мои оппозиционные взгляды не станут помехой.

Через три дня мне позвонила перепуганная идеолог из райисполкома и предложила на выбор должность руководителя Центра культуры в двух агрогородках. Так я попал в Поболово.

В первый рабочий день заменил красно-зеленый флаг и потрет Лукашенко на БЧБ-сцяг и портрет Быкова, шокировав местных.

Меня тут же вызвала председатель сельсовета, но как со мной поступить, она не знала, потому что вопрос моего трудоустройства стоял на контроле в администрации Лукашенко. Так чиновники попали в собственную ловушку, — смеется Денис.

Сосланный с глаз долой в запылившийся сельский клуб оппозиционер уже в течение первого года работы снова заставил о себе говорить. На этот раз исключительно в положительном ключе. И независимые, и государственные СМИ зачастили в Рогачевский район, желая написать о «поболовском ренессансе» и «главной после сгущенки местной знаменитости».

— Я собрал крутой коллектив из профессионалов, которых хорошо знал после нескольких лет работы в сфере организации праздников. И мы делали программы, которые нравились людям.

Кстати, в это время зародился и Tor Band (Участники группы — Евгений Бурло, Дмитрий Головач и Андрей Яремчик — находятся в заключении с 28 октября 2022 года и признаны политзаключенными — С.), и они тоже часто выступали на наших мероприятиях. А с Женей Бурло, как с осветителем, мы сотрудничали, когда проводили что-то на крупных площадках.  

Как всем, нам тоже был доведен план по оказанию платных услуг. Но мы за полтора месяца выполнили даже не годовой, а трехлетний план. И все под БЧБ-флагами!

Показатели были настолько убедительными, что местным властям ничего не оставалось, как аккуратно нас поддерживать. Меня даже наградили грамотой и регулярно давали премии.

Многие государственные и негосударственная СМИ тогда действительно написали про «поболовский феномен», БТ снимало о нас сюжеты и даже документальный фильм.

«Такой несправедливости я вытерпеть не мог и заявил о том, что в Рогачеве совершаются фальсификации выборов»

— В 2019 году началась парламентская кампания, — продолжает собеседник «Салiдарнасцi». — Власти снова попали в тупик, они помнили о моих прежних амбициях и с опасением оценивали, какая у меня поддержка среди местных. Не могли же они в открытую сражаться с «героем», имя которого не сходило с главных экранов.

Меня вызвали в райисполком и спросили в лоб: «Ты хочешь идти в депутаты?». Я честно ответил, что не думал об этом, слишком хорошо все складывалось в работе, мне очень нравилось то, чем я занимался.

Но чиновников это не убедило, и они решили перестраховаться, придумав «хитрый план». Ко мне якобы по собственной инициативе обратился наш нынешний депутат Сергей Кравцов, который тогда был директором сельскохозяйственной опытной станции Академии наук и одним из кандидатов.

Он попросил провести его избирательную кампанию и в случае победы пообещал сделать помощником. Я согласился, потому что сам действительно ни о каком выдвижении не думал.

С нашими организационными возможностями мы провели оглушительную избирательную кампанию, оставив позади двух конкурентов. Это был как раз тот случай, когда никто не мог сказать, что не знает в лицо своего кандидата в депутаты. Так я стал помощником. При этом своей гражданской позиции никогда не менял и не скрывал, — подчеркивает активист.

В 2020 году, рассказывает он, к предстоящим выборам относился скептически. Все усилия направлял на борьбу с коронавирусом. Как помощник депутата добивался соблюдения антиковидных мер, в частности, содействовал отмене публичных празднований 9 мая.

— Я даже не вступил ни в чью инициативную группу, думал, что никуда больше не буду лезть, просто постараюсь добросовестно исполнять свои обязанности.  

Но не смог сдержаться, когда избирком забраковал почти все подписи из нашего района за Валерия Цепкало. Я не был его большим поклонником, но лично вел стримы с площади, где эти подписи собирались.

Я не только видел, но даже успел поговорить со многими стоявшими тогда в очередях. Такой несправедливости вытерпеть не мог и как директор Центра культуры и помощник депутата заявил о том, что в Рогачеве совершаются фальсификации выборов.

Меня сразу вызвали в исполком «на ковер», мол, ты что несешь! Я вместо ответа показал видео — вот очередь, вот люди сами терпеливо ждут, а потом подходят и ставят подпись. Только на моих съемках было больше 400 человек, а действительными признали всего 50 подписей. Они стали оправдываться, дескать, там свои технологии подсчета.

Потом ко мне обратились члены инициативной группы Светланы Тихановской и попросили помочь организовать в Рогачеве агитационный пикет. Конечно, я согласился и даже пообещал, что тоже выступлю, как государственный служащий.

Понятно, что такой разгул демократии не понравился местным властям. В день приезда представителей Тихановской они внезапно назначили встречу депутата с жителями Поболово в нашем Центре культуры, которая должна была начаться ровно за час до запланированного мероприятия.

Расчет был простой и примитивный: я обязан присутствовать вместе с депутатом, поэтому и сам не выступлю, и с организацией пикета не помогу.

Но мы провели встречу за 30 минут, и я все-таки успел. Выступая, подчеркнул, что говорю не просто как житель города, а как представитель госаппарата.

На следующий день меня вызвали в райисполком, объявили выговор, лишили премии за неподобающее поведение, а нашего депутата срочно отправили в отпуск.

9 августа мой Центр должен был обсуживать все мероприятия. Накануне меня традиционно вызвала председатель сельсовета и осторожно поинтересовалась: «Нам к чему-то готовиться, вы что-то планируете?». А у меня уже был вывешен БЧБ-флаг над Центром, с другой стороны которого размещался избирательный участок.

Говорю, ничего не планирую, вы просили музыкальное сопровождение — будет вам музыкальное сопровождение. И у нас целый день играл Tor Band, а все Поболово шло в белых ленточках и подпевало.

Связи никакой не было, поэтому чиновники не понимали, как им действовать дальше. Но в Рогачеве в тот вечер задержали много людей.

Я позвонил депутату и сказал, что нужно решать вопрос. На следующий день всех выпустили. А 22 августа меня позвали в РУВД, и мы заключили с нашей милицией негласное соглашение.

Я пообещал, что больше открыто не буду звать людей на протесты через свой сайт, а они не станут жестить и заводить уголовных дел.

И у нас сработал эффект маленького города, в котором все друг друга знают, все дети вместе учатся в школе. Вплоть до середины ноября даже если кого-то задерживали, всем давали штраф максимум по базовой, но чаще вообще отпускали с предупреждением.

Меня на этом фоне наказали «по полной» и дали штраф в 10 базовых. И все это было в то время, как в соседнем Жлобине силовики творили настоящую жесть.

В Центре мы перестали проводить какие-либо мероприятия, приходили на работу и демонстративно ничего не делали. А по выходным я потихоньку помогал организовывать акции в Рогачеве.

Удостоверение помощника депутата меня попросили сдать якобы для замены. Но я понимал, что его больше не вернут.

После Общенациональной забастовки меня уволили из Центра по статье за прогулы, ОБЭП пытался уличить в превышении служебных полномочий и даже возбудил уголовное дело, но доказать факт моего отсутствия они не смогли, потому что в рабочее время я находился на рабочем месте. Просто мы действовали по принципу итальянской забастовки.

Меня даже закрыли в СИЗО на трое суток, но потом вообще прекратили дело, — вспоминает Денис.

Вскоре его вызвали в качестве свидетеля по делу о беспорядках, затем еще по какому-то делу. В целом, почти до 2022 года местный активист поочередно становился то свидетелем, то фигурантом каких-то дел и постоянно находился под подпиской о невыезде.

— 24 февраля 2022 года мне стало очень стыдно за свою страну, и тогда я первый раз подумал об отказе от гражданства. В октябре уехал в Польшу, но планировал, что вернусь, однако после ареста ребят из Tor Band понял, что я следующий, и больше не возвращался.   

Все это время продолжал вести свой интернет-портал. И на меня за разные материалы начали одно за другим штамповать административные дела, а потом завели и уголовное — «за оскорбление Лукашенко».

Придирались совершенно рандомно, без какого-либо принципа, например, материал с президентом Польши на фоне флага, который им показался подозрительным, а на самом деле к нашей стране не имеет никакого отношения, был обычной перепечаткой с другого ресурса.  

После того, как я стал давать интервью независимым беларусским медиа, на меня завели второе уголовное дело — «за содействие экстремистской деятельности».

Но самое ужасное, для того чтобы отомстить мне, они издеваются над моей семьей, каждый день приходят домой с «осмотром помещения» и изымают любые средства информации. Дети не могу иметь ни компьютеров, ни телефонов.

— Недавно вы объявили о том, что закрываете все свои проекты в Беларуси, включая главный — «Рогачев Онлайн». Почему? 

— Раньше материалы, размещенные на нашем сайте, действительно помогали людям в сложных ситуациях, а теперь власти назло мне стали наказывать наших героев. То есть если мы о ком-то пишем и хотим помочь, то этому человеку начинают вредить еще больше.

Я не хочу, чтобы из-за моей гражданской позиции страдал кто-то другой.   

— Какой вывод вы можете сделать о государственной системе в Беларуси, где сами работали последние годы на руководящей должности?

— Вся госсистема в Беларуси держится на «договорняках». Любой, даже самый мелкий вопрос, можно решить чаще всего только через личные связи. Само государство, на мой взгляд, не работает от слова совсем.

И мне тоже пришлось к этому приспосабливаться. Вплоть до того, чтобы купить в Центр культуры моющее средство или шторы, нужно было поднимать свои связи, чтобы кто-то позвонил в финансовый отдел исполкома и убедительно порекомендовал.  

— Почему протест 2020 года не сработал?

— Еще 16 августа я понял — или мы сегодня не уходим с площадей, пока не возьмем власть, или у нас будет Северная Корея. Лукашенко нам не простит этой недели, он пережил очень страшный удар, он будет мстить.

Но не все были готовы тогда стоять до конца, да и призыва не уходить ни от кого не поступило.