Бюстик и тошнота

Лукашенко одного мне было мало,
мало было одного мне водолея —
мне прислали из Китая бюстик Мао,
либеральных моих жилок не жалея.

Ладно, ладно, не совсем из Поднебесной —
это было бы совсем уже жестоко —
бюстик Мао мне прислали, если честно,
из сопутственного ей Владивостока.

Бюстик Мао на столе, конечно, круто,
только что о нём подумают другие?
Что на это скажет друже мой Федута?
У Федуты на тиранов аллергия.

Как посмотрят на диктаторские цацки,
целя взор в демократические выси,
уважаемый мной Юрий Хащеватский
и не менее любимый Юрий Зиссер?

Я разжился сторублёвочкой ажурной,
в винно-водочный сходил благоговейно,
и в преддверье революции культурной
взял бутылку семиструнного портвейна.

Лукашенко одного мне было мало,
даже если плюсовать его потомство.
Двое в комнате сегодня — я и Мао.
Ну, давай, товарищ Мао, за знакомство!

Мне не то, что не с кем выпить, перестаньте —
пить захочешь, так накатишь и с гвоздями.
Это Путину скучается без Ганди —
нам, поэтам, что без Ганди, что с Гандями.

И не то, чтобы я гнал de dolo malo* —
се души моей безрадостное соло.
Лукашенко одного мне было мало —
надоел уже как утро без рассола!

Задолбало жить в онлайне как на фронте.
Вижу контуры грядущего в окошке:
расцветают сто цветов на горизонте,
и мышей идут ловить цветные кошки.

Дикий снайпер никогда не мажет дважды,
и Майданы обретают форму клина...
Не скажу, как это будет, но однажды
мы дождёмся своего Дэн Сяопина.

Тяньаньмэнь уже прошли мы, нам не страшно
просто тошно (оттого мы и бухаем).
Минск — подобие Пхеньяна, но однажды
он очнётся предприимчивым Шанхаем.

ВОЗ недаром нас воспел победным ладом
по накату водки, «бырлика» и пива —
тошно, братцы, жить с диктаторами рядом!
Но решаема и эта перспектива.

Нам пока далековато до Нью-Йорка,
хоть ты десять тут забацай революций,
но у каждого своя под небом горка,
как сказал бы проницательный Конфуций.

Век диктаторов сравнительно короткий.
Относительно истории — до грусти.
Час придёт, и эта лысина на фотке
тоже станет пустяком. Как этот бюстик.