Было ли «инсценировано» похищение Натальи Шелег?

Похищение 16-летней дочери бобруйского предпринимателя Вячеслава Шелега вызвало нешуточный резонанс в интернет-сообществе: в соцсетях и на форумах эта тема обсуждается до сих пор.

Большинство комментаторов выражают сочувствие девочке и её родителям. Но немало нашлось и тех, кто принялся мудрствовать лукаво: мол, всё произошедшее - инсценировка проклятой оппозиции, а Шелег, чуть ли не сам вывез дочку в лес и тюкнул по голове, чтобы «попиариться».

Подобные рассуждения я оставляю на совести их авторов - похоже, в развитии своём они недалеко ушли от тех, кто похищал Наташу. Белорусская пропаганда наша не отличается ни умом, ни изяществом, но этого, видимо, и не требуется: даже топорными методами она сумела вбить в головы белорусов, что оппозиционер - хуже зверя. Зачем изгаляться, если головы эти сами не умней топора?

В фильме «Место встречи изменить нельзя» есть эпизод, в котором Груздьев на допросе втолковывает Шарапову очевидные детали убийства своей жены, ускользнувшие от внимания сыскарей. «Это же ясно! Ясно! - восклицает он. - Как вы этого могли не заметить?» Что-то похожее пора восклицать и в случае с Шелегом - у нас ведь на форумах все «сыскари»!

Возьму на себя миссию ответить на некоторые «недоумения», наиболее часто встречающиеся в комментариях.

1. «Странно выглядит девочка сразу после потери сознания. Спинка ровненькая, голова и глаза - в порядке. Сотрясение мозга, с длительной потерей сознания, оставляет последствия не на один день».

Начнём с того, что девочка «выглядит» не сразу, а спустя 3 часа. Выкрали её около 6.00, очнулась она в 8.00, до отца смогла дозвониться только в 11.00. Что же касается клинической картины сотрясения мозга, то здесь, конечно, у нас тоже все «медики», и все знают, какая должна быть спинка, и какие глаза! Так вот при обычном сотрясении – в отличие от тяжёлых черепно-мозговых травм – серьёзных неврологических симптомов с помутнением глаз и недержанием спинки, как правило, не наблюдается.

Ну, а насчёт последствий «не на один день», то Наташа и сегодня испытывает тошноту и головную боль, из носа у неё периодически идёт кровь. Врачи диагностировали у неё лёгкую черепно-мозговую травму.

2. «Девочка почувствовала сильный удар по голове. Представьте удар по голове от которого вырубаются на длительное время, и сравните, как она выглядит на фотографиях».

На голове есть точки, в которые не обязательно бить сильно, чтобы вырубить человека. Спросите у любого спецназовца – он вам их покажет. Может, даже продемонстрирует, если будете чересчур недоверчивы. По словам Шелега, когда Наташа показала милиционеру место, куда её ударили, тот кивнул головой: «Да, бил профессионал». Ну, а насчёт «выглядит» – смотрите предыдущий параграф.

3. «А как же обязательные сопли и слёзы. Она железная, эта девочка, ей не было ни больно, ни страшно?»

Эта претензия меня поразила больше всего. Не думал, что наша публика настолько жестокосердна, чтобы вместо сочувствия требовать «полной гибели всерьёз». Но и для этой публики у меня есть ответ: возьмите любой медицинский справочник и почитайте статью об аффективно-шоковых состояниях. В ситуациях острого стресса реакция психики непредсказуема: человек может испытывать панику, а может впасть в ступор, его может охватить эйфория, а может «эмоциональный паралич» – всё это защитная реакция психики на острый стресс, и она может длиться от нескольких часов до нескольких дней.

Но интернет-публику не обманешь! Она видела много голливудских фильмов, и знает наверняка: боль и страх – это когда «Уа-а-а!!!» и мокрые зенки в пол-экрана. Что ж... Вам нужны слёзы, сопли, блевотина? Нате!

Эта фотография была сделана в первые секунды встречи, когда Наташа бросилась к выскочившему из машины отцу. Я наоборот решил не ставить её в первый пост, чтобы избежать упрёков в излишней сентиментальности и «выжимании слёзы». Но публика, привыкшая к сериалам, похоже, не готова верить реальности, не соответствующей «Санта Барбаре» и «Глухарю».

4. «Зачем надо было устраивать фотосессию в лесу и на дому?»

«Фотосессия», как цинично выразились некоторые комментаторы, нужна была затем, что наша доблестная милиция не удосужились выехать вместе с родителями на место происшествия. Если с вами что-то случится, и у вас под рукой окажется смартфон с фотокамерой - разве не преминёте вы запечатлеть происходящее, чтобы было потом, что предъявить компетентным органам?

5. «Снимок, якобы, сделанный в лесу, имеет время съёмки 11.23, а снимок, сделанный дома - 11.45. За такое короткое время они не могли доехать от леса до дома».

22 минуты – это короткое время? Короткое – для чего? Чтобы современный автомобиль преодолел расстояние в 10 километров? Трудно оперировать голыми цифрами – смотрим карту: 1. Примерно здесь живёт Вячеслав Шелег. 2. Примерно здесь он нашёл Наташу. Масштаб карты – 1:200000. За 22 минуты три таких расстояния можно преодолеть.

6. «Почему родители сразу не отвезли девочку, после такого потрясения и травм сразу в больницу?»

Родители поступили так, как и должны были поступить: привезли девочку домой, и вызвали скорую. Бобруйск – не глухое село, где всего один фельдшерский пункт на десять дворов, а крупный город, где много больниц разного профиля и не в каждой есть соответствующие врачи и соответствующие отделения.

Родители девочки – не врачи: подобрав её в лесу, они не могли поставить ей диагноз сами и определить, в какую больницу её нужно везти. Им хватило выдержки не впасть в панику и не начать мотаться от больницы к больнице, а обратиться к специалистам. К тому же, каждый, кто когда-нибудь поступал в больницу «своим ходом» знает, как отличается отношение врачей приёмного покоя в этом случае от того, когда пациента привезла скорая: пришёл своим ходом, значит, не так уж ты и плох– подождёшь и потерпишь.

7. «Краска странно нанесена, видно, что девочка жмурилась - по всему лицу следы от мимических морщин. Судя по всему, девочку мазали краской, когда та находилась в сознании».

Поначалу я тоже повёлся на эти «мимические морщины» и объяснил это так: «Девочку украли около 6.00, а очнулась она около 8.00. От одного только удара человек не может находиться в бессознательном состоянии целых два часа – максимум 15-20 минут. Значит, когда девочка начала приходить в себя, ей могли совать под нос какой-нибудь хлороформ, чтобы она снова вырубилась. Думаете, человек способен запомнить, что с ним происходило, когда он был между сознанием и обмороком?»

Но затем я ещё раз всмотрелся в фотографию и провёл эксперимент, который каждый из вас может проделать самостоятельно. Позовите кого-нибудь из домашних – желательно того же возраста, что и Наташа - и попросите сильно-сильно зажмуриться. Даже если юная особа вдавит глаза в мозг, у неё не образуются на лице такие глубокие и длинные морщины, следы от которых якобы остались на лице у Наташи. Это мимические морщины старухи! Мимические морщины девочки - мелкие и короткие: краска в них проникла бы без труда и не оставила бы таких огромных полос. А, стало быть, «морщины» эти сделаны искусственно.

Тем, кто на основании этих «морщин» упрекает Шелега в инсценировке, не худо бы знать, что есть такой приём как «инсценировка инсценировки», используемый для подставы. Не исключено, что именно этот приём и задействовали похитители. А вообще подозревать отца двух детей, воспитывающего их с детства в одиночку, без посторонней помощи - и воспитывающего отменно - в том, что он бил по голове дочь ради пиара... К тому же, через два дня после похорон собственной матери... Это ж какое «бэтэшное» воображение надо иметь!

* * *

Но кроме «технических деталей» интернет-публику смутило несоответствие фигуры потерпевшего масштабу содеянного. «Кто такой Шелег? – недоумевали досужие комментаторы. – Я о нём впервые слышу! Зачем нужно было красть дочку у никому не известного человека?» Комментаторы эти, похоже, невнимательно читали тест, где версия мотивов обозначена достаточно чётко.

Если же абстрагироваться от жалобы в Комитет ООН по правам человека, можно выдвинуть ещё одну версию. Для этого нам придётся вспомнить, как в 2011 году на лестничной площадке бобруйской активистки БХД Таисии Кабанчук «неизвестные» размалевали стены оскорбительными надписями в её адрес. Милиция злоумышленников, разумеется, не нашла.

В 2012 году «неизвестные» изготовили клеветнические листовки в адрес бобруйской активистки ОГП Галины Смирновой и разбросали их по почтовым ящикам её соседей. Милиция и в этом случае проявила удивительную беспомощность.

Вероятно, чувствуя свою безнаказанность, подонки решили, что пора «играть по крупному» и мишенью 2013 года выбрали семью бобруйского предпринимателя Вячеслава Шелега.

Ключевой момент в этих трёх историях - не персоналии и не масштабы фигур, а сама тенденция: запугать, насолить, отравить жизнь тем, кто проявляет гражданскую активность. Кто исполнители этих пакостей – можно лишь догадываться. Причём, необязательно, это были штатные сотрудники спецслужб, как считает Шелег: вполне возможно, в городе действует группа каких-то молодчиков, не имеющих прямого отношения к спецслужбам, но мягко ими курируемая. Или шайка отпетых лукашистов, действующих на свой страх и риск, без всяких спецслужб.

Но в любом случае, если бы компетентны органы расследовали до конца два первых эпизода, драмы с дочерью Шелега наверняка не случилось бы.

Да и на минуточку: в Англию Наташа ездила не к Андрею Санникову, как успели предположить некоторые агро-конспирологи, а в гости к семье, с которой познакомилась много лет назад в рамках оздоровительной программы Chernobyl Children Life Line. В своё время по программе этой за границу выезжали тысячи белорусских детей, а не одна Наташа.