Общество

Яна Соколова

Жена политзаключенного: «Я сделала мужу предложение на свидании в СИЗО»

Валерия Латош и Михаил Юдин 16 лет жили вместе, родили двоих детей, а поженились в мае этого года, когда глава семьи оказался в заключении.

Фото: Евгений Бузук

Михаил Юдин — предприниматель из Гродно, осужден на 4 года лишения свободы по ст. 364 Уголовного кодекса (насилие в отношении сотрудников милиции на акции протеста 27 сентября). Также по этому уголовному делу осуждены еще три человека. Правозащитники признали его политзаключенным.

В то воскресенье в прошлом году Валерия и Михаил собрались в кинотеатр, перед сеансом зашли в бар. На суде Михаил Юдин рассказал, что увидел, как на улице люди «в черной одежде» тащили человека, а горожане разбегались с остановки. Михаил сделал им замечание и сказал: «Что вы делаете?» (цитирует правозащитный центр «Весна»).

По словам Юдина, ему тут же брызнули «смесью» в лицо и задержали, заломив руки.

Как Михаила вели в автобус, где находились сотрудники ОМОНа, Валерия не видела.

— Помню, как кричали женщины, когда какого-то парня повалили и начали избивать, — вспоминает Валерия Латош в интервью «Салідарнасці». — К другим подходили и говорили «пройдемте». Никто не сопротивлялся, все шли. Почему этого парня избили? На суд над Мишей он не явился.

…Все происходило очень быстро. Миша пытался девушку отбить. Есть фото с места событий, где омоновец одной рукой держит ее за шею, применяя удушающий прием, а второй рукой распыляет газ из баллончика в моего мужа. …Девушка стояла с цветком, прижатым к груди.

Фото Радыё Свабода

Миша говорил, что ему было обидно получить четыре года колонии и тысячу рублей компенсации морального вреда. У пострадавших силовиков не было ни царапины!

Сейчас Михаил отбывает наказание в шкловской колонии, делает поддоны. До задержания он работал строителем в России, Дании и Швеции.

— После того, как Мишу перевели в колонию, со многими переписка оборвалась, — рассказывает Валерия. — Он предполагает, что его письма не отправляют, и ему не передают корреспонденцию. Кстати, письмо от Воскресенского он получил, но признавать вину не собирается.

Чтобы видеться с любимым человеком, пока он отбывает наказание, Валерия предложила ему зарегистрировать брак:

— Я сделала мужу предложение на свидании в СИЗО. Говорю: «Миша, нам надо расписаться. Потому что не смогу тебе передавать передачи, и свидания нам тоже не дадут».

Мишины родители давно погибли, близких родственников нет, кроме нас с детьми. Денежные переводы заключенным разрешено делать только родственникам.

Мы жили 16 лет вместе и никогда не заморачивались по поводу штампа в паспорте. Старшая дочка у нас запланированная. Ей 12 лет. Младшей – 8. 

Михаил Юдин с дочками. Фото из личного архива

Если бы я замуж выходила в 18 лет — другое дело. А когда общий семейный кошелек, думаешь: надо собрать денег, чтобы организовать свадьбу. Все откладывали на потом.

На удивление, роспись удалось организовать быстро:

— В пятницу или субботу отнесла документы в ЗАГС, а в среду нас расписали. Миша не ожидал, что я буду красивая, с макияжем, в белом костюме. Его дернули из камеры, он даже не знал, что ведут на регистрацию брака. Поэтому не переоделся, был в свитере.

Фото: Евгений Бузук

По словам Валерии, роспись проходила в СИЗО в комнате, где встречаются с адвокатами.

— Посередине комнаты клетка метр на метр. Нашим свидетелем был конвоир. Пока сотрудница ЗАГСа оформляла документы, я прилипла к Мише — не хотела опускать его.

Фото: Евгений Бузук

Церемония почти не отличалась от тех, которые проводят в ЗАГСе. Ну, разве что музыки не было, и мы не танцевали.

Нам разрешили обменяться кольцами. Правда, потом потребовали, чтобы Миша отдал мне свое кольцо. На выходе несколько раз проверяли, у меня ли его «обручалка».

На регистрацию брака Валерия пришла в белом костюме с букетом красных роз. Невесте разрешили зайти в СИЗО с цветами.

Фото: Евгений Бузук

Каждую неделю Михаил звонит жене из колонии.

— Хорошо, что в шкловской ИК придерживаются назначенного времени. Если написано в 11 часов звонок, значит, с 11 до 12 наберет.

Не раз слышала от родственников заключенных, что после смерти Витольда Ашурка в колонии поменялось в лучшую сторону отношение к тем, что отбывает наказание.

В колонии Михаил начал рисовать. Его работы и новости Валерия публикует на созданной от имени политзаключенного странице в Инстаграм

По фотографии дочерей Михаил нарисовал их портрет

Валерия говорит, что Михаил строгий и добрый отец:

— Если девчонки сильно что-то хотят, все равно его уговорят.

Когда собирались на свидание к Мише со старшей дочкой, она сначала отказывалась идти: «Я буду плакать, боюсь... ».

Ничего, говорю, поплачешь, а потом будешь нормально общаться, тебе многое нужно рассказать, и вопросов к папе у тебя всегда много, вот он и ответит.

Пришли к Мише — и глаза на мокром месте. Он тоже слезу пустил… А потом как-то разговорились и даже посмеялись

На днях у Валерии был день рождения. Муж прислал из колонии поздравления

Валерия признается, прошедший год был для нее очень сложным не только потому, что муж оказался в заключении. В феврале она осталась без работы:

— Я работала юрисконсультом в поликлинике. Мне не продлили контракт по причине того, что вышла из провластного профсоюза. Я переобучилась на специалиста по контекстной рекламе. Пока у меня нет опыта, и я ищу работу.

Рассуждая о том, какой она видит жизнь их семьи после освобождения мужа, Валерия говорит:

— Если ничего не поменяется в стране к лучшему, мы планируем уехать. Миша держится молодцом. У него уверенности больше, чем у меня. Он верит, что все поменяется, и не может быть, чтобы так дальше продолжалось. Если перемены произойдут, хотим жить в Беларуси.

Оцените статью

1 2 3 4 5

Средний балл 5(30)