Юваль Ной Харари: «Российское вторжение на Украину — это удар по всей современной цивилизации»

Известный военный историк Юваль Ной Харари на страницах The Economist рассуждает, что может потерять человечество.

Тектонический сдвиг в истории

В основе украинского кризиса лежит фундаментальный вопрос о природе истории и природе человечества: возможны ли перемены? Могут ли люди изменить свое поведение, или история бесконечно повторяется, и мы навсегда обречены воспроизводить прошлые трагедии, не меняя при этом ничего, кроме декораций?

Представители одной идеологии решительно отрицают возможность перемен. Они утверждают, что мир — это джунгли, что сильные охотятся на слабых, и единственное, что мешает одной стране поглотить другую, — это военная сила. (…)

Другая школа утверждает, что так называемый закон джунглей вовсе не является законом природы. Его придумали люди, и они же могут его изменить. (…)

В отличие от гравитации, война не является фундаментальной силой природы. Ее интенсивность и существование зависят от основных технологических, экономических и культурных факторов. По мере изменения этих факторов меняется и война.

Свидетельства таких изменений окружают нас повсюду. За последние несколько поколений ядерное оружие превратило войну между сверхдержавами в безумный акт коллективного самоубийства, заставив самые могущественные нации на Земле искать менее жестокие способы разрешения конфликта.

В то время как войны великих держав, такие как Вторая Пуническая или Вторая мировая, были характерной чертой большей части истории, за последние семь десятилетий не было прямых войн между супердержавами.

За тот же период глобальная экономика превратилась из экономики, основанной на материалах, в экономику, основанную на знаниях. Если раньше основными источниками богатства были материальные активы, такие как золотые прииски, пшеничные поля и нефтяные скважины, то сегодня основным источником богатства являются знания. И хотя вы можете захватить нефтяные месторождения силой, вы не сможете таким же образом получить знания. Как результат, прибыльность завоеваний снизилась.

Наконец, в мировой культуре произошел тектонический сдвиг. (…)

За последние несколько поколений впервые в истории в мире начали доминировать элиты, рассматривающие войну как зло, которого возможно избежать. Даже такие, как Джордж Буш-младший и Дональд Трамп, не говоря уже об Ангеле Меркель и Джасинде Ардерн, представляют собой совершенно иной тип политиков, нежели гунн Атилла или гот Аларик.

Обычно они приходят к власти с мечтами о внутренних реформах, а не о внешних завоеваниях. В сфере искусства и мысли большинство корифеев — от Пабло Пикассо до Стэнли Кубрика — больше известны тем, что изображают бессмысленные ужасы сражений, чем прославлением его создателей.

В результате всех этих изменений большинство правительств перестали рассматривать агрессивные войны как приемлемый инструмент для продвижения своих интересов, а большинство наций перестало мечтать о завоевании и аннексии своих соседей. Будет определенно неверно сказать, что лишь военная сила не позволяет Бразилии завоевать Уругвай или Испании вторгнуться в Марокко.

Параметры мира

Закат войны очевиден в многочисленных статистических данных. С 1945 года международные границы стали относительно редко перекраиваться в результате иностранного вторжения, и ни одна международно признанная страна не была полностью стерта с лица земли в результате внешнего завоевания.

Не было недостатка и в других типах конфликтов, таких как гражданские войны и мятежи. Но даже принимая во внимание все варианты, в первые два десятилетия 21-го века человеческое насилие унесло меньше жизней, чем самоубийства, автомобильные аварии или болезни, связанные с ожирением. Порох стал менее смертоносным, чем сахар.

Ученые спорят о точной статистике, но важно взглянуть глубже цифр. Упадок войны был как психологическим, так и статистическим феноменом. Его наиболее важной особенностью стало серьезное изменение самого значения термина «мир». Для большей части истории мир означал лишь «временное отсутствие войны». Когда в 1913 году говорили, что между Францией и Германией мир, они имели в виду, что французская и немецкая армии не сталкивались напрямую, но все знали, что война между ними может вспыхнуть в любой момент.

В последние десятилетия «мир» стал означать «неправдоподобность войны». Для многих стран вторжение и завоевание соседями стало почти немыслимым. Я живу на Ближнем Востоке, поэтому прекрасно знаю, что есть исключения из этих тенденций. Но распознавать тенденции не менее важно, чем уметь указывать на исключения.

«Новый мир» не был статистической случайностью или фантазией хиппи. Наиболее ярко это отразилось на бесстрастно рассчитанных бюджетах. В последние десятилетия правительства во всем мире чувствовали себя в достаточной безопасности, чтобы тратить в среднем лишь около 6,5% бюджета на свои вооруженные силы, при этом выделяя гораздо больше средств на образование, здравоохранение и социальное обеспечение.

Мы склонны принимать это как должное, но на самом деле это удивительная новинка в истории человечества. На протяжении тысячелетий военные расходы были самой большой статьей в бюджете каждого князя, хана, султана и императора. Они почти не тратили ни копейки на образование или медицинскую помощь массам.

Сокращение числа войн не было результатом божественного чуда или изменения законов природы. Это произошло в результате того, что люди сделали лучший выбор. Возможно, это величайшее политическое и моральное достижение современной цивилизации. К сожалению, тот факт, что это достижение проистекает из человеческого выбора, также означает, что оно может быть обратимо. (…)

Вот почему российская угроза вторжения в Украину должна волновать каждого человека на Земле. Если для могущественных стран снова станет нормой пожирать своих более слабых соседей, это повлияет на то, как люди во всем мире чувствуют и ведут себя.

Первым и наиболее очевидным результатом возврата к закону джунглей станет резкое увеличение военных расходов за счет всего остального. Деньги, которые должны идти учителям, медсестрам и социальным работникам, вместо этого пойдут на танки, ракеты и кибероружие.

Возвращение к жизни в джунглях также подорвет глобальное сотрудничество по таким проблемам, как предотвращение катастрофических изменений климата или регулирование инновационных технологий, таких как искусственный интеллект и генная инженерия. Нелегко работать вместе со странами, которые готовятся уничтожить вас. (…)

Направление истории

Если вы верите, что исторические перемены невозможны, что человечество никогда не покидало джунгли и никогда оттуда не выйдет, остается только один выбор: играть роль хищника или жертвы. Имея такой выбор, большинство лидеров предпочли бы войти в историю как альфа-хищники и добавить свои имена в мрачный список завоевателей, которых несчастные ученики обречены запоминать на экзаменах по истории.

Но, быть может, перемены возможны? Быть может, закон джунглей — это выбор, а не неизбежность? Если это так, то любой лидер, решивший завоевать соседа, займет особое место в памяти человечества, гораздо худшее, чем ваш заурядный Тамерлан. Он войдет в историю как человек, разрушивший наше величайшее достижение. Не успели мы подумать, что выбрались из джунглей, как он затащил нас обратно.

Я не знаю, что будет в Украине. Но как историк я верю в возможность перемен. Я не думаю, что это наивность. Это реализм. Единственная константа человеческой истории — это изменение.

И это то, чему, возможно, мы можем научиться у украинцев. На протяжении многих поколений украинцы мало что знали, кроме тирании и насилия. Они выдержали два столетия царского самодержавия (окончательно рухнувшего в катаклизме первой мировой войны).

Кратковременная попытка стать независимыми была быстро подавлена ​​Красной армией, восстановившей русское правление. Потом украинцы пережили страшный искусственно сфабрикованный голод, получивший название Голодомор, сталинский террор, нацистскую оккупацию и десятилетия душераздирающей коммунистической диктатуры.

Когда распался Советский Союз, история, казалось, гарантировала, что украинцы снова пойдут по пути жестокой тирании — что еще кроме этого они знали?

Но они выбрали другой путь. Несмотря на историю, несмотря на ужасающую бедность и кажущиеся непреодолимыми препятствия, украинцы установили демократию. В Украине, в отличие от России и Беларуси, кандидаты от оппозиции неоднократно заменяли действующих президентов.

Столкнувшись с угрозой авторитаризма в 2004 и 2013 годах, украинцы дважды поднимали восстание, чтобы защитить свою свободу. Их демократия — новинка. Такая же, как и «новый мир». Оба — хрупки и, быть может, просуществуют недолго. Но и первое, и второе — возможно, и они могут пустить глубокие корни. Каждая старая вещь когда-то была новой. В конце концов все сводится к человеческому выбору.

Перевод НВ

Оцените статью

1 2 3 4 5

Средний балл 4.8(75)