«Я побывала замужем за обоими братьями Кио!»

Стоим мы с Эмилем во Дворце бракосочетания, ждем регистрации. К нам подходят: «У вас в документах какая-то путаница. Фамилия жениха — Ренард-Кио. И невесты — тоже Ренард-Кио. Что это значит?»

Действительно, разобраться в хитросплетениях семейных связей династии Кио очень нелегко. Сейчас-то уже люди привыкли, но поначалу всех безмерно удивляло, как это так: я побывала замужем за обоими братьями Кио!

Единственный человек, который не нашел в этом ничего удивительного, был внук моей подруги, которого та привела в цирк вскоре после моей второй свадьбы. Он сказал: «В цирке почти ничего не изменилось. Просто раньше тетю Иолу пилил дядя Игорь, а теперь — дядя Эмиль».

Знаменитый аттракцион Кио почти весь был построен на трюках с ассистентками: «Сжигание женщины», «Превращение женщины во льва», «Подвешивание женщины в воздухе», «Протыкание женщины металлическим острием» и, конечно, «Распиливание женщины».

У всех Кио было множество ассистенток. Среди них существовала бешеная конкуренция, иногда с потасовками, с расцарапыванием лиц. Все стремились занять позицию позаметнее в номере повыигрышнее. Вот только за трюк с распиливанием конкурировать смысла не было, потому что пилили Кио, как правило, собственных жен.

Кио выбрал себе невестку за розовые пятки

Моя собственная цирковая династия — Ольховиковы — несколько раз пересекалась с Кио. У моего дяди-наездника в молодости был роман с Евгенией Васильевной — будущей мамой Игоря. А мой отчим ухаживал за Кошей Александровной — мамой Эмиля.

Мы ведь тоже все цирковые — вот уже шесть поколений. Моя прапрабабушка была итальянка, Розария Беланоти. Она вышла замуж за русского — Ивана Митрофановича Бескаравайного — циркового наездника и владельца цирка в Керчи (это у моего прапрадедушки дебютировал в свое время Иван Поддубный).

Прапрабабушка была волевой женщиной, и, когда один укротитель поставил ультиматум: либо повышайте гонорар, либо сами работайте со львами, она сказала ему: «Убирайся!» — а через несколько дней вышла на арену с этими львами. Причем дети ее в это время за кулисами со свечами в руках молились, чтобы она осталась жива.

Как и все цирковые, мои родственники начинали работать очень рано. Мама выходила с номером «каучук» с шести лет. А меня в первый раз вывели на арену, когда мне не было и четырех лет. Мой дядя был наездником и в своем номере ставил меня себе на плечи. А в финале я делала комплимент, то есть кланялась.

Но однажды клоун Борис Вяткин (в те времена — любимец ленинградской публики) что-то перепутал, схватил меня раньше времени под мышку и утащил, не дав закончить номер как следует. Мне было ужасно обидно. А поскольку у артистов цирка такая манера — чуть что, страшно материться, я, выросшая, как говорится, на опилках, знала много всяких таких слов замечательных. Вот и выдала за кулисами Вяткину весь свой словарный запас: «Ах ты, дядя Боря, такой-разэтакий….»

Все, кто эту сцену наблюдал, были страшно довольны. И подначивали потом: «Елочка, скажи еще про дядю Борю!»

Ну а с одиннадцати лет я стала помогать маме в номере с собачками — у нее был замечательный большой номер: собаки-наездники на пони, собачий комический футбол. Но моя мудрая бабушка Капитолина сказала: «Номеров с собачками много. А вот номеров с попугаями нет». И повезла меня в Казань — знакомить со своей подругой Надеждой Кадыр-Гулям. Та работала с попугаями и как раз уходила на пенсию. Она сказала: «Подождем, когда женится мой племянник. Если мне понравится его жена — я передам свой аттракцион ей. А если не понравится — тебе, девочка».

Видимо, выбор племянника ей в итоге не понравился, потому что попугаи все-таки достались мне. За них моя мама уплатила Надежде Александровне немалую по тем временам сумму — 1000 рублей, но десяток говорящих, отрепетированных птиц того стоил!

Степень таланта у них была разная. Один умел только говорить «Катя» и лаять, как собачка. Другой здоровался с публикой. В начале моего номера я подходила с ним то к одному сектору, то к другому, и он говорил: «Здравствуй, дорогой».

Но когда попугаю хотелось похулиганить, он говорил: «Здравствуй, дурак». Публика хохотала, и он хохотал вместе с ней. Все соображал!

Ну а в финале шесть какаду (на самом деле — специальное невидимое устройство) поднимали меня под купол цирка. И в зале всегда звучало: «А-а-ах!»

И вот с этим номером меня как-то раз увидел Эмиль Теодорович. Кио-старший, основатель великой династии иллюзионистов. Мне было уже 17 лет. «А ну, покажись!» — велел он, отыскав меня за кулисами. Я покрутилась перед ним. Эмиль Теодорович кивнул на мои модные босоножки без «пятки», которые мама привезла с заграничных гастролей. «Как ты в таких по арене бегаешь, по опилкам? — удивился Кио. — Но зато я увидел, какие у тебя розовые пяточки. Это хорошо».

Иоланта с Кио-старшим и Игорь Кио (в середине) с друзьями. Будапешт, 1965 г

Эмиль Теодорович вообще был большой эстет, любитель женщин. Но меня он заприметил не для себя, а как свою будущую невестку. Ему пришла идея женить на мне своего сына Игоря. У него еще присказка такая была: «Мне рано умирать, я еще должен развести Эмиля (Эмиля Кио-младшего, впоследствии мужа Иоланты. — Прим. ред.) и женить Игоря». Ему не нравилась первая жена Эмиля. Так же, как и возлюбленная Игоря — Галина Леонидовна Брежнева.

Штамп о браке с Галиной Брежневой исчез бесследно

Дело в том, что Галина была старше Игоря на пятнадцать лет. Но любовь их связывала пылкая.

Галина же была очень красивая, эффектная. А еще веселая, компанейская, простая. В цирке ее считали своей, любили.

Сначала она была замужем за акробатом и силачом Евгением Милаевым. Вышла за него совсем юной, практически девочкой — я и сама ее такой видела: мои родители встречались с ней на гастролях, и Галина играла в карты с моей бабушкой. Помню, она жаловалась, что Милаев ей денег не дает. Говорила: «Поеду в Москву, продам там пару кофточек».

Милаев вообще обращался с ней странно. А ведь Галина была намного моложе его. При этом сумела стать очень хорошей матерью для его детей от прежнего брака — Саши и Наташи. Жалела их и защищала перед отцом, который, чуть что, заставлял Сашку стоять на голове три минуты, а если тот срывался, мог и побить.

Ну а бросить Милаева Галину заставила его измена. Именно он первый изменил ей, не она. Галина просто этого уже не снесла...

Игорь влюбился в нее, когда ему было шестнадцать, а ей тридцать один. Дело было в Японии, куда Галина поехала в качестве жены и костюмера Милаева, а Игорь — ассистента отца.

Какое-то время влюбленные встречались тайно. А через два года, когда Игорь достиг совершеннолетия, поженились.

Официальный брак продлился десять дней. Дело было так: во Дворец бракосочетания явился легендарный цирковой администратор Леонид Фрадкис, человек весьма предприимчивый, не признававший никаких преград. Он любил говорить о себе: «Я бриллиант-администратор».

И вот он назвался представителем семьи Брежневых и потребовал, чтобы Игоря с Галиной расписали — сегодня же! Им назначили время — через три часа, за которые Игорь с Галиной спешно съездили домой переодеться.

За это время неугомонный Фрадкис смотался в ресторан «Прага» и объявил там, что Галина Брежнева желает сыграть в «Праге» свою свадьбу. Едва из банкетного зала успели выпроводить всех посетителей, как в ресторан приехала целая толпа цирковых — всех оповестил все тот же Фрадкис.

Свадьбу гуляли широко! Вот только ни Леонид Ильич Брежнев, ни всеведущий КГБ об этом и слыхом не слыхивали. Никому не пришло в голову доложить: все считали, что «наверху» — в курсе.

После свадьбы Игорь с Галиной отправились в Сочи, на гастроли. И только на десятый день их настигла всесильная карающая рука. К ним пришел начальник УВД Сочи и забрал паспорта. После чего с десяток людей в штатском практически силой отправили Галину в Москву спецрейсом.

Паспорт Игорю вернули потом ценной бандеролью. С вырванной страницей — той, где был штамп о браке. Зато на первой странице имелся другой штамп: «Подлежит обмену».

Галина с Игорем прожили потом еще три года, но пожениться заново больше не пытались. Что касается «бриллиант-администратора», Фрадкиса вызвали в КГБ и там изрядно припугнули.

И вот Эмиль Теодорович был примерно так же недоволен всей этой историей, как и Леонид Ильич. Мальчишка и зрелая женщина — разве это нормально?

Но специально старший Кио ничего не предпринимал, чтобы их развести. Понимал, что этот союз рано или поздно распадется естественным образом.

Так и случилось. А вскоре после этого нас с Игорем познакомили, и я вошла в семью Кио.

Семейные многоугольники

Это была не совсем обычная семья. У Кио в квартире жила его бывшая ассистентка — Кошерхан Тоховна (Коша).

Когда-то она была актрисой театра в городе Орджоникидзе, но влюбилась в Эмиля Теодоровича и ушла за ним. Со временем у них родился Эмиль.

А через шесть лет другая ассистентка Кио — Евгения Васильевна — родила ему Игоря.

Она была моложе Кио на 24 года, и он на ней женился.

При этом Эмиль Теодорович не мог позволить, чтобы его старший сын остался без отца. Так все вместе они и жили в трехкомнатной квартире на Ленинском проспекте: Кио-старший, Коша, Евгения, Эмиль, Игорь...

Эмиль Теодорович с сыновьями. Конец 1950-х

Остается только поражаться, как женщины согласились на такое. Но обе они были мудрыми, а характер Эмиля Теодоровича крут, с ним мало кто решался спорить.

Как иллюзионист Эмиль Теодорович был уникален. Недаром в Японии его объявили волшебником XX века.

И сколько бы советские газеты ни утверждали, что его иллюзии — дело высочайшей цирковой техники, мало кто в это верил. Вокруг Кио (это, кстати, псевдоним, возникший из светящейся вывески «кино», где перегорела одна буква, — до этого Эмиль Теодорович носил псевдоним Ренард, а настоящая его фамилия — Гиршфельд) постоянно витали какие-то небылицы. Рассказывали, что он стал фокусником после того, как открыл какую-то бутылку — и оттуда вышел джинн, который стал ему служить.

Люди то и дело приходили к «волшебнику» Кио — просили вылечить от заикания, от пьянства, снять сглаз или приворожить. Но он этого не мог. Хотя некоторыми необъяснимыми способностями все же обладал. Может быть, чем-то вроде гипноза. Во всяком случае, Эмиль Теодорович всегда добивался того, чего хотел.

И еще, я сама была свидетельницей нескольких сделанных им предсказаний, которые впоследствии в точности сбылись. К сожалению, они такого интимного свойства, что привести примеры я не могу.

Возможно, некоторые необъяснимые способности передались и его сыновьям. Была такая история: Игорь с женой Викторией (он женился на ней после меня) получали квартиру в новостройке. И Виктории хотелось 12-й этаж. Но решено было распределять квартиры честно — по лотерее.

Игорь пошел тащить бумажку — и вытащил с цифрой «12». Все стали возмущаться: «Что вы здесь цирк устроили!»

Примерно такая же история произошла однажды и с Эмилем. Он тогда еще в инженерно-строительном институте учился. И на экзамене ему сказали: «Вы же сын знаменитого фокусника — наверное, и сами фокусник. Какой смысл давать вам тянуть билет, если вы можете точно угадать, где лежит, к примеру, билет номер один?»

Эмиль пожал плечами и… вытащил билет номер один. В итоге его гоняли по всему курсу больше часа. Еле сдал тот злосчастный экзамен! Вот что это было — совпадение или экстрасенсорика? Этого не может объяснить даже сам Эмиль...

Но трюки трюками, а было в аттракционе Кио еще что-то, помимо даже собственно техники. Некий совершенно неповторимый стиль, особая подача.

Эмиль Теодорович ведь стал первым, кто вышел на манеж с фокусами не в обличье факира, в чалме и халате, а в элегантном фраке. Великолепные костюмы были и у ассистенток. По тем временам совершенно немыслимые — с перьями на голове. Цирковые солисты и те не имели таких костюмов, в какие одевались девушки Кио. Они и сами были все как на подбор — очень красивые. Так что как-то раз на гастролях в Тбилиси цирк пришлось оцеплять конной милицией, чтобы красавицам дали спокойно выйти после выступления темпераментные поклонники.

Сначала наследником Эмиля Теодоровича в цирке считался только младший сын, Игорь — ведь это на его матери был тогда женат Эмиль Теодорович. А Эмиля отец отправил учиться в институт — была у него такая прихоть, чтобы хоть кто-то из семьи получил высшее образование. Мой муж успел даже спроектировать Театральную площадь в Рязани — это была его дипломная работа. Теперь там висит соответствующая мемориальная доска.

Но на этом все — душа Эмиля не выдержала. Все-таки ребенок, который вырос на цирковых опилках, не может жить без цирка. И пусть в свой аттракцион отец Эмиля не пригласил — тот устроился в цирк шпрехшталмейстером: объявлял номера. В то время как Игорь вовсю выступал вместе с отцом.

А в один прекрасный день Эмиль Теодорович пошел к начальнику Главного управления цирками Бардиану и попросил дать разрешение на дубль аттракциона Кио для Эмиля. У многих это вызвало шок. Как это: будет два Кио?

Но Бардиан рассудил, что раз аттракцион вызывает такой ажиотаж, то вдвоем будет только удобнее гастролировать и приносить государству деньги. Игорь же со временем унаследовал аттракцион отца — так что и после ухода Эмиля Теодоровича аттракционов Кио осталось два.

Первые лет семь братья делали совершенно одно и то же — даже последовательность номеров не меняли. Но постепенно они выработали каждый свою манеру и стали обзаводиться собственными оригинальными номерами.

У Игоря была более эстрадная, зрелищная стилистика. А Эмиль представал перед публикой чем-то вроде профессора в очках, а в своих номерах опирался на инженерию. Это он придумал «двойное распиливание» — до него всегда пилили одну женщину на столе, а Эмиль стал пилить сразу двух и потом менял нам ноги. Очень интересный был трюк.

Трюк «Сожжение женщины» в исполнении Эмиля Эмильевича. Конец 1970-х

Но вот в чем братья никогда не смогли достичь уровня Эмиля Теодоровича — это в искусстве рекламы. Кио-старший был безусловным новатором в этой области, далеко опередившим свое время.

О нем даже фельетон написали под названием «Во власти рекламы»: автор описывал свою дорогу из Ленинграда в Москву. В купе «Красной стрелы» на столике — открытки: «Цирк. Сегодня и ежедневно: Кио, Кио, Кио». На перроне Московского вокзала прямо на асфальте надпись: «Кио. Гастроли». Вдоль по Невскому проспекту на каждом столбе «Кио. Кио. Кио». В гостинице «Европейская» на стойке администратора первым делом в глаза бросается реклама: «Сегодня в цирке Кио». Ну и так далее.

Фельетон в советские времена считался страшным событием — после фельетона не так-то легко было «отмыться». Но Эмиль Теодорович обрадовался, когда прочитал: «Это же самая лучшая реклама!»

А вскоре в Ленинграде началось наводнение. И была опасность, что поднявшаяся в Фонтанке вода зальет цирк. Первое, что сказал Кио по этому поводу: «Спасайте рекламу». Афиши, плакаты, щиты — их у него было много — не так-то просто восстановить...

Уход из жизни Эмиля Теодоровича получился мистическим — и тоже из-за рекламы. Он умер в Киеве, поздно вечером, после выступления. И из гостиницы его тело сразу перевезли в цирк — чтобы утром устроить прощание.

Но осветители что-то перепутали и вместо того, чтобы включить внутреннее освещение в цирке, врубили на полную мощность подсветку рекламы. И темный, уснувший Киев вдруг осветился мигающими огромными буквами: «Кио, Кио, Кио»...

Может быть, это покажется странным, но у меня было четкое ощущение, что и с небес Эмиль Теодорович продолжает незримо управлять нашими жизнями. Во всяком случае, мне почему-то кажется, что мой второй брак устроен именно им. Таким образом Эмиль Теодорович восстановил справедливость и искупил обиду, нанесенную мне его младшим сыном и любимцем...

Иоланта и Игорь на гастролях в Америке. 1967 г

С Игорем мы жили неплохо: общая работа, общие гастроли, дочь Виктория, наконец. Одна беда — его любвеобильность. Этот человек обожал женщин и сам был ими обожаем. Мне кажется, он вообще никогда никому не хранил верность. Даже Галине Леонидовне.

И вот, когда нашему браку перевалило уже за одиннадцать лет, Игорь позвонил мне в два часа ночи: «Я попал в аварию. Но ты не беспокойся и не приезжай».

Я, конечно, не послушала. Звоню в ГАИ, чтобы узнать, где это все случилось и куда ехать, называю номер машины. А мне говорят: «Пострадавших в этой машине было двое». И называют женское имя и фамилию.

Так я узнала про то, что в жизни моего мужа есть еще Виктория. При аварии она пострадала больше — очень сильно ударилась. И Игорь чувствовал за нее ответственность. Он долго метался, не в силах решить, к какому берегу ему все-таки прибиться. Ну а я просто не стала за него бороться. Что-то подсказало мне, что делать этого не стоит...

Интересно, что за неделю до этой аварии к нам в дом влетела птица. Я рассказала об этом одной знакомой, и та говорит: «Нехорошо. Пойди в церковь, закажи молебен о здравии хозяина дома». Так я и поступила. И сама простояла всю службу — я все сделала честно.

После та знакомая мне говорила: «Вот видишь, я была права. Он мог бы и погибнуть». А так — Бог отвел. Ну а то, что мы расстались, в итоге обернулось только к лучшему.

Игорь Кио с последней женой — Викторией

Выдать меня замуж за Эмиля было идеей Евгении Васильевны, моей бывшей свекрови. Эмиль тогда как раз разошелся со второй женой. И как-то раз обронил в разговоре: мне бы, мол, такую жену, как Иола...

Евгения Васильевна сразу взялась за дело. Звонит мне: «Жди сватов. Эмиль хочет на тебе жениться».

Я сильно удивилась, но разбираться было некогда — через несколько дней я уезжала на большие гастроли в Японию — со своими попугаями. С которыми никогда не прекращала работать, несмотря на то, что была ассистенткой у Игоря Кио.

Гастроли у цирковых долгие. Три месяца как минимум, а то и полгода. А тем временем дома остаются дети, и хорошо, если за ними есть кому присмотреть. В тот раз я оставила Вику с моей мамой. Но их почти сразу забрал к себе Эмиль — дал работу в своей программе. Все вышло совершенно естественно — Виктория ведь ему племянница.

А в итоге, когда я вернулась с японских гастролей, попала в уже сложившуюся семью. И у меня просто не осталось выбора. Я стала его женой и ассистенткой.

Мы поженились на гастролях — как я уже говорила, в Узбекистане. И вот мы уже 33 года вместе. Так что все вышло к лучшему. Рядом со мной очень верный, любящий, замечательный человек!

Мы с мужем уже немолоды, и от цирка давно отдалились. А наши дети и внуки династию не продолжили. Виктория в юности поработала на арене (бабушка приобщила ее к номеру с собачками), но в конце концов основала собственную кинокомпанию, где теперь и работает вместе со своим старшим сыном Игорем. Да и младший, Никита, склонности к цирку не проявляет.

Аттракциона Кио больше нет. Жена Игоря Виктория после его смерти продала кому-то его аттракцион: права на трюки и аппаратуру. Но новый владелец куда-то сгинул со всем этим.

Зато как раз сейчас, кажется, появилась надежда, что Кио все-таки вернется на арену. Из Росгосцирка с нами связались и предложили восстановить аттракцион Эмиля.

Мы готовы отдать все бесплатно, лишь бы нашелся человек, способный возродить славную цирковую династию. И совершенно не важно, какая настоящая фамилия будет у этого человека. Аттракцион Эмиля Кио и в исполнении Тютькина останется аттракционом Эмиля Кио. Разработки, стиль, инженерия, а самое главное — магия фамилии обязательно сработают...