Художника из Молодечно год «крутили» в тюрьме по минскому взрыву у стелы

В руках Дмитрия Сухецкого взорвался лак, который он сам готовил. Парень лишился трех пальцев и на 13 месяцев попал за решетку под подозрением в терроризме.

Еврорадио: Вы обычный молодой художник, а чуть не стали известны как очередной белорусский террорист. Что это за история?

Дмитрий Сухецкий: Случилось это 10 июня 2009 года. Я написал ультрамарином картину, а ультрамарин был с солью. От света он стал белеть, мне это не нравилось и я решил покрыть ее лаком. В то время я любил химию и как-то вычитал в журнале рецепт специального лака — он сначала зеленого цвета, а потом становится бесцветным. Ингредиенты самые обычное — что-то есть в любой квартире, что-то у меня было с тех времен, как увлекался химией, выращивал кристаллы. Но, по большому счету, в химии я — дилетант. Стал этот лак готовить в своей квартире, смешивал в колбе — и вдруг произошел взрыв. Плохо помню тот момент, перед глазами — только как я смотрю на свою руку, а у меня висят жилы, кровь свищет... Я позвонил своей девушке, маме, вызвали "скорую".

Еврорадио: Насколько я знаю, о всех происшествиях такого рода медики должны информировать правоохранительные органы...

Дмитрий Сухецкий: Пришел в сознание после операции, пристегнутый наручниками к кровати. И сразу начали милиционеры расспрашивать, что произошло. В тот день я был еще под действием наркоза и ничего не мог отвечать, на следующий день вопросы начали задавать снова. Как выяснилось, в день, когда это со мной произошло, в Молодечно проводилось большое празднование дня выпускника — может, они подумали, что я готовил к этому празднику какую-то взрывчатку. Таким образом я стал подозреваемым в терроризме.

Еврорадио: Вас там и оставили — в Молодечно?

Дмитрий Сухецкий: Нет, меня повезли в Минск, в Республиканскую тюремную больницу. Там было ужасно: дикая боль в руке, а лекарств давали — тройчатку: димедрол, папаверин и анальгин. Все, закалывали антибиотиками! Не мог от боли спать ночами, был в шоке. И в это время ко мне стали приходить следователи, адвокаты, вызвал к себе тюремный следователь. Все расспрашивали, что произошло, что я готовил, где был 3 июля 2008 года. Тогда я понял, что меня сочли террористом, и даже жутко стало от понимания того, в какую историю я попал. На волю я вышел только через 13 месяцев.

Еврорадио: Где вы находились все это время?

Дмитрий Сухецкий: Как только я немного поправился, мне сняли спицы с переломанной руки и двух оставшихся пальцев и повезли в Жодино. Через некоторое время перевезли в Молодечно, оттуда — снова в Жодино. Еще через некоторое время повезли на психиатрическую экспертизу в Новинки. Оттуда направили ждать суда снова в Жодино. Суда я там ждал почти до конца 2009 года.

Еврорадио: И в течение всего этого времени с вами "работали" следователи по взрыву?

Дмитрий Сухецкий: Да. Даже когда я уже вышел на волю, против меня хотели снова возбудить связанное с этим взрывом дело, но оно развалилось, потому что не было никаких ни улик, ни доказательств моей "террористической деятельности".

Еврорадио: Так а в чем же вас в итоге обвинили, если "терроризма" не было, но дело до суда все-таки дошло?

Дмитрий Сухецкий: Обвинение не имело никакого отношения ко взрыву. У меня дома нашли наркотик — марихуану.

Еврорадио: Ваша марихуана?

Дмитрий Сухецкий: На самом деле — нет. Но я следователям сказал, что моя, потому что так было проще. Я боялся, что в противном случае меня посадят неизвестно на сколько неизвестно за что. Во время допросов о марихуане у меня спросили всего несколько раз: что? как? откуда? Я все сказал. Но меня постоянно расспрашивали о том, что я готовил, что взрывал, где был 3 июля. Следователей интересовало только это, никого та марихуана не интересовала совершенно!

Еврорадио: И как к вам относились другие заключенные?

Дмитрий Сухецкий: Еще в больнице я попал в одну комнату с заключенным, больным открытой формой туберкулеза. Мы с ним, можно сказать, подружили, и он меня многому научил: как себя вести, что делать можно, а что — нельзя. К тому же, я ведь художник, и там я рисовал портреты зекам. На протяжении всего времени обходились со мной хорошо.

Еврорадио: Чем закончилась эта ваша отсидка?

Дмитрий Сухецкий: Психиатрическая экспертиза признала, что у меня на момент совершения "социально опасного преступления", именно так они назвали взрыв в моей квартире, было расстройство шизообразного характера. Это что-то среднее между нормальным человеком и шизофреником. И суд назначил мне за марихуану полгода лечения в закрытом отделении Новинок. Вот там я и отбывал свое наказание. Мне кажется, было необходимо закрыть дело, чтобы оно прошла через суд и я был наказан. На свободу окончательно я вышел 7 июля 2010 года.

Еврорадио: После возвращения из Новинок не было желания обжаловать приговор?

Дмитрий Сухецкий: В Новинках у меня был нервный срыв. Началась паника, депрессия, я плакал, не находил себе места. Мне было так плохо, что я даже дышать нормально не мог — сердце из груди выскакивало. Это был посттравматический стрессовый синдром. Почти год держалось у меня, пока не прошел суд, а потом — вылилось из меня. Короче, меня на тот момент действительно было от чего лечить. Я и вышел из Новинок с депрессией. Мне ничего не хотелось — я мечтал быть в деревне, косить, копать картошку, рисовать, быть с девушкой, но чтобы не было никаких инстанций, ничего!

За это время я стал гораздо лучшим художником. В Новинках я написал ряд пастельной графики — довольно "темные" работы, но я считаю, что это был переломный период в моем творчестве. Я даже где-то рад тому, что я был художником в тюрьме — это мне помогло.

Еврорадио: Была история со взрывами в Витебске в 2005 году, за которые сначала были задержаны братья Мурашко. Потом обвинения с них были сняты, но парни рассказывали мне, что и после освобождения они заботились о своем алиби. А к вам после освобождения интерес со стороны правоохранительных органов был?

Дмитрий Сухецкий: Я делаю то же, что и они! Я собираю чеки, везде беру с собой фотоаппарат и как можно чаще фотографируюсь. Ко мне редко что-нибудь приходит или звонят — меня выпихнули в Новинки, я дурной — что с меня взять милиционерам! Но я точно знаю, что есть человека 3-4, которые время от времени за мной следят, пытаются со мной встретиться, расспрашивают о разном, приводят с собой разных "шестерок". Те, между прочим, расспрашивают: "Димон, все-таки скажи, что ты взрывал?" — предлагают выпить. Я никогда не пью водки, я сейчас живу у бабушки в деревне, помогаю ей. Я привык уже к этому. Они и будут ходить. Тем более, все, что я сейчас говорю, подать как бред шизофреника. Паранойя — это нормальное явление для шизофреника, уверенность в том, что за ним следят. Здесь я подстрахован. Единственное — меня все-таки беспокоит такая слава: молодой парень, а дурной...

Еврорадио: Но что после всего пережитого осталось в вашей душе?

Дмитрий Сухецкий: Это система, я побыл в ней и понимаю, что это такое. Единственное — я больше никогда не хочу туда попасть, ни по какому поводу. Я буду исключительно художником. После выставки (выставка Дмитрия Сухецкого открылась 22 марта в городском филиале №1 Центральной районной библиотеки Молодечно — Еврорадио) на меня снизошло вдохновение, я уже 4 новых картины написал. За две недели — это для меня очень много.