Врач-педиатр из Кобрина: «Профессионалов не просто «выдавливают» из профессии, но и изгоняют из родной страны»

Фото из личного архива Юлии Рафалович

Еще недавно портрет педиатра Юлии Рафалович украшал доску почета в Кобринской центральной районной больнице, а для многих пациентов и их родителей она стала не просто участковым врачом, но и хорошим другом. Однако 16 апреля Юлию Владимировну уволили «за прогулы» – таковыми администрация посчитала 7 суток, которые доктор провела в изоляторе временного содержания под арестом

Не помогло даже коллективное обращение горожан (петицию в защиту Юлии Рафалович подписали 513 человек). В официальном ответе за подписью главврача Кобринской ЦРБ Николая Брашко говорится, что «выкладзеныя ў звароце довады прынятыя да ведама», но по факту обещание осталось на бумаге, а город остался без опытного врача, которых нынче и так дефицит.

…Еще 10 августа прошлого года, рассказывает «Салiдарнасцi» Юлия Владимировна, в центральном сквере задержали ее сына Алексея – якобы за «участие в несанкционированном митинге», хотя на момент его задержания митинга в городе еще не было:

– Сын шел вместе со мной, и я буквально на пару минут отвернулась, потому что представители силовых структур набросились на несовершеннолетнюю девочку, дочь моей подруги. Пока я пыталась ее защитить, моего сына просто скрутили и затащили в автозак.

Быстренько осудили по «народной» статье 23.34 на 15 суток, мы пытались оспорить в Следственном комитете, что это незаконно, что «свидетельские показания» были лжесвидетельством, но все это никто не принял во внимание. Выпустили его лишь 16 августа, когда по решению вышестоящих руководителей отпустили всех задержанных в те дни.

Даже в бумагах, которые мы получали, об основаниях задержания, было написано, что он якобы приехал из Польши специально, чтобы принимать участие в митингах. И это я лишь позже, из его рассказов узнала, как зашкаливала жестокость силовиков в те дни: как избивали людей при задержании, как угрожали, что отобьют почки дубинкой – причем это делала представительница женского пола…

О протестах

– Насколько ненормально все происходящее, было видно сразу же, 9 числа, когда никто из местной власти даже не попытался выйти и успокоить людей. Горожане, может быть, и несколько поспешно, но вполне цивилизованно хотели получить ответы на свои вопросы – причем в культурной, адекватной форме, даже сдерживали тех, кто как-либо проявлял агрессию. А к ним вышли только представители РОВД и театральным жестом сложили щиты, и люди разошлись. А уже 10 августа история продолжилась насилием со стороны силовых структур.

Задержание моего сына – это личная, слава Богу, не трагедия, но очень неприятная ситуация, и я как мать глубоко ее переживала. Но толчком, главным фактором стала сама фальсификация выборов, обман, преследование и насилие. Это все было перед глазами, и невозможно было отрицать происходящее. Когда ты видишь и понимаешь, что все это правда, а не фейки – вся эта ситуация потрясает до глубины души.

…Первые акции протеста, которые прошли в городе в августе-сентябре, были действительно массовыми, Кобрин очень активно выходил, участвовала самая широкая прослойка населения. Потом молодежь, студенты разъехались по учебным заведениям, и, конечно, количественно марши уменьшились, но те, кто высказал свою позицию с самого начала, продолжали выходить.

Лишь когда началось жесткое давление со стороны властей – штрафы, задержания, – тогда количество протестующих резко сократилось. Естественно, люди начали побаиваться – есть семьи, дети, работа, и на все эти точки, к сожалению, можно надавить.

Мы не совершали правонарушений, не выходили на проезжую часть, не проводили марши в ночное время. Даже те люди, кто боялся участвовать в протестах сам, выглядывали из окон, подходили на улице, чтобы сказать слова поддержки.

Я общаюсь в основном с теми, с кем у нас общие взгляды. Хотя были и высказывания «А с какой целью ты это делаешь, зачем тебе это надо – тебе плохо живется, плохо работается?». На это отвечала: нет, у меня есть работа, живу я неплохо, но хочу, чтобы жили хороши мои и ваши дети, чтобы у них было будущее.

О штрафах и «сутках»

– Первый штраф я получила за участие в несанкционированном шествии. Второй штраф выписали за участие в митинге 16 августа. Тогда на городскую площадь вышло несколько сотен людей, а я была в числе выступавших и говорила о том, что я против насилия. Сына еще как раз не выпустили, он был в Ивацевичах, и во мне жила материнская боль.

Третье задержание по административному делу состоялось 24 марта – Юлию Рафалович с еще четырьмя женщинами задержали в городском парке за «распространение бело-красно-белых лент и листовок». На этот раз суд решил не ограничиваться штрафом, и врачу-педиатру выписали 7 суток ареста.

Отметим, что врач попросила судью отсрочить отбывание наказания в связи со служебной необходимостью – как раз для того, чтобы договориться с коллегами о замене и не подвести пациентов.

– Судья посчитал, что нет оснований для отсрочки, и что по состоянию здоровья я могу отбыть арест – причем это заявление рассматривалось в предпоследний день, когда уже заканчивались мои «сутки». Мне сказали, что судья созванивался с главным врачом, и тот все устроил, поручив распределить работу между другими сотрудниками.

Говоря об условиях в ИВС, врач отмечает: «В принципе, терпимо. Только очень тяжело было слушать оскорбления. Я сделала замечание, и его даже восприняли – по крайней мере, ко мне перестали обращаться на «ты» и иногда осекались на нецензурщине, что-то их все-таки останавливало».

– Из тех силовиков, кого я видела, никто не боится и никак не переживает о том, что придется понести ответственность за свои действия. Одни «дорабатывают до пенсии», другие, наверное, чувствуют, что всегда будут оправданы и прикрыты «сверху».

Свое насилие по отношению к митингующим они объясняли тем, что люди на улице якобы были агрессивные, вооруженные ножами и камнями, и, конечно же, проплаченные. Уточняю: «Что, мне, по-вашему, платили?» – «Вам, видимо, нет, но другим платили». Вот такой стандартный набор у них в головах.

Об увольнении

– Когда вышла на работу, главврач спросил: как это так получилось, что я еще задержана, а он якобы меня уже увольняет. Однако 12 апреля был уже напечатан приказ о моем увольнении за прогулы без уважительных причин.

Сейчас в больнице полностью свободен один участок, с моим увольнением еще один, а сотрудников не хватает: два врача – пенсионеры, есть на полставки «сельский прием», его тоже ведет человек пенсионного возраста. В итоге нормативы на участки не совсем соблюдены, количество детей гораздо больше (по утвержденному Совмином стандарту, «1 должность врача-педиатра участкового рассчитывается на 800 детей» – «С».).

Меня очень обидело происходящее еще и потому, что на своем участке я непрерывно работаю 15 лет – это моя семья. Я всех своих пациентов, это даже не 1000 человек, а больше, знаю, и если они меняют место жительства, переходят на другой участок – все равно город небольшой, мы продолжаем общаться, люди знают, что ко мне всегда можно обратиться за консультацией, и я никому не откажу.

О поддержке

Мне было очень приятно, хотя и несколько неловко, узнать, сколько людей – не только мои пациенты, но и те, кто проживает за пределами города – подписали письмо в администрацию больницы. Но их мнение никто не учел, и это крайне обидно и неприятно. Коллегам отдали негласное распоряжение не подписывать открытое письмо в бумажном варианте.

Конечно, собираюсь оспаривать свое увольнение за прогулы в суде, хотя в ситуации правового дефолта остается вопрос о целесообразности этого шага – судьи те же, что меня судили, прокурор все тот же… Глядя на аналогичные увольнения врачей, вижу, как профессионалов не просто «выдавливают» из профессии, но изгоняют из родной страны.

Но я хочу быть полезной здесь и сейчас, хочу помогать своим землякам. И когда некоторые спрашивали, отчего я все еще не уехала – а почему я должна уезжать, если я могу приносить пользу здесь? Мой отъезд выглядел бы предательством по отношению к людям, оказавшим мне поддержку, и к моим маленьким пациентам.

Знаете, раньше, может быть, я не ощущала в себе такого патриотизма, но за прошедшие месяцы по-настоящему почувствовала, что значит солидарность, как много у нас в Беларуси прекрасных людей, как мы умеем поддерживать друг друга. И сейчас – я горжусь тем, что я белоруска.