«У детей лежит список номеров, по которым нужно позвонить, если я не приду домой»

Фото из архива героини

Кобрин – четвертый по величине город в Брестской области. 9 августа именно здесь ОМОН опустил щиты. Однако уже назавтра ситуация изменилась и силовики принялись усиленно разгонять людей, выражающих возмущение и несогласие с итогами президентских выборов.

10 августа задержали бывшего мужа Марины Жук (семья распалась полтора года назад, но сохранились хорошие отношения). Целую ночь вместе с детьми она искала экс-супруга и ждала новостей у РОВД. А забирая мужчину после «суток», избитого, кобринчанка поняла: молчать она не будет.

– До прошлого года какой-то особенно активной позиции у меня не было. Я работала агентом по выкладке продукции, ездила по городам и только слышала, что вот проходит регистрация кандидатов в президенты, вот посадили Виктора Бабарико, Сергея Тихановского… Но это все не слишком откладывалось в голове – работа была на износ, доехать бы до дома и увидеть детей.

Однако я сознательно пошла и проголосовала – честно говоря, второй раз в жизни. Впервые сделала это в 18 лет, в памяти не отложилось, а потом ни разу не ходила на выборы, казалось, что все уже решено за тебя. Тут же накопилось одно к одному: сколько можно-то?

Мы с родителями переехали в Беларусь в 1995 году из Казахстана, и получается, я приехала – он (Лукашенко – «С».) был, у меня родилось трое детей – все это время он был, уже старшая дочь скоро пойдет учиться, самостоятельно жить, замуж выйдет – а он всё есть. Может, хватит наконец?

И когда я, как многие белорусы, видела, что происходило 9 августа на избирательных участках, когда выступала на площади и просила отпустить задержанных, когда забирала бывшего мужа из Ивацевичей (задержанных из Кобрина перевели туда) и своими глазами, не на фотографиях, видела «синюю краску», следы избиений – поняла, что это просто жесть, последняя капля.

Спустя время силовикам очень хочется сделать вид, что этого не было, и убедить всех, что из почти 52,5 тысяч жителей города на протесты выходило полтора процента. Система работает – штрафы, «сутки», «профилактические беседы». А горожане продолжают высказывать «партизанский протест» – не цепи солидарности, так танцевальный челлендж, не ленточки на мосту у Мухавца, так гигантская огненная «Погоня»...

– На некоторые из акций протеста я ходила пешком, на некоторые приезжала на машине – так первый штраф и три последующих мне выписали за техосмотр, – вспоминает Марина. – Есть у нас один майор, так с его подачи иногда меня просто преследовала машина ГАИ, чтобы выписать штраф.

13 октября на Марину составили протокол по статье 23.34 КоАП – за участие в воскресных маршах. Хотя, по сути, задержали многодетную маму не за участие, а за «шарики не того цвета» в руках ее детей:

– «Почему у вас были именно бело-красные шарики?» – спросила судья. Я ответила, что такие цвета выбрали дети – и получила штраф 10 базовых величин.

Штраф кобринчанку не испугал, она продолжила высказывать свою позицию. На одно такое высказывание (точнее, на публикацию в чате «Кобрин для жизни» в адрес милиции, мол, помните, что ничего бесследно не проходит, все вернется бумерангом) отреагировали уже на работе.

– Директор лично позвонила и спросила: «Вам что, нечем заняться?».  А после все более явно стали намекать на увольнение. Когда подключился и ОБЭП, стали меня приглашать на беседу, я поняла, что будет лучше уйти самой, – рассказывает «Салiдарнасцi» Марина, как из товароведа в одночасье стала безработной. – Потом у нас в городе перестали выходить на воскресные марши и ходить с атрибутикой, но начали «партизанить» – вывешивали ленточки, запускали бело-красно-белые кораблики, записывали разные креативные видео…

В ноябре забрали некоторых наших ребят просто из дома – якобы на профилактическую беседу, но на самом деле задержали на 72 часа. А потом и меня вызвали в РОВД, где продержали с 9.40 утра почти до 6 часов вечера. Беседа протекала в манере уговоров, мол, не ходите на акции.

Прозвучала интересная фраза: «Давайте вы поработаете на всеобщее благо». Я ответила, что у меня другие принципы, и «стучать», докладывать о происходящем не буду – это вообще не мой случай.

Кроме того, сказали, что если где-то появится любое видео с призывами или незарегистрированной символикой, первым делом подумают на меня, будут вызывать, а после посадят. Хотя я одна воспитываю троих несовершеннолетних детей, и по закону меня в принципе не имеют права отправить на сутки, но мы все в курсе, как в Беларуси «работают» сейчас законы.

…Десятка два активных горожан, говорит Марина Жук, продолжают гулять по воскресеньям. Безо всякой атрибутики, просто выходят в центр Кобрина, куда рано или поздно по своеобразной традиции является автозак или милицейская «газель».

– В минувшее воскресенье опять приезжали, выписали очередные повестки, якобы мы должны выступить свидетелями, правда, непонятно, по какому делу. Думаю, цель – «убрать» нас от стелы, чтобы мы ушли с глаз подальше – в лесочек или за окраину, – смеется женщина. – А я говорю, что мы не уйдем. Нашему майору Войтовичу осталось немного до пенсии, и вот когда он не доработает двух дней, соберемся со всеми горожанами, на которых по его инициативе составили протоколы, выписали штрафы или посадили на «сутки», – соберемся и устроим пир на весь мир. Ему эта идея, конечно, очень не понравилась.

Я их не боюсь. Даже когда шла на «профилактическую беседу», после которой многих ребят задержали, и понимала, что могу не вернуться домой, то не боялась. У детей лежит на всякий случай список номеров, по которым нужно позвонить, если вечером не приду домой, приедут друзья, завезут детей в школу и в сад.

Как ни странно, отмечает кобринчанка, на нее не пытались давить через детей (старшей дочери весной будет 15, младшим сыновьям – 6 и 4 года – «Салідарнасць».). Возможно, потому, что Марина позвонила классным руководителям обоих своих школьников и предупредила: при малейшей попытке манипулирования она заберет детей из учебного заведения и переведет на дистанционное обучение.

– Еще очень нас поддержал фонд By_help, который помог заплатить штраф в 10 базовых. Вернее, сначала наши ребята одолжили денег на оплату, поскольку к тому моменту я уже была безработной и не хотела допустить пени, а потом из фонда компенсировали эту сумму.

Кроме того, на протяжении почти четырех месяцев каждые две недели мы с детьми получали продукты – это, может, покажется кому-то мелочью, но на самом деле огромная помощь, потому что сегодня работу в Кобрине найти очень сложно, наверное, требуются только уборщицы и продавцы. И сейчас, на период, пока я безработная, поддержка не прекращается.

Многие, когда узнают о том, что у меня трое детей, удивляются, как я решилась выйти на протесты и о чем вообще думала. Знаете, я ни разу не пожалела о том, что делала, и не задумывалась, что нужно все бросить и забыть, жить как жила, или тихонько занять выжидательную позицию.

За время протестов в Кобрине я познакомилась и подружилась с множеством прекрасных людей, мы очень сплотились. Знаю, что могу рассчитывать на них – помогут (уже помогли) и лампочку вкрутить, и шкафчики на кухне повесить. Эту солидарность, поддержку друг друга в большом и малом я много где вижу, и это тоже помогает не бояться.

При последней «беседе», отмечает Марина, ей открытым текстом посоветовали уезжать из Кобрина, а лучше и из Беларуси.

– А почему я должна уезжать?! Если бы хотелось, то давно бы «уехалось» – есть родственники в России, в Украине, в Германии. Но почему я должна уезжать из своей страны, где мой дом, где родились и растут мои дети, где есть надежда добиться нормального, достойного уровня жизни для всех граждан?

Поэтому я в ответ предложила милиционерам: «Это вы, быть может, положите погоны – и нам станет легче жить?». Надеюсь, что народ не удалось запугать – ни угрозами, ни сутками, и что весной снова выйдут люди, поддерживая один одного. В любом случае, капля камень точит.