Сталкеры «срань-горы». Как административно осужденные работают на мусорном полигоне под Минском

Силовики пришли к Змитру утром и сказали, что он «должен догадываться», почему его задерживают. Ему велели дать пароль от компьютера и телефонов — Змитер согласился. Единственное с чем был «затык», так это с мессенджером Signal — он забыл пароль, но смог разблокировать его через отпечаток пальца. Дошло до шутки: «Пойдем на кухню, будем тебе пароль отрезать».

В РУВД Змитра передали местному лейтенанту. Тот застегнул за спиной задержанного наручники, так он просидел 40 минут, пока сотрудник составлял протокол. В нем было написано, что Змитер пришел в участок, ругался матом и размахивал руками.

Там «высокий суд», а тут сцут в бутылку

До 5 часов дня Змитер просидел в «гадюшнике» — так он называет актовый зал РУВД. Помещение без окон, куда можно уместить под сотню человек. Вместе с 20 мужчинами он ожидал там приговор. Половина из них до суда отсыпалась, в зале пахло «перегаром и сцаками».

Один из ожидающих проснулся и спросил у сотрудника, когда можно сходить в уборную. Тот предложил потерпеть. Мужчина взял бутылку с водой, которую периодически приносили для всех, немного отпил и начал туда мочиться.

«Майор сидит, оформляет дела, говорит: "Б…, ты одупляешь, где находишься?" А тот отвечает: «Старшой, это же лучше, чем лужу вытирать». А могло бы быть во время суда по Skype. Там человек «высокий суд» говорит, а человек сидит сзади и в бутылку сцыт», — говорит Змитер.

Многие дела отправляли на доработку. Среди них было заявление на мужчину, который после зарплаты выпил, ругался и ударил жену. До суда она успела принести заявление на примирение.

Другой мужчина перебрал в местном кабаке — в протоколе было написано, что он «бурно жестикулировал» и случайно выбил у официанта поднос с водкой и пивом. На суде он сказал: «Наше предприятие является уникальным для города Минска, я не могу на сутки ехать». Ему назначили 5 базовых штрафа и освободили.

Змитер знал решение, которое примет суд — лейтенант, составляя протокол, сказал, что «нет смысла его подписывать или не подписывать, соглашаться или не соглашаться». И подтвердил, что во время ареста Змитер будет на «проверке на предмет экстремизма».

Ведро, чтобы помыть голову, и пятна от укусов

При задержании Змитру разрешили спокойно собраться: взять зубную щетку, пасту и немного шампуня, тёплые вещи.

«Менты, которые меня везли на сутки, не знали, за что меня задерживали, ну я особенно и не рассказывал. Отношение к обычным бичам, алконавтам, «мелким хищникам» абсолютно лояльное: вывести за угол покурить или открыть автозак, чтобы воздух пошел», — вспоминает Змитер.

На Окрестина мужчина сразу обратил внимание на запах — санитарии там «очень мало», и нет рукомойника, вместо него труба из стены и ведро. В нем можно помыть носки, майку, а можно и голову. Несколько человек очевидно были с пятнами от укусов.

В четырехместной камере их сначала было 9. Двое были наркоманы с ВИЧ, работали на стройках. Еще один мужчина был осужден за хулиганство, потому что выпил и «повздорил с соседями». Другого бесправника задержали и предложили отсидеть 15 суток или выплатить 2 500 рублей. Он решил, что лучше посидит.

«Срань-гора» и «торпеда» с сигаретами

На следующий день после задержания Змитра вывезли на работу, от которой нельзя было отказаться. Люди ему объяснили, что с Окрестина много куда возят — кто-то ездил убираться на Кальварийском кладбище, кто-то на плодоовощную базу в Лошице грузчиком, кто-то попал в Масюковщину, наводить порядок в мемориале «Шталаг 352». Змитра отправили на мусорный полигон «Тростенецкий».

Его завели в бытовку у подножия «срань-горы» и предложили переодеться. Одежда была с плесенью и «подозрительными пятнами» — ее страшно было взять в руки. Женщины, которые были тут не первый раз, подсказали, что лучше переодеться, потому что после работы свои же не пустят в камеру и «попрут на прожарку».

«Особенно там с обувью проблема. На выходе сказали: «Шапочку на забудь, дурачок». И показывают на гору — там просто тучи чаек. Без шапки поседеешь, называется» — вспоминает Змитер.

На работе было понятие «норма»: не выполнил — завтра будет двойная. Если не выполнишь и ее, то из обычной камеру переводили в приемник с бездомными.

«Поэтому, когда начинается работа, они ебашат как черти. Мусоровоз выгрузил гору свежего, они туда просто щучкой ныряют», — вспоминает Змитер других работников.

Мужчины должны были грузить в мешки стекло, за смену нужно было натягать 12 таких мешков с бутылками и банками. Женщины занимались картоном или пластиком, потому что они легче. У одного из сотрудников предприятия Змитер попросил сигарету и заметил, что у него были две нераспакованные пачки сигарет «Минск». Он достал третью и ответил, что до 7 вечера ему «самому не хватит». Змитер подумал: «Ты три пачки до 7 собираешься выкурить»?

Потом ему объяснили, что сигарету дают, если приносишь с помойки утюг или что-нибудь железное. За прибор с катушками меди получишь сразу три. «Кто с суток не вылазит — эту схему знает. Если заезжает на работу, делятся на бригады. Часть ебашит как черти «норму», а три человека — «сталкеры» — поднимают груды говна, ищут что-нибудь «ценное», чтобы заработать на сигареты», — рассказывает Змитер.

Более сложная схема — пронести эти сигареты на Окрестина. По ощущениям Змитра, вечером «стоит вонизм», потому что курят. При этом он не слышал, чтобы кого-то наказывали за сигареты: «Такая игра: смог пронести — молодец». Когда задержанные возвращаются с работы, их обыскивают и осматривают раздетыми, заставляют приседать.

Во время ареста у Змитра был конфликт с местным сидельцем, который досиживал за кражу больше, чем 20 суток. Из-за статей к работе его не допускали. До этого сокамерник «немного быканул», потому что Змитер постирал носки и повесил их в «опасной близости» от тряпки, которой протирали стол. После работы он поругался со Змитром из-за того, что тот не привез сигареты.

«Я ему говорю: «Ты в курсе, какой там шмон?» — «А на «торпеде»? — А что такое «торпеда»? — Берешь три-четыре, если сраки не жалко, можешь и пять, в пищевую пленку, заворачиваешь, и, в зависимости от пола, прячешь. — И что, б…ь, мои сырые носки в 30 сантиметрах от твоей тряпочки — и у тебя истерика, а из моей жопы сигареты курить, так это ништяк!? — Так они же в пленке…»

«Оказался катафалк. Никогда так не радовался чужому горю»

После того, Змитер он насмотрелся в РУВД на «молодых шакалов, которые похожи на людей», он начал видеть милиционеров там, где раньше не замечал.

Я сидел на кухне, во двор заезжает черный бус, тонированный, с нетипичными антеннами. Я понимаю, что телефона нет и жена на работе — даже сказать [о задержании.] никому не смогу. А он медленно проехал и где-то через два подъезда останавливается. Я уже водички попил, думаю: «П…да». Тут из подъезда выходят люди с венками. Это оказался катафалк. Никогда так не радовался чужому горю», — вспоминает он.

В Беларуси Змитру стало некомфортно. После освобождения он покинул страну через месяц — ждал, пока делали визу, чтобы «не просто через заборчик перепрыгнуть, а было более надежно».