Шульман: «Если вы взорвете дом, а потом скажете: «Мой поступок является следствием неисполнения договора» — окружающие, мягко скажем, вас не поймут»

— Когда проводят параллели режима Путина с гитлеровской Германией 1930-х годов, мол, теперь ситуация не столь однозначна, — знаете, отношение европейских лидеров к Гитлеру тоже было вовсе не однозначным, — отмечает в своей программе «Статус» Екатерина Шульман, признанная в России иноагентом и вынужденно уехавшая из страны.

Нам задним числом теперь кажется, что все сразу встали единым фронтом, а это было совершенно не так. Германия была, как, собственно, и сейчас, одним из крупнейших государств в Европе, всеобщим торговым партнером — в том числе Советского Союза, «промышленной кузницей» континента. Поэтому осознать, что с ней нужно воевать на уничтожение, тоже было нелегко, хотя не так давно закончился предыдущий опыт Первой мировой войны.

Вообще никогда и ни в какой исторической точки однозначности не бывает. Иногда в финале военных кампаний, но уж точно не в их начале.

Рассуждать о «покупке» европейских лидеров за газ — не моя компетенция. Но нужно отметить, что при ближайшем рассмотрении любая картина рассыпается на множество мелких элементов. И лишь тогда, когда все эти события попадут в учебник истории в кратком изложении, следующее поколение скажет: мол, тогда, в 2022-м, все сразу все поняли.

Тем же, кто повторяет нарратив кремлевских пропагандистов о том, что причиной войны России в Украине стало невыполнение последней Минских соглашений, политолог указывает на ключевую ошибку:

— Невыполнение договора — вещь очень нехорошая, и в связи с этим можно предпринимать множество действий. Например, вы знаете, что если ближний ваш не исполнил договор относительно вас — денег взял и не отдал, то вы судиться с ним будете, будете пытаться каким-то образом наложить взыскание на его имущество, или в соцсетях его захотите опозорить, или будете приходить его урезонивать. И все это будут законно объяснимые действия.

Но если вы взорвете дом, в котором он живет, а потом скажете: «Мой поступок является следствием неисполнения договора» — окружающие, мягко скажем, вас не поймут.

Есть такая вещь, как over reaction — избыточная, чрезмерная реакция. После того, как она случилась, говорить о том, что «он меня сам довел, спровоцировал» и до этого тоже вел себя нехорошо, можно, но это не вызывает того доверия, на которое, вероятно, вы рассчитывали.