Сапелко: «Сделано много для того, чтобы считать: разбирательство по делу «группы Автуховича» не отвечает стандартам справедливого суда»

Справка

По делу проходят 12 обвиняемых: Николай Автухович, Сергей Резанович, Любовь Резанович, Павел Резанович, Галина Дербыш, Владимир Гундарь, Ольга Майорова, Ирина Горячкина, Виктор Снегур, Павел Сава, Ирина Мельхер, Антон Мельхер.

Еще один из предполагаемых участников — Артур Попок — в настоящее время находится в розыске.

По версии следствия, Николай Автухович и члены организованной группы в ночь с 1 на 2 октября 2020 года подготовили зажигательную смесь на основе автомобильного бензина и других горючих веществ. После чего облили этой смесью и подожгли автомобиль Audi 80 и одноэтажный жилой дом в Волковыске, принадлежащие сотруднику милиции.

В ноябре 2020 года Николай Автухович и «другие члены преступной организации» на территории Гродненского района изготовили самодельное взрывчатое устройство на основе тротиловой шашки и неустановленного детонатора, после чего на улице Великая Ольшанка в Гродно взорвали принадлежавший сотруднику милиции автомобиль Skoda Octavia.

— Используя критерии, правозащитное сообщество признает тех или иных людей политзаключенными. При этом следует учитывать, что в зависимости от оснований, по которым люди признаются политзаключенными, могут быть разные требования.

Если речь идет о реализации политзаключенными права на мирные собрания и свободу выражения мнений, если их лишение свободы связано с их мирной деятельностью в защиту прав и свобод, то правозащитники требуют немедленного освобождения и прекращения уголовного преследования и реабилитации этих людей.

Что касается других категорий политзаключенных, в частности, тех, которые были лишены свободы в нарушение принципов справедливого судебного разбирательства или с нарушением еще каких-то прав, признаваемых международными договорами, то требования в отношении этих людей могут быть другими. Как правило, мы требуем пересмотреть принятые в их отношении меры и приговоры.

К примеру, если в отношении кого-то из политзаключенных избрали меру пресечения в виде заключения под стражу избирательно, по сравнению с другими людьми, или без надлежащих оснований, которые были учтены в другом случае или должны были учитываться в других случаях.

Тогда мы требуем пересмотреть эту меру и требуем освободить этого человека. Именно с такими требованиями мы выходили в отношении нескольких участников «дела Автуховича»: Владимира Гундаря, Галины Дербыш, семьи Резановичей.

— Как можно объяснить то, что не все обвинямые по делу Автуховича признаны политзаключенными?

— В основе решения о признании обвиняемых политзаключенными было то, что у этих людей (судя по опубликованной информации властями через свои пропагандистские ресурсы) эпизодические роли по обвинению, то есть они совершили какие-то небольшие части вменяемых всем остальным действий, и то, что их продолжали удерживать без суда в течение длительного времени под стражей. Мы посчитали это свидетельством политических мотивов.

Мы не требовали прекращения уголовного преследования, реабилитации и так далее. Мы тогда требовали пересмотра меры пресечения и избрания другой, которая бы обеспечивала явку в суд.

Что касается Николая Автуховича, решения о признании политзаключенным принято не было. Потому что, по нашему убеждению, он не подпадал под критерии, установленные правозащитным сообществом.

Ситуация с каждым человеком, чье преследование однозначно связано с политическим мотивом, находится в сфере внимания правозащитников. Мы максимально следим и стараемся получать информацию о дальнейшем развитии дела. В соответствии с этим, возможно, будут приниматься решения.

Уже, пожалуй, сделано очень много для того, чтобы считать, что судебное разбирательство дела «группы Автуховича» не отвечает стандартам справедливого суда. Если, конечно, ничего не изменится в процессе рассмотрения дела.

Тот факт, что была нарушена презумпция невиновности всех участников, тот факт, что сейчас нарушается принцип гласности судебного разбирательства и, возможно, еще какие-то сведения которые могут стать известными в процессе рассмотрения дела, они уже указывают на возможность рассмотрения вопроса о признании политзаключенными еще кого-то из участников этого дела.

— Решение о признании политзаключенным принимается рядом правозащитных организаций коллегиально?

— Да. Чаще это рассматривается по принципу консенсуса. Если у кого-то есть важное замечание или несогласие считать этого человека политзаключенным, то, как правило, решение в конце концов не принимается.

…Часто говорят «а что, вы не знаете, каким будет этот суд?» Мы предполагаем, каким он будет, но мы не знаем, может, он будет еще более отвратительным, чем мы предполагали.

Может быть, появится по ходу судебного заседания еще какая-то информация об этом суде. Как, например, при процессе над Николаем Дедком.

Мало кто ждал от этого уголовного дела особенных новостей, мало кто ждал, что это дело что-то изменит в существующей картине мира, как это произошло в итоге, потому что появился полный текст выступления Николая в суде, шокирующие заявления о пытках.

Подчеркну: даже если человек не признан на сегодняшний день политзаключенным, даже если он вообще не будет признан политзаключенным, это не лишает его права получать какую-то помощь от единомышленников, от сочувствующих, не лишает его права и возможности получать письма с поддержкой.