Революция гвоздик: как молодые силовики свергли диктатуру

Диктатура в Португалии прежде всего ассоциируется с именем Антониу ди Салазара, который правил государством 36 лет. В 30-х жители страны так устали от политического хаоса, что согласились на получение им практически неограниченной власти – взамен на обеспечение стабильности.

В первые годы своего правления Салазар изменил Конституцию, в результате чего парламент стал носить декоративный характер. В стране была введена цензура, исчезли оппозиционные партии, действовала тайная полиция PIDE.

На фоне существовавших в то время совсем уж людоедских режимов диктатура в Португалии выглядела довольно мягко, но все же десятки тысяч политических оппонентов режима пострадали от репрессий.

Власти создали «лагерь для острокопытных»: оппозиционеров заточали в концлагерь Таррафал на острове у западных берегов Африки. Там при формальном отсутствии смертной казни в Португалии узники умирали от болезней и истощения.

В 1965-м был убит лидер оппозиции Умберто Делгаду: киллеров нашли и судили уже после падения диктатуры.

Достаточно широко распространен миф, что зато тоталитарный режим обеспечил Португалии мощное экономическое развитие. На начальном этапе этому способствовал эффект низкой базы: на момент прихода Салазара к власти всё было настолько плохо, что улучшения удалось добиться… резким сокращением бюджетных расходов. Стабильность, наступившая после 15 лет хаоса, рассматривалась как достижение, несмотря на то, что это была стабильность в нищете (с минимальными социальными гарантиями).

Салазар. Фото АР

А потом Португалию «прорвало вольфрамом». Во время второй мировой цены на этот редкоземельный металл взлетели до небес. Португалия продавала вольфрам обеим воюющим сторонам и озолотилась в буквальном смысле слова: за 8 лет ее золотой запас вырос в 7 раз! Вот и весь «секрет успеха».

Но и при этом «Новое государство», идеологом которого являлся Салазар, ухитрялось демонстрировать свою неэффективность. Наглядным примером может служить цитата из правительственной газеты: «Продовольственные товары исчезают именно тогда, когда ими начинают заниматься органы экономической координации». Как тут не вспомнить знаменитое «Взялся за яйца – масло пропало»…

Пастухи. Фото АР

Даже в 60-е Португалия оставалась отсталым аграрным государством. Салазар долгое время считал экономическую модернизацию вредной ересью, которая не вписывается в «уникальный португальский путь».

Вы будете смеяться, но современная идея «русского мира» – это практически слепок с концепции «португальского мира», которую активно продвигал Салазар. Колонии уже стали в мире анахронизмом, но диктатор в Лиссабоне упорно не желал давать свободу Анголе, Мозамбику и далее по списку, писал журнал Коммерсантъ-Деньги. Согласно изобретенной тогда доктрине португальцы провозглашались ни много ни мало носителями экстраординарной мировой миссии и ядром особой цивилизации, которую характеризуют – внимание! – «отказ от индивидуализма, капиталистического стяжательства и расизма, а также наличие высокой христианской духовности».

Плакат «Португалия — не маленькая страна»: на карту довоенной Европы наложены очертания владений государства в Африке и Азии​

«Мессианство» с имперским акцентом привело к тому, что Португалия увязла в колониальных войнах, которые сжирали до трети бюджета страны. Пропаганда призывала «давить шакалов», однако попытки силой удержать мятежные территории становились все менее популярными. 

Государство зашло в социально-экономический и политический тупик, но Салазар посиневшими пальцами держался за власть. Даже после инсульта он формально оставался правителем страны, уйдя из жизни в 1970-м.

К концу эпохи Салазара Португалия занимала последние места в Западной Европе по целому ряду показателей: реальным доходам населения, уровню образования (около 40 процентов населения оставались неграмотными), доступу к медицинскому обслуживанию, детской смертности и средней продолжительности жизни (49 лет).

Со смертью Салазара тирания в стране не закончилась. Преемник диктатора Марселу Каэтану сохранил авторитарные основы правления.

Казалось, самому долговечному тоталитарному режиму в Западной Европе не будет конца. Португалия являлась самой бедной страной в регионе, власти ни во что не ставили население, но оппозиция выглядела слабой и подавленной.

Однако на фоне экономических неурядиц и поражений в колониальных войнах недовольство властью росло в армии. Роковой ошибкой режима стали декреты, которые понизили статус офицеров из низших слоев общества. Их возмущение привело к созданию подпольного «Движения капитанов».

25 апреля 1974 года случилось невообразимое: выступление всего нескольких сотен офицеров привело к свержению диктатуры.

Ранним утром была занята радиостанция в Лиссабоне, откуда жителей столицы призвали оставаться в домах, пока решается судьба власти. Однако случилось обратное: горожане высыпали на улицы, встречая офицеров. А еще вчера, казалось бы, столь многочисленные сторонники политики Салазара и Каэтану вдруг испарились и никак себя не проявили. Сотрудники PIDE просто разбежались, кто куда.

Фото Getty Images

Ярким эпизодом революции стала встреча мирных жителей и танков, отправленных на подавление восстания. Толпа с гвоздиками преградила им путь, силовики отказались стрелять в народ и присоединились к революции.

Почему люди вышли с гвоздиками? Стоял сезон этих цветов. Продавщица универмага вставила гвоздику в ствол винтовки встреченного солдата, и этот пример стал заразительным.

Фото Getty Images

Власть в стране официально перешла к Совету национального спасения. Марселу Каэтану бежал в Бразилию, где прожил до самой смерти. В последующие годы страна вырулила на демократический путь развития, вошла в Евросоюз и добилась впечатляющих экономических результатов.

Владимир Путин в 1999 поставил задачу: за 15 лет догнать Португалию по уровню среднедушевого ВВП. Авторитарная Россия и близко не справилась с этой задачей до сих пор.

О чем еще говорит опыт Португалии? Даже, если на короткой дистанции тоталитарный режим демонстрирует видимость эффективности, то в итоге он неизбежно приводит страну к застою и кризису. И, сколько веревочке ни виться, любую диктатуру в финале ждет крах.