Предпринимателю из Жлобина сначала разбили голову, а теперь убивают его бизнес

В Жлобине власти пытаются уничтожить известный во всем городе магазин инструмента и крепежа, рассказали наши читатели.

— Больше восьми лет в нашем городе работал магазин «СтройПрактик». Но после Народного ультиматума его стали «кошмарить», заставили арендодателя разорвать договор аренды. Теперь магазин должен освободить помещение до 22 февраля. А дадут ли ему найти новое? У предпринимателя, который открыл магазин, работают больше десяти человек. Все они могут остаться без работы, — рассказали неравнодушные жлобинчане.  

Сергей Перфильев в своем магазине. Фото из личного архива

Корреспондент «Салiдарнасцi» нашел владельца магазина и узнал, что личная история борьбы за справедливость Сергея Перфильева началась задолго до событий августа 2020 года.

— В 2006-м я вызвался быть наблюдателем на выборах. Пошел в школу № 9, которую закончил сам. Учителя меня прекрасно помнили, и я думал, что мы найдем общий язык, и никакого обмана не будет, — вспоминает Сергей. — В тот раз еще спокойно аккредитовали всех наблюдателей, выдвинутых от разных партий и коллективов. Я сидел на участке целыми днями, старался ничего не упустить. Своими глазами увидел, как фальсифицировали выборы, но тогда схема была немного другой,

По его словам, к независимым наблюдателям в 2006 году относились намного дружелюбнее. Во время подсчета голосов  каждый член комиссии передавал стопки со своими бюллетенями директору, и уже она «объявляла окончательный результат».

— Тогда учителя действительно не хотели никого обманывать и один раз честно рассказали мне, что, когда я буквально на несколько минут отлучался в столовую перекусить, прямо днем в урну сделали «вброс».

В помещении для голосования под одним из столов у стены была маленькая скамейка из спортзала. Именно на нее прямо под столом, чтобы никому не было видно, директор раскладывала все стопки бюллетеней, которые ей передавали члены комиссии.

Я пытался подойти ближе, чтобы рассмотреть, что она там делает с этими стопками, но тут же появлялся милиционер и уводил меня.  

В итоге директор, самостоятельно перетасовав все бюллетени, подымала тонкие стопки и объявляла: «Это — за Козулина, это —  за Милинкевича», потом она достала огромную стопку и радостно сообщила, что «это — за Лукашенко».

Я предложил пересчитать все на случай, если она случайно ошиблась, но та возмутилась: мол, время еще тратить. Мы, независимые наблюдатели, отказались тогда подписывать протоколы. Я написал заявление в прокуратуру и сообщил обо всех нарушениях.

Позже мне пришел ответ о том, что мои замечания не обоснованы, потому что «другие наблюдатели протокол подписали». А там действительно были наблюдатели от всяких советов ветеранов и женщин, — рассказал Сергей.  

Собеседник говорит, что после той кампании почувствовал сильное разочарование и много лет старался не думать о политике.

— Но в этом году вокруг оказалось очень много единомышленников, и я не смог оставаться в стороне, — признался предприниматель.

Окружающие охотно подключались к разным инициативам, знакомились, самоорганизовывались.

— Я снова пошел в свою школу. Директор там была новая, но «традиции» остались старые. Только в этот раз все было гораздо жестче. Я пришел записываться наблюдателем первым, но в списке оказался шестым, поэтому меня вообще не хотели включать ни в какой график. Я настоял!

На опечатывание урны меня не пустили, хотя я имел право и требовал. Потом я решил обратиться к наблюдателям-учителям, напомнил им, что преступления, связанные с фальсификацией выборов, не имеют срока давности. Тут же появилась директор, она же председатель комиссии, и стала меня прогонять.  

Еще меня хотели лишить аккредитации, даже провели для этого  показательное собрание, чтобы все было «по правилам».

Выступали члены комиссии, говорили, что я веду себя как-то неподобающе, спросили, кто мне платит, и почему я не хожу на работу, а хожу каждый день на участок. Я объяснил, что у меня свой бизнес, и что я в ущерб ему прихожу наблюдать на общественных началах, — рассказал Сергей. 

На следующий день после лишения аккредитации Перфильев снова пришел на участок: бизнесмена опять выдвинул его коллектив. Говорит, что после этого отношение директора стало еще хуже.  

— Она постоянно меня гнала, даже из школьного двора, угрожала милицией, однажды попросила милиционера, который дежурил на участке, «разобраться со мной». Но тот, уточнив, есть ли у меня аккредитация, ответил ей, что не имеет ко мне претензий. Я даже поблагодарил этого парня.

Тем не менее на сам участок независимых наблюдателей не пускали. Сначала я стоял под дверью, потом мы сидели у крыльца. Летом в школу случайные люди не ходят, а те, кто нес заявления на поступление, шли в другую сторону. Таким образом, мы могли вести реальный подсчет избирателей.

В первые дни наши цифры расходились с цифрами комиссии буквально на 10-15 человек, то есть приписки были незначительными. Удивительно, но в последний день досрочного голосования количество избирателей у комиссии оказалось даже меньшим! В итоге наши подсчеты сравнялись, досрочная явка у нас составила только 10%, — вспоминает Сергей.

По его данным, в основной день на выборы пришли около тысячи из 1400 зарегистрированных на участке избирателей. Даже те, у кого не было белых браслетов, подходили к независимым наблюдателям и просили учесть их голос за Светлану Тихановскую.

— В результате, по нашим данным, за нее проголосовали не менее 800 человек! Протокол вывесили в 11-м часу. За Тихановскую там было только 200 голосов… Конечно, мы все решили идти на центральную площадь Освободителей, чтобы отстоять свои голоса. Я пошел со всей своей семьей.

В центр шло очень много людей, несколько тысяч точно. Мы скандировали: «Уходи!». Но задолго до площади нас встретили ряды силовиков. На некоторых под бронежилетами были парадные белые рубашки, они не успели даже переодеться после выборов.

Никто из нас до последнего не верил в то, что людей будут бить. Мы пели государственный гимн: «Мы, белорусы, мирные люди», но они начали очень жесткий разгон: хватали, избивали. Мне разбили голову до крови, я с трудом выхватил сына, и мы ушли домой, — передает августовские события собеседник.  

В следующие дни даже без интернета до райцентра дошла информация о погибших во время протестов, и Сергей закрыл магазин на несколько дней в знак траура. Еще примерно неделю тысячи жлобинчан каждый день собирались на уличные акции. К ним выходили председатель райисполкома, начальник милиции, обещал даже приехать глава облисполкома, но так и не появился.

— На одном из митингов попросили поднять руки тех, кто голосовал за Тихановскую — и поднялся лес рук, а потом тех, кто голосовал за Лукашенко — и в ответ на это все засмеялись. Протесты в городе продолжались по воскресеньям еще примерно месяц, многих задерживали и арестовывали, некоторые стали уезжать на марши в крупные города, — рассказывает Сергей, как затихал протест в его родном городе. 

26 октября он, как и еще несколько предпринимателей, решил поддержать Народный ультиматум. 

— Больше десяти лет я занимаюсь продажей инструментов всех видов. Восемь лет назад открыл магазин, торговля шла успешно, все время предприятие было рентабельным. Мы с женой взяли на работу еще десять человек. Зарплаты у них разные, в зависимости от должности от 450 до 1000 рублей. За эти годы мы наработали хорошую клиентскую базу.

Фото из личного архива

Все восемь лет арендовали первый этаж в здании строительной организации ПМК-71. Это предприятие делает конструкции из бетона. Мы хорошо с ними сработались, арендную плату платили исправно, плюс у нас в магазине мастерская по ремонту инструмента и ПМК к нам иногда в счет оплаты аренды обращалось за услугами.

Как и другие предприниматели, мы помогали городу, например, к «Дожинкам» в 2013 году перечислили большую сумму на благоустройство парка.

26 октября мы решили поддержать общенациональную забастовку. Представители местной власти в этот день делали объезд и, видимо, брали на карандаш все закрытые организации. У знакомых магазин канцтоваров, они не только закрылись на забастовку, но еще отказались сотрудничать с местным отделом образования и РОВД. Их начали сильно прессовать, в результате чего владельцы, муж и жена, вынуждены были бежать из Беларуси.

Знаю еще нескольких предпринимателей, которые тоже бастовали в тот день и уже уехали из страны. У одного из заведений объявление о забастовке висело на входной стеклянной двери. Её разбили.

Я закрывал магазин в знак солидарности на один день. Через полторы недели к нам приехала проверка из Государственного комитета по стандартизации. Но до этого мы уже получили уведомление о том, что у нас состоится плановая проверка по стандартизации в первой половине 2021 года.

Проверяющие из Калинковичей честно сказали, что пакет с заданием от начальства получили внепланово, из-за срочности им даже ничего не объяснили, просили прочитать по дороге, что нужно делать.

По этим людям было видно, что они понимают всю ситуацию, но все равно будут выполнять задание. Найти нарушение по линии стандартизации с нашими законами элементарно у любого продавца.

В тот раз у нас нашли несколько пар строительных перчаток, на которых не была наклеена этикетка с датой производства. Штраф за нарушение составил 32 рубля, плюс две базовых мне, как руководителю, который это допустил, — делится Сергей.

Конечно, «вопиющее» нарушение магазин устранил в первый же день, о чем уведомил комитет, но на основании составленного протокола проверку по выявленным фактам могли вести до 90 дней. До ее окончания розничная торговля была запрещена.

Через месяц пришли уже другие проверяющие и нашли шуруповерт, на который якобы отозвали сертификат.

— На самом деле уследить за этим процессом оперативно сложно, хоть мы и стараемся. Но сертификаты как дают, так и отзывают, а продавцам потом приходится возвращать товары, которые они брали на совершенно законных основаниях. Нам выписали постановление, что «оснований для открытия магазина нет».

Спросил, как так, ведь я же оперативно устраняю все нарушения. Ребята снова оказались понимающими, и в частном разговоре признались, что вообще за такие нарушения раньше делали просто устные предупреждения, без всяких штрафов и тем более закрытия магазина.

Они сказали, что сочувствуют мне, и намекнули на то, что если они ничего не найдут, то к нам приедут из ДФР, ОБЭП, санстанции, МЧС. И я понял, что они просто «маленькие винтики», которые делают черное дело, — сделал вывод собеседник.  

Кроме того, в ноябре Перфильев заказным письмом получил уведомление от арендодателя с предупреждением о том, что с магазином прекращают отношения и просят освободить помещение до 22 февраля.

Все произошедшее Сергей связывает с умышленным давлением на предприятие из-за своей гражданской позиции. 

— Жлобин — город маленький и мне стало известно, что один из руководителей райисполкома выяснял: точно ли нам отказали в аренде? Ему нужно отчитаться об этом наверх.

На днях позвонили из управления по торговле райисполкома и спросили, распродаю ли я продукцию. Спросил, зачем мне распродавать все, если я могу поменять адрес магазина и работать дальше. Чиновники очень удивились и спросили, куда я хочу переезжать.   

Думаю, что они уже получили задание не дать мне возможности открыть магазин в другом месте. Я пытался снять помещение в одном из зданий, принадлежащих БМЗ. Но там мне сразу ответили, что мое заявление на аренду будут рассматривать шесть отделов, в том числе идеологический, — говорит Сергей.   

Все время простоя предприниматель платил минимальную зарплату сотрудникам, арендную плату, оплачивал налоги и делал все положенные выплаты в ФСЗН. 

— Я не исключаю, что можно найти повод даже для того, чтобы меня посадить в тюрьму, но какой в этом смысл? Если наше предприятие задавят, то все мы, двенадцать человек, лишимся и работы, и средств к существованию. Найти работу в Жлобине сейчас очень сложно.

Конечно, я постараюсь выполнить все обязательства перед поставщиками, перед клиентами, чтобы сохранить свое честное имя. Хоть это и будет сложно, потому что в последние месяцы, когда магазин закрыли, мне приходилось расплачиваться за аренду товаром, за который придется рассчитаться.

Больше 65% прибыли своего предприятия я ежегодно отдавал на  налоги и все необходимые выплаты, 23% уходило на аренду, — подсчитал предприниматель.  

Несмотря на все произошедшее, Сергей Перфильев бежать из родной страны не хочет:

— Люди, которые выбрали себе слоган «любимую не отдают», своими поступками демонстрируют, что на самом деле им плевать на любимую. А иначе, зачем они так неприкрыто разрушают то, что кто-то создавал?