Почему БелАЭС к моменту пуска стала ядерным чемоданом без ручки

7 ноября 2020-го, открывая в Островце БелАЭС, Александр Лукашенко заявил о новом статусе государства: «Сегодня исторический момент — Беларусь становится ядерной державой».

Сложно сказать, было ли это ошибкой спичрайтеров, ведь ядерной державой принято называть государство, владеющее ядерным оружием. Или же это была оговорка человека, который никогда не скрывал своей досады из-за вывода советских ядерных ракет с территории Беларуси в 1996-м.

В любом случае ясно одно: АЭС изначально была для властей чем-то большим, чем просто атомная станция. Мы же попытаемся сопоставить ожидания авторов идеи и реальность, которой они в итоге стали.  

Обошлись без референдума

Выступая 1 сентября 2006-го на открытии Полесского государственного университета в Пинске, Александр Лукашенко заявил, что «в Беларуси есть необходимость развивать атомную энергетику, но при этом решение о строительстве АЭС будет приниматься только с согласия населения страны».

После этих заявлений в прессе появились сообщения о так называемом энергетическом референдуме, на котором у белорусов якобы собирались спросить о их согласии на строительство станции на территории Беларуси.

Спустя два года было принято решение о создании собственной АЭС, у белорусов при этом о их согласии никто так и не спросил.

Женщины были против

Впрочем, нельзя сказать, что власти совсем не интересовались мнением рядовых граждан. Зондаж настроений белорусов по атомному вопросу велся с середины 1990-х.

В конце 1995-го при участии профильных учреждений Академии наук было проведено масштабное социологическое исследование «Отношение общественности к возможности развития атомной энергетики в Республике Беларусь».

Вот как выглядели ответы на главный вопрос анкеты «Должен ли быть принят в Беларуси проект строительства АЭС?»: 40,9% ответили «да», 39% — «нет», затруднились ответить 19,2% опрошенных.

Чаще всего против строительства станции высказывались женщины, среди них 47,1% были однозначно против атомного проекта («за» были 24%). У мужчин соотношение оценок было обратным: 50,1% одобряли проект, 33,2% были против.

Сторонников строительства АЭС было больше среди старшего поколения (после 50), наибольшее количество противников было среди молодежи до 20 лет.

В наши дни настроения белорусов относительно АЭС изучают Институт социологии НАН Беларуси (по заказу Минэнерго) и «Белорусская аналитическая мастерская» Андрея Вардомацкого.

Как утверждают авторы исследований в Институте социологии, последние семь лет отношение белорусов к ядерной энергетике остается практически неизменным: количество сторонников в более чем в два раза превышает количество противников, около трети белорусов не определились. Так, по данным исследования 2019-го, количество сторонников АЭС составило 59,8%.

Вот как выглядели результаты опроса мастерской Вардомацкого в 2017-м:

А здесь можно ознакомиться с итогами голосования на сайте «Салідарнасці»: «Нужно ли остановить БелАЭС?»

Ждали покупателя, получили неприятеля

Выбор площадки под будущую станцию в непосредственной близости от границы с Литвой сыграл плохую шутку с властями Беларуси.

Вместо потенциального покупателя электроэнергии страна получила принципиального противника атомного проекта. И сколько бы не звучала бравада в духе нигде не денутся, будут покупать, мы имеем то, что имеем.

В 2017-м в Литве был принят закон, запрещающий покупать электроэнергию, выработанную на небезопасных АЭС в других странах. Станцию под Островцом наши соседи отнесли именно к этой категории.

С ноября этого года Литва заявила, что больше не покупает белорусскую электроэнергию. Более того, она призывает к этому Латвию и Эстонию. Вопрос поставок электричества из Беларуси и России в эти страны отпадет сам собой в 2025-м, когда они подключатся к энергетической системе ЕС.

Украина, еще один наш потенциальный покупатель, планирует завершить процессе синхронизации с ENTSO-E еще раньше, к 2023 году.

Телега впереди коня

Вернемся к началу истории. В 2006-м Лукашенко озвучил главные условия, делающие возможным создание собственной АЭС.

Судя по действиям и заявлениям властей, сопровождавшим стройку века все эти годы, вопросы целесообразности так и остались нерешенными. 

Расчет на европейских потребителей был изначально ошибочным: у Беларуси нет ни энергомостов, ни общего рынка электроэнергии с Европой. Которой, по большому счету, нет нужды в белорусском электричестве.

Россия и подавно не нуждается в поставках электроэнергии. Фактически, остается внутренний рынок, который до сих пор закрывал потребности собственными силами.

В итоге, до последнего момента власти так и не решили, куда будут девать энергию, вырабатываемую БелАЭС. Звучат предложения о запуске массового производства электромобилей, о переводе жилого фонда на обогрев за счет электричества. Последний шаг требует глобального переустройства систем отопления, работающих на газе и твердом топливе, создании необходимой инфраструктуры.

Простые потребители окажутся в минусе?

Вышеперечисленные мероприятия — это далеко не полный список.  И они требуют немалых расходов. Напомним, что первоначальные расходы на строительство станции оценивались в 2,5 млрд долларов. В итоге в 2011-м было подписано белорусско-российское соглашение, зафиксировавшее итоговую сумму — до 10 млрд.

И это без учета расходов на топливо, его утилизацию и т.д. Как предупреждали независимые эксперты еще пять лет назад, удорожание подобных проектов в процессе строительства — далеко не редкое явление.

По расчетам экспертов, для рядовых граждан ввод в эксплуатацию АЭС может обернуться ростом тарифов на электроэнергию. И речь может идти о двукратном увеличении стоимости электричества.

Не говоря уже о том, что вся тяжесть по возвращению российского атомного кредита ляжет на каждого из нас.

Несколько слов о диверсификации

С самого начала власти говорили о том, что собственная атомная станция позволит стране снизить энергетическую зависимость от России за счет отказа от закупок природного газа.

В итоге выбор был сделан в пользу российской же компании «Росатом», строительство осуществляется за российский кредит. Вопросы топлива и его утилизации, скорее всего, будут также решаться с Москвой. Вот такая получилась диверсификация.

«Самая безопасная станция»

Фото Пул первого

Помимо целесообразности обязательным условием строительства станции власти называли ее безопасность. В 2015-м на встрече с гендиректором «Росатома» Сергеем Кириенко глава Беларуси заявил, что белорусы получат «самую безопасную и современную АЭС в мире». Кириенко не остался в долгу.

Спустя год случился инцидент с корпусом реактора, который при транспортировке сорвался со строп и «коснулся земли». Белорусская сторона настояла на замене корпуса.

В том же, 2016-м, случилось новое происшествие: при перевозке нового корпуса произошло «незначительное касание защитного металлического транспортного кожуха перевозимого сверхнегабаритного груза (корпуса реактора для Белорусской АЭС) об опору контактной сети».

В 2017-м выяснилось, что белорусский реактор производит компания, которая никогда раньше этого не делала.

Богатым на события выдался 2020-й. В июле выяснилось, что генподрядчик БелАЭС разместил тендер на «закупку услуг по восстановлению, ведению и сдаче исполнительной документации на объектах строительства Белорусской АЭС».

После официального запуска на станции произошла череда событий, заставившая вновь задуматься о безопасности объекта. Уже на следующий день станция перестала вырабатывать электроэнергию. При этом версии случившегося официального Минска и Москвы заметно различались.

В конце ноября появилась новая информация о якобы вышедшем из строя танкере системы аварийного охлаждения первого реактора. 

Слово аналитикам

Политолог Валерий Карбалевич: «Ад самага пачатку будаўніцтва АЭС было зразумела, што сэнс рэалізацыі гэтага грандыёзнага праекту найперш палітычны. Ён задавальняе чарговыя непамерныя амбіцыі аднаго чалавека.

Што тычыцца ўсяго астатняга, то чым далей, тым больш становіцца зразумела: станцыя ня столькі вырашае нейкія эканамічныя праблемы, колькі стварае новыя. Можна канстатаваць, што Беларуская АЭС — гэта адна вялікая праблема».

Эксперт Аналитического центра «Стратегия» Виктория Василевич: «Это в прямом смысле ядерная бомба, подложенная под репутацию Беларуси. Разминировать ее будет стоить дорого».

Независимый экономист Ярослав Романчук: «Тот факт, что на протяжении 17 лет реализации этого проекта отсутствует экономический расчет и коммерческая логика, свидетельствует, что это вовсе не про бизнес, а про освоение ресурсов».