Павловский: «В Беларуси совсем другая ситуация. Там живут другие люди, у них совершенно другая эмоциональность»

Столица России, 31 января. Фото Станислав Крючков, Эхо Москвы

— Глеб Олегович, зачем нужна была такая жестокость при разгоне акций? Зачем вообще власть разгоняет эти протесты, чего она боится?

— По-моему, вопрос не в этом, а в успехе акции. В ошеломляющем, с моей точки зрения, успехе акции, которую проводит движение за освобождение Алексея Навального.

— Это, вы считаете, успех?

— Конечно. И этот успех связан с тем, что оппозиции удалось в значительной степени перехватить стратегическое управление действиями власти. Потому что эти действия были предсказуемы и глупы. Отсюда — этот огромный успех.

— Так в том-то и дело: почему надо действовать так жестко — и так глупо?

— А это очень важный фактор — глупость. Глупость власти — важный фактор в революционизировании масс. Сначала как минимум Москву, а потом и всю Россию они известили о чрезвычайной важности этой акции тем, что перекрыли весь центр Москвы. Столицы, между прочим, нашей Родины. Я даже не помню, впервые с какого времени это сделали.

Это началось заранее, объявили, что это связано с возможной акцией. Этим они привлекли по меньшей мере 30 процентов добавочных участников. Сразу, заранее. Во-вторых — это известная ошибка всех, кто проводит операции на улицах города. В города ввели чудовищное количество ОМОНа и полиции, которое в общем-то было не нужно.

Что они могли сделать? Центр был перекрыт, поэтому они стали гонять протестующих по переулкам, улицам и районам. Дальше им пришлось закрывать добавочно станции метро.

Между прочим, самый жесткий, прямой и быстрый способ оповестить город о чрезвычайном положении — это закрыть пару линий метро.

О том, что это ошибка, было известно еще со времен киевского Майдана, когда закрыли центральные станции метро — и тем самым разъярили горожан. Обычных людей, не собиравшихся ни в чем участвовать. Это сутки продержалось, потом метро вернули, потому что это очень сильное послание со стороны власти.

— О чем?

— О том, что у нее, у власти, дела не в порядке. В итоге полиция и ОМОН начали гонять людей по улицам — и фактически распылили акцию по всему городу.

— Но они и задерживали людей очень жестко.

— А что означают эти задержания? Это единственное, что есть в руках у власти. Они не могут больше ничего сделать. Не могут же они вытеснить жителей из города. Они могут уменьшать или увеличивать число задержанных и арестованных. От них ведь требуется статистика, отчетность о достижениях, каждый ведь должен показать, что он действует.

Соответственно, растет число задержанных. Но тем самым они масштабируют акцию: возникает ощущение, что в ней участвуют чуть ли не сотни тысяч человек. Если в середине дня уже зашло за две тысячи, то у человека возникает ощущение, что надо умножить как минимум на сто, чтобы получить число участников.

***

— Такое ощущение, что российские силовики копируют действия белорусских: жесткие и массовые задержания, перекрытые центры городов, перебои с сотовой связью.

— Нет, я не думаю, что они копируют. У них своей собственной глупости достаточно. Но идет просачивание белорусских техник и технологий в Россию с двух сторон. С одной стороны, через оппозицию: движение Навального явно учитывает белорусский опыт. Иначе достаточно было поставить вопрос: на кой черт нам нужен митинг, люди будут ходить по улицам и дворам, за ними будут гоняться, что они услышат на митинге впечатляющего, тем более что и не от кого, лидеров почти всех пересажали.

С другой стороны, идет заимствование репрессивного полицейского опыта Беларуси. Пока — осторожное. Но оно будет продолжаться.

И здесь возникает патовая ситуация: если мы вас не боимся, то что вы можете с нами сделать?

Вы нас погоните — мы уйдем дворами на соседнюю улицу.

***

— В Беларуси протестами ничего не добились.

— Ой, перестаньте сравнивать с Беларусью, а то я сразу начинаю тосковать. В Беларуси совсем другая ситуация, точно так же, как в Украине. Там живут другие люди, у них совершенно другая эмоциональность. Мы это видели во время тех самих гуляний. Какой нам смысл кивать на Беларусь?