Пастухов: Контрнаступление под Харьковом пока не является переломным моментом войны

– Контрнаступление под Харьковом не является переломным моментом войны, по крайней мере – пока, – пишет Пастухов. – Однако оно вполне может протоптать дорожку к такому переломному моменту.

Существенного ущерба российская армия не понесла именно потому, что командованию хватило ума организованно отступить, выровняв линию фронта по естественным рубежам и тем самым предотвратив стратегическое окружение  крупных соединений регулярной армии.

Я вижу значение этого эпизода, в первую очередь, в том, что он стал лакмусовой бумагой, фиксирующей исчерпание наступательного потенциала российских «сухопытных» (вообще-то это была опечатка – почти по Довлатову, – но я решил ее оставить) войск при сохранении существовавших до начала харьковского контрнаступления  подходов к ведению войны как СВО.

И, напротив, этот же эпизод свидетельствует о том, что при сохранении и, тем более, при увеличении поставок США и ЕС вооружений Украине наступательный потенциал украинских сухопутных войск будет только увеличиваться. Эти две разнонаправленные тенденции делают ставку на длительную многолетнюю (типа 10 лет, как у Ирана с Ираком) войну для Кремля неприемлемой и заставляют искать более быстрые решения.

Возможность заключения какого-либо мира с Украиной является, на мой взгляд, пока совершенно призрачной, так как Украина, имеющая поддержку Запада и к тому же схватившая кураж, не пойдет ни на какой мир без возвращения всех территорий, включая Крым.

И даже это, по причинам, которые я далее объясню, уже не может считаться пределом украинских требований. Смешно сказать, но они будут включать и репарации, и демилитаризацию, и гарантии безопасности. Все это абсолютно неприемлемо для Кремля, так как станет триггером русской революции.

Изменить позицию Украины может только изменение позиции США и ЕС и их отказ от ее военной поддержки, на что, собственно, Москва и рассчитывает как на одно  из следствий  объявленной Европе энергетической блокады.

Я резервирую за собой право усомниться в таком исходе, хотя, конечно, цыплят в европейском инкубаторе придется считать по весне. В любом случае здесь и сейчас ни о чем подобном пока речь не идет.

Хроническая недостаточность российских сухопутных войск, в общем-то, была очевидной проблемой. В силу  культивировавшегося кремлевскими элитами и лично их предводителем ядерного фетишизма ставка годами делалась на запугивание потенциального противника возможностью применения ядерного оружия.

К длительным региональным современным военным конфликтам российская армия была попросту не готова. Других аргументов, кроме Царь-бомбы, которую непонятно как взорвать, у нее похоже немного.

Поэтому в сложившейся ситуации у Кремля есть всего два стратегических решения: либо взорвать-таки адову бомбу и решить исход войны ценой массовой гибели чужих солдат и гражданского населения, либо провести мобилизацию и решить ее исход ценой массовой гибели своих солдат. Третьего тут, увы, на самом деле не дано. Уже не дано.