16 августа 1937 года нарком внутренних дел СССР генеральный комиссар государственной безопасности Николай Ежов подписал приказ № 59190 «О завершении операции по репрессированию наиболее активных контрреволюционных элементов из числа содержащихся в тюрьмах ГУГБ».
Приказ был адресован начальнику УНКВД по Ленинградской области. В его третьем пункте особо оговаривалась судьба тех, кто томился в Соловецкой тюрьме особого назначения: «Вам для Соловецкой тюрьмы утверждается для репрессирования 1200 человек».
Операцию по истреблению заключенных было предписано начать 25 августа 1937 года и завершить в двухмесячный срок, согласно четко прописанной процедуре.
Сначала «на каждого подлежащего репрессированию» составляли подробную справку с указанием в ней фамилии, имени, отчества, за какие преступления, на какой срок и кем осужден, преступной деятельности (подлежащего репрессированию) в тюрьме («побеги, контрреволюционные выпады и злостные нарушения режима»).
Затем эти справки подписывали начальник тюрьмы и его помощник по оперативной работе, после чего справки вместе с делом направлялись «на рассмотрение соответствующей республиканской, краевой или областной «тройки», которая, рассмотрев материалы, выносила приговор — исключительно смертный, выписка из протокола приобщалась к делу, после чего «дела и протоколы возвращаются начальнику тюрьмы для приведения приговора в исполнение».
Самый большой расстрельный этап, так называемый «первый соловецкий» — по спискам 1116 человек, — отправился с Соловков на баржах в октябре 1937 года. А затем бесследно исчез, породив легенду: узников утопили в Белом море — вместе с баржами.
Но в середине 1990-х годов исследователи сумели обнаружить в архивах ФСБ документы, пролившие свет на это дело. И летом 1997 года поисковая группа с помощью приданной им армейской роты начала исследование лесного урочища Сандармох в 16 км от карельского Медвежьегорска. Там и были обнаружены расстрельные ямы, а в них скелеты, у всех — пулевые отверстия в затылке. Всего группа установила 236 таких ям.
Согласно архивным документам, с 11 августа 1937 года по 24 декабря 1938-го в урочище Сандармох расстреляно и захоронено свыше 9500 человек.
В том числе и тот самый «пропавший» Соловецкий этап — 1111 заключенных, их имена известны. Особенно много в списках казненных оказалось деятелей культуры с Украины. Как горько заметил один из исследователей, украинских интеллигентов в Сандармохе закопано больше, чем в окрестностях Киева или Львова.
Особую роль в раскрытии тайны Сандармоха сыграл правозащитник Юрий Дмитриев. Ему, как известно, этого не простили: Дмитриев в тюрьме.
Указание Ежова, как мы помним, было: расстрелять 1200 узников Соловков, но ленинградская «тройка», трудясь в поте лица своего, успела оформить приговоры «всего лишь» на 1116 заключенных. Из них один умер, не дождавшись расстрела, а четверо, как оказалось, уже были этапированы в другие города.
16 октября 1937 года начальник Управления НКВД по Ленинградской области Заковский направил начальнику Соловецкой тюрьмы ГУГБ НКВД СССР старшему майору госбезопасности И. Апетеру секретное распоряжение: «Немедленно выдайте всех 1116 человек, приговоренных к РАССТРЕЛУ — командированному для приведения в исполнение приговоров зам. нач-ка АХУ УНКВД ЛО — капитану Гос. безопасности т. МАТВЕЕВУ М. Р. Исполнение сообщите».
Той же датой, 16 октября, датировано и выданное капитану госбезопасности Михаилу Матвееву предписание: «Предлагается осужденных Особой Тройкой УНКВД в количестве 1116 человек, содержащихся в Соловецкой тюрьме ГУГБ НКВД СССР, — РАССТРЕЛЯТЬ. Для этой цели Вам надлежит немедленно выехать в г. Кемь и связавшись с Начальником Соловецкой тюрьмы ГУГБ — Ст. Майором Госбезопасности т. АПЕТЕР, которому одновременно с этим даются указания о выдаче осужденных, — привести приговора (так! — П. Г.) в исполнение согласно данных Вам лично указаний».
И уже 10 ноября капитан госбезопасности Матвеев отрапортовал: Доношу, что на основании предписания НАЧАЛЬНИКА УПРАВЛЕНИЯ НКВД — Комиссара Госбезопасности 1-го ранга тов. ЗАКОВСКОГО от 16-го октября 1937 года за № 189852 — приговор в отношении осужденных к В.М.Н. — согласно протоколов Особой Тройки УНКВД ЛО за №№ 81, 82, 83, 84 и 85 всего на 1.116 человек — мною приведен в исполнение на 1.111 человек: по прот. № 81,
всего 209 чел.,
выпол. 208 чел.
невыполн. 1 чел. РОДИОНОВ Ф.И. умер в б-це, акт № 27 от 8/X — 37 г.
по прот. № 82,
всего 182 чел».
Ежедневно Матвеев «исполнял» от 180 до 265 приговоров.
Главный исполнитель
Матвеев окончил два класса сельской школы. С 15 лет бурлак в Боровичах, с октября 1908 года — мальчик в технической конторе в Санкт-Петербурге, с февраля 1909 года — истопник в Ларинской гимназии, с мая 1912 года — швейцар в доходном доме Угрюмовых на Невском проспекте, № 8.
В 1913-1917 годах — подручный слесаря на Петроградском механическом и литейном заводе «Вулкан». В 1917 году вступил в РККА, участвовал в штурме Зимнего дворца.
С марта 1918 года — начальник летучего отряда ЧК на Петроградской стороне. Член ВКП (б) с 1918 года. С 1918 года «работал» исполнителем смертных приговоров в различных отделах ОГПУ/НКВД с перерывом в 1923-1927 годах.
В октябре-ноябре 1937-го, будучи начальником бригады по приведению приговоров в Сандармохе, Матвеев большую часть осужденных расстрелял лично выстрелом в затылок.
Приказом по УНКВД ЛО 20 декабря 1937 года за «самоотверженную работу» капитан госбезопасности Матвеев был награжден ценным подарком.
Но судьба, как известно, играет человеком. Со сменой наркома Ежова на наркома Берию началась ожидаемая чистка наркомата. В 1939 году Матвеев был осужден на 10 лет лагерей за «превышение служебных полномочий» и «жестокое обращение с заключенными».
Но уже в 1941 году очутился на свободе и успешно продолжил работу по своей основной специальности: он хорошо умел убивать людей выстрелом в затылок. За это «умение» был награжден орденом Ленина.
Палач-стахановец Матвеев, благополучно дожив до 79 лет, скончался в Ленинграде в 1971 году, окруженный почетом и уважением — как ветеран Великой Отечественной войны.
Ирина Флиге, директор Петербургского научно-исследовательского центра «Мемориал» рассказывает: «Матвеев был послан в командировку, он был должен исполнить приговоры в отношении 1111 человек.
Приехал на Соловки, забрал этап у начальника тюрьмы и дальше привез в Медвежьегорск. Привезя в Медвежьегорск, он увидел, что это место «категорически не выполняет требования расстрельных полигонов». И дальше дает подробное рациональное объяснение, что он просил, чтобы ему дали четыре машины, а ему четыре машины не дали. Ему вместо машин в Ленинграде, отправляя в командировку, дали покрышки, чтобы он на месте за эти покрышки взял бы машины. Есть разные способы анализа достоверности.
Но для всех, кто хорошо знает советские реалии, большей достоверности представить себе невозможно. Палач-расстрельщик просит машины, ему говорят: нет, машины мы тебе не дадим, мы тебе дадим покрышки, сам найди.
Матвееву предстояло «привести в исполнение» приказ в условиях, когда все обстоятельства были решительно против. И в первый же день случилось ЧП. Кто-то из «контингента» пронес с собой нож. Они перерезали веревки и напали на конвой. Работа остановилась на четыре дня, и была возобновлена только первого ноября.
Приговоренных «готовили» в трех комнатах барака, расположенных анфиладой. В первой комнате — «сверяли личность», раздевали и обыскивали. Во второй — раздетых связывали. В третьей — раздетых и связанных оглушали ударом деревянной «колотушки» по затылку.
Потом грузили в машину, человек по сорок, и накрывали брезентом. Члены «бригады» садились сверху. Если кто-то из лежащих внизу приходил в себя, его «успокаивали» ударом «колотушки».
По прибытии на полигон людей сбрасывали по одному в заготовленную яму, на дне которой стоял Матвеев. Он лично стрелял каждому в затылок».
Сейчас мемориальное кладбище «Сандармох» официально зарегистрировано как «Место захоронения жертв политических репрессий» в едином государственном реестре объектов культурного наследия народов РФ за №101510346000005».
И вот в 2018 году Российское военно-историческое общество вдруг решило переписать историю этих мест. «Экспедиция РВИО» вместе с прикомандированными к ней солдатами 90-го Отдельного специального поискового батальона организовала раскопки на краю мемориала «Сандармох» и извлекла из земли останки нескольких расстрелянных.
Внешний вид погибших отчетливо напоминал о палаческой работе чекистов 1937-1938 гг.: руки связаны за спиной, ноги согнуты в коленях, револьверная пуля в затылке…
Руководители экспедиции, однако, поспешили заявить, что по «зеленоватым остаткам одежды» и «стальным пулям» можно почти с уверенностью сказать, что выкопанные кости принадлежат… пленным красноармейцам, расстрелянным финнами в годы Второй мировой войны.
После чего сгрузили останки в мешок и отправили их в Следственный комитет на экспертизу.
Спецкор «Новой газеты» Ирина Тумакова подробно написала тогда об изысканиях этой «экспедиции» и задала соответствующие вопросы. Вразумительных ответов нет до сих пор.
В кого стрелял Матвеев?
Из убитых 1111 человек примерно 300 были украинцами.
Из публикации Дмитрия Орешкина, Журнал «Вокруг света» (№ 7, 2007 г.):
«На Соловках «тройка» вскрыла созревший среди заключенных заговор шпионов и национал-террористов под названием «Всеукраинский центральный блок». Подобрали людей, общим у которых было только знание украинского языка или родня на Украине.
Рассмотрели персональные дела — десятками за день, вынесли приговор, и быстро в Кемь, за пулей в затылок. Однако бумажный порядок соблюдался.
В расстрельном протоколе от 9 октября 1937 года террорист профессор Вангенгейм (№ 120) соседствует с Яворским Матвеем Ивановичем — № 118 («историк-экономист, владеет языками русским, польским, чешским, беларусским, немецким, французским, итальянским, латинским и греческим, имеет брата Ивана в Праге и в Галиции (Львов) сестру Екатерину»), с Чеховским Владимиром Моисеевичем — № 119 («профессор-историк»), с Грушевским Сергеем Григорьевичем — № 121 («профессор-историк») и так далее. Всего в лагере вскрыли несколько разветвленных контрреволюционных организаций: заговорщики, фашисты, террористы».
«Расскажи, Матвеев, как ты за один день Божий погасил все большие звезды на культурном небе Украины, даже не заметив этого», — написал уже во времена украинской независимости правозащитник Евгений Сверстюк.
Тут, если быть честным, надо обязательно напомнить, что среди тех, чей последний адрес — Сандармох, были:
адвокат россиянин А. Бобрищев-Пушкин (защитник Бейлиса и Пуришкевича),
московский литературовед сибиряк Н. Дурново,
основатель удмуртской литературы Кузебай Герд,
белорусский нарком Ф. Волынец,
татарский общественный деятель И. Фирдевс,
московский цыган Г. Станеско,
грузинские князья Н. Эристов и Я. Андронников,
католический администратор Грузии Ш. Батмалашвили,
профессор истории ВКП (б) еврей Пинхус Глузман,
черкесский писатель князь Х. Абуков,
корейский деятель Тай До,
православные епископы Алексий (воронежский), Дамиан (курский), Николай (тамбовский), Петр (самарский),
лидер баптистов СССР В. Колесников,
отец П. Вейгель, направленный Ватиканом в СССР для проверки данных о преследовании верующих.
Читайте еще
Избранное