Мнение: «Белорусским властям в телевизоре уже так уютно, что не хочется выходить наружу»

— Знаешь, я сегодня нахожусь в большом затруднении. Даже не знаю, что тебе и сказать. Ну вот что ты скажешь о начинающем правозащитнике, который, бывало, расстреливал по двадцать человек в день? Или патриотических спортсменах, которые каются на камеру за то, что недостаточно патриотично прыгали на Олимпиаде? А про уголовное дело против украинского мэра за то, что он поднял перед своей мэрией флаг, которые не одобряет белорусская прокуратура?

Не может моя фантазия угнаться за полетом этой параллельной реальности.

Вот в реальности телевизора белорусские власти запретили вывозить капусту и яблоки, чтобы чужие люди их не съели. Потому что, как сказал вчера один ответственный за капусту министр: капуста и яблоки в Беларуси нынче так дешевы, что их бы вывезли за одну ночь и самим бы ничего не осталось.

А в это время за пределами телевизора инфляция переступила сакральный порог. За январь цены выросли на 10,4 процента. И, что характерно, цены на еду росли быстрее чем на все остальное. Но белорусские власти, конечно, не видят ничего общего между запретом импортной еды и несанкционированным ростом цен. Потому что в реальности телевизора запрет еды называется созданием стимулов для отечественного производителя.

И когда с реальностью белорусского телевизора сталкиваются неподготовленные люди, то непременно возникают какие-нибудь неловкие ситуации. Вот как хорошо было рассказывать про присоединение Армении и Узбекистана, пока в Армении и Узбекистане об этом не слышали. А когда услышали, то в двусторонних отношениях возникла некоторая неловкость. И вот Узбекистан посоветовал вчера белорусским властям разбираться со своими внутренними и внешними проблемами.

Хотя, казалось бы, ничто не предвещало осложнений на узбекистанском направлении. И наверняка они в конце концов с этой неловкостью как-нибудь разберутся. Но осадочек-то все равно останется.

В общем белорусским властям в телевизоре уже так уютно, что не хочется выходить наружу. И пусть бы они там себе и сидели. Но им же без нас с тобой одиноко.