Мать российского контрактника: «Раз они там погибли, будьте добры, всем давайте героя»

Три мамы российских военных, которых отправили на войну в Украину, рассказали о своих переживаниях на канале Скажи Гордеевой.

Эти женщины очень страдают от того, что не могут узнать о судьбе своих детей. Но некоторые их мысли шокируют.

Когда ехали на учения в Курск, с контрактников брали по 2 тысячи рублей на ремонт БТР

— Мама говорит: «Твой сын воюет против страны, где живет твоя мама. Зачем ты своего (не буду выражаться) пустила на свою же землю воевать?» Я говорю ей, кто меня спрашивал, кто его спрашивал? — рассказывает украинка Татьяна Колодий, несколько лет назад переехавшая в Россию по семейным обстоятельствам. — Гражданство России я получила в 2019 году, а дети — в 2020-м. В июле Вадим получил гражданство, а в декабре его уже забрали в армию.

Родом я из Николаевской области.

— Вы, наверное, совершенно точно знаете, есть в Украине фашизм или нет?

— Я не знаю, я не вникала в историю…

…С Чечней разница в том, что когда мамы ездили, искали своих детей там, им помогал тот народ. Они их там кормили-поили, давали приют. Было легче в том плане, что не было информационной войны. А сейчас сплошная агрессия. На своей странице в соцсетях я вижу проклятия, маты. Я их понимаю, но все равно задавала им вопрос: а если бы вы пришли в Россию и вас при этом лишили тепла, еды, воды, а над вами все свистит, взрывается, как бы вы себя вели? Никто не воспринимает мои слова…

Меня удивляет, что они взяли детей из таких многодетных, малообеспеченных, из таких семей низших категорий — и сразу же их в первый заход.

Я в части спросила, почему у вас так все не по плану, где ваши специалисты: Росгвардия, ОМОН и другие обученные структуры? Зачем вы детей туда пустили? 

… Я состою в чате Таманской дивизии, и одна мама так и написала: «Путин оценил жизнь моего сына в 5 миллионов рублей. Зачем мне дальше двигаться, разглагольствовать, если я получу эти деньги?». Она готова за эти деньги молчать.

Я общалась еще с одной женщиной, которая не может найти брата.  Ей также сказали, не переживайте, мы вам все выплатим. Она ответила: «Мне не нужны ваши деньги, дайте мне брата, или живого, или тело»…

Мы им очень много всего перевезли, включая то, что они форму покупали за счет родителей, нашивки, эти все жетоны — все покупалось нами. То, что Вадим там получал, он каждый месяц пересылал какому-то командиру.

И даже сейчас, когда они ехали на учения в Курск, с контрактников брали по 2 тысячи рублей, потому что сломался БТР, и нужны были деньги на ремонт. Я не понимаю, что это за российская армия?! А сколько мы ему воды туда перевозили, с дочкой просто брали по две сумки с водой и возили. Он говорил: кухня — «есть невозможно, воды нет».

На момент отправки в Украину сын находился в армии всего три месяца

— Сын мечтал быть военным, хотел ехать служить на Сахалин, лучше бы уехал, — говорит Ирина Чистякова из Петрозаводска. — Когда шел призыв, я услышала от людей в форме, что вот сегодня в часть приезжают «покупатели». Это их так называют теперь: приезжают «покупатели» и отбирают себе ребят. Мой сын был в артиллеристах, его так приехали и забрали в разведку. Он попал в разведроту. Осенью звонил и говорил, что ему все нравится…

На момент отправления в Украину, он в армии был всего три месяца. Это не профессиональные контрактники, это дети 18-19 лет, которым очень грамотно проехали по ушам. Сын хотел заработать деньги, чтобы поступить в военный ВУЗ.

22 февраля он позвонил и сказал: «Мы уезжаем на учения в Курск». Я спросила, это где? Он знает, что я лузер, сказал «загугли»...

Я сама узнала, что мой сын пропал в районе Малой Рогани (село в Харьковском районе Украины — С.). Они даже не знали, почему туда идут. Один мальчик позвонил своей маме, я в этот момент была с ней рядом, он сказал: «Мама, я тебя умоляю, только не смотри телевизор»... 

Я дозвонилась до дежурной части, попросила соединить меня с таким-то полковником. Мне говорят, его нет. Я говорю, я мама военнослужащего, у меня есть к нему вопросы. Мне отвечают: «Он сказал, что вы не сможете их ему задать». Я попросила пригласить зама.

Мне ответили, что есть приказ не звать к телефону начальство, когда звонят мамы и жены военнослужащих…

Это наша общая боль. Если готовились к такой масштабной операции, нельзя было лгать… Это специальная операция по уничтожению фашизма. Я не жила на Украине, но я ездила туда отдыхать, у меня не было проблем. Я была в Харькове, Николаеве, во Львове. Никакие фашисты на меня не нападали.

Но, честно, я вообще далека от этой военной темы. Для меня очевидно одно: наши ребята, которые там находятся, шли защищать Донбасс, который обстреливали, когда была война Украины с Донбассом.

Мы не политические люди, мы обычные мамы. Мы живем, растим детей, хотим дать образование, чтобы они были достойными. А если начнется реальная война здесь, а молодежи уже нет, ее всю вывезли на Донбасс?..

У меня есть запись с одной мамой, которая сказала: я ничего об этом слышать не хочу. Я говорю, у вас там сын, если мы найдем вашего сына, мы найдем и моего. Она сказала, что не будет этим заниматься, пусть занимаются те, кто его туда отправил. Мне кажется, это какой-то стресс, она закрылась от всего этого и даже не хочет узнавать, что с ним.

Конечно, я верю, что он живой, я гоню от себя плохие мысли. Я надеюсь, что наши власти договорятся по поводу обмена всех на всех. Когда читаю о погибших ребятах на Украине 13-15 лет, и когда там гибнут дети, я представляю, как разрывается сердце у тех матерей. Я хотя бы до 19 своего вырастила…

Я считаю, что мой сын герой, потому что власть его туда отправила, и все, кто там, они все герои. И эти медали надо давать не только офицерам, но и тем, кто не смог получить это офицерское образование, но хотел, и в армию шел не просто. Раз они там погибли, будьте добры, всем давайте героя.

«У них один ответ для всех: в списках нет, ждите»

— Пока мой сын был там (в Украине), мы ходили на антивоенные митинги, — рассказала женщина, которая побоялась назвать свое имя и открыть лицо. — Я была против всего этого. Нас там гоняли, как скотов. Я понимаю, как это все омерзительно, такое отношение к людям: почему я не могу сказать, что я против всего этого? Мы бежим, они за нами в этих шлемах, люди падают, машины подъезжают, сирены, чтобы загнать этих людей…

Никакой помощи, никакой поддержки от представителей части я не получала. У них один ответ для всех: в списках нет, ждите.

Мы покупали сыну все, когда они уезжали на эти учения, даже зимнюю одежду. Он так и сказал: «Меня отправляют, мне надо купить зимнюю одежду». Я говорю, а если у меня денег нет? «Значит, мам, так поеду, в осенней». Нашли деньги, купили. И это не я одна…

Я не патриот. Если бы я была патриотом своей страны, если бы я доверяла нашему правительству, нашим военным, я бы знала, что наши дети идут за своими командирами, что их командиры не предадут, не убегут. Но это же не так. Настолько везде обманывают. Их пытаются, конечно, перед боем мотивировать, но все это с ухмылкой. Мне кажется, нет там этого патриотизма, не знаю, за что они идут.

Некоторые мамы говорят, вот мы гордимся нашими детьми, вперед, Россия и т.д. Я вообще этого не понимаю: чем гордиться-то? Видимо, они не знают, что там происходит, что там убивают мирных людей, детей. Но сын понимает, он мне говорит: мы против войны.