Марголин: В результате войны и санкций уровень жизни в Беларуси существенно упадет

Такое мнение Филину высказал экономист и член политсовета ОГП Лев Марголин.  

– Прошла неделя с момента нападения России на Украину. Какими вы видите первые итоги для региона и Беларуси?

– Уже видны нарушения общепринятых правил ведения войны. Есть такое понятие как конвенциальные войны – это войны, которые ведутся в соответствии с нормами международного права, согласно Женевской конвенции. Бомбить жилые кварталы и убивать мирных граждан является военным преступлением, за которое рано или поздно нужно будет нести отвественность. Россияне все чаще и чаще прибегают к этому способу.

Что касается Беларуси, то, наверное, Лукашенко все еще пытается сопротивляться попыткам Путина использовать и белорусские войска. Ведь чем это может закончиться для режима – непонятно. Одно дело воевать на белорусских площадях с безоружными людьми, другое – отправлять силовиков на бой. Вопрос, как к этому отнесутся внутри страны, как к этому отнесутся те же силовики.

– Лукашенко сегодня заявил, что «нас хотят затолкать в войну на Украине». Но как обычно обвинял в этом Запад, а не Россию. А что, на ваш взгляд, творится в головах белорусов?

– Мы видим ажиотаж в банках, в магазинах, на вокзалах, в обменниках – значит, беспокойство есть. Ажиотаж не достиг того уровня, когда объявляют чрезвычайное или военное положение, но люди понимают, что нужно запастить определенным объемом припасов, создать так называемый тревожный чемоданчик, быть готовым к любому развитию событий.

Видна реакция и с другой стороны. Наши банки опытные и подстраховались от убытков: если курс покупки доллара, например, 2,95 белорусских рубля, то курс продажи – 3,60.

– Как на уровень жизни в Беларуси повлияют новые санкции? Их все вводят и вводят, не успеваешь запоминать.

– Приведу простой пример. Есть предприятие «Гродно-Азот», на котором работает несколько тысяч человек. Появилась информация, что загруженные там вагоны возвращаются обратно. Азотные удобрения – продукция объемная, отправлять большие запасы на склад не получится.

Что в результате? Скорее всего, работников в связи с простоем будут переводить на две трети оклада. Сначала на две недели, потом на месяц, потом на более длительный период.

Если люди зарабатывали, условно говорят, полторы тысяч рублей, их переведут на тысячу. А по мере обесценивания белорусского рубля эта сумма будет равняться уже не 400 долларам, а, скажем, 200.

И скорее всего, из-за санкций такое будет происходить на многих предприятиях.

– На сегодня в Беловежской пуще планируется второй раунд переговоров между украинской и российской делегациями. Стоит ли ждать, на ваш взгляд, какого-то положительного результата от этой встречи?

– Нет, конечно. Думаю, и украинцы ничего положительного не ждут, поскольку Россия озвучила твердые требования: нейтральный статус Украины, признание Крыма российскими, признание независимости Донбасса в пределах границ Донецкой и Луганской областей. Украина не пошла бы на это в первый день войны и, конечно, не пойдет на это в восьмой день войны.

Для официального Киева эти переговоры – возможность продемонстрировать своим гражданам и международному сообществу, что несмотря на то, что они достаточно упорно обороняются, они думают о жизни своих граждан и готовы для этого контактировать с агрессором.

Единственное, о чем могут договориться на этих переговорах – о решении гуманитарных вопросов: вывозе раненых, создании зеленых коридоров для мирного населения, оставшегося без обеспечения.

– А в чем мотивация белорусских властей организовывать переговоры, договариваться об их проведении на территории Беларуси?

– Режим любой ценой пытается избавится от ярлыка, который, на мой взгляд, уже намертво к нему прилип в глазах мирового сообщества: что Беларусь – помощник агрессора России. Отсюда и попытки стать местом ведения переговоров.

Но с моей точки зрения, если бы Беларусь при голосовании на Генеральной ассамблеи ООН по резолюции, осуждающей нападение России на Украину, хотя бы «воздержалась» (как Казахстан), это было бы гораздо полезнее. Не думаю, что организация безрезультатных переговоров как-то повлияет на имидж Беларуси.

– Минобороны РФ опубликовало первые данные о потерях: около 500 человек убитыми. Почему так долго тянули с раскрытием статистики?

– Вопрос потерь в войне очень болезненный.

Российские власти собирались закончить войну блицкригом в течение нескольких дней и опубликовать информацию о количестве погибших после этого, руководствуясь логикой «победителей не судят».

Совсем другое дело публиковать информацию о погибших, когда война еще идет и будет продолжаться неизвестно сколько. Россия как могла откладывала публикацию данных. Теперь все же на это отважилась, хотя понятно, что эти данные могут не соответствовать действительности. Спустя время всегда можно сказать, что не все потери были подтвержденными.

– Есть ли, на ваш взгляд, шанс на то, что война сохранится хотя бы в текущем формате – с серьезными, но все же еще не огромными жертвами среди мирного населения?

– К сожалению, я в этом сильно сомневаюсь. Боевые возможности российской армии, похоже, постепенно сокращаются. Я имею в виду и вооружение, и людские ресурсы. А боевые возможности украинской армии, наоборот, растут.

Десятки государств оказывают ей помощь боеприпасами и оружием, в Украине успешно была проведена мобилизация резервистов, около 80 тысяч граждан пересекли границу в обратном направлении: люди вернулись с заработков в Европе, чтобы защищать свою Родину.

Поэтому я сильно опасаюсь, что в такой ситуации российские войска усилят неизбирательные обстрелы городов, до которых можно дотянуться – Житомира, Чернигова, Харькова, Сум, Киева, Мариуполя, Херсона, Николаева. До сих пор Россия заявляла об использовании высокоточного оружия, но, наверное, это скоро может прекратиться.