«Мама сказала, что если отца сошлют – поедем за ним в Сибирь»

Вместе с «Комсомолкой» спадара Генадзя, вехи его жизни и близких друзей вспоминает сын поэта Алексей Буравкин.

- Когда я был маленьким, перед сном отец всегда читал свои новые вершы. Маме. С годами это случалось все реже: он не хотел, чтобы не опубликованное видели даже близкие. Помню, студентом тихонько пробирался к рабочему столу отца, подглядывал: хоть строчку прочитать…

Когда вышла подборка воспоминаний отца на «Радио «Рация», я прослушал ее от начала до конца: многое о нем узнал оттуда. Прозвучал известный эпизод освобождения из сарая, который должны были поджечь немцы. А вот то, что после перенесенного туберкулеза бабушка катала его по озеру, чтобы он дышал летним туманом, чтобы легкие насыщались кислородом, чтобы стало хоть чуточку легче, - этого я не знал…

Генадзь Буравкин в конце 2000-х на даче в любимой Крыжовке в день рождения с дочкой Светланой (на фото: слева-направо), невесткой Оксаной, внуками Иваном и Арсеном, сыном Алексеем, супругой Юлией и внучкой Машей. Фото Татьяна Шахнович

«Когда встал выбор – совет мне дал Быков»

- Отец мне перед сном часто рассказывал сказки, которые сам придумывал. Как-то мне, маленькому мальчику - а поведение в детском саду у меня было не очень - он сочинил сказку «Пра хлопчыка і паравозны гудок»: «Хлопчык сябе дрэнна паводзіў і крумкач-чараўнік пераўтварыў яго ў паравозны гудок. І ён ездзіў і ездзіў з тым паравозам па краіне, пакуль той крумкач не зняў чары…»

- А шлепнуть по мягкому месту за дело, спадар Генадзь мог?

- Он никогда не повышал на нас с сетрой голоса, ни разу не поднял руку. Лишь однажды взялся за ремень. Мы с моим другом Вовкой, нам было лет по шесть, на стене дома углем нарисовали свастику. Где-то увидели и повторили. Так дурная детская шалость абсолютно заслуженно отозвалась отметиной на мягком месте…

Отец часто работал дома, начиная с моих школьных лет, когда мы жили еще на столичной улице Янки Купалы. Он тогда работал корреспондентом газеты «Правда», в его кабинете поставили телетайп. Мама была не очень довольна, прибор работал в любое время суток. Телетайп – это такой приемно-передающий телеграфный аппарат с клавиатурой, записывающий сообщения. Есть срочное сообщение из Москвы – он громыхает без остановки, даже ночью... Но за это были положены дополнительные метры, отдельный кабинет.

Отец, когда закрывался там и писал вершы – он их сразу проговаривал, пробовал на слух. И неспроста: в отличие от других поэтов, вершы Буравкина очень мелодичны, а сам он умел их читать вслух - отца отличала его собственная неповторимая интонация…

Он любил хохмить, пародировать. Мама часто, полушутя, говорила: «Если бы не юмор, мы бы уже давно развелись…»

- Не зря о посиделках на Буравкинской кухне ходят легенды, а с легкой руки Василя Быкова вашу кухню на Захарова нарекли кафе «Сівыя коні»...

- Да, Быков все делал с душой. На тот день рождения он подарил отцу фигурную бутыль водки, наклеив на нее фото: седовласые Быков, Буравкин, Гилевич и Болтач, обнявшись, позируют. Сверху на «этикетке» написал: «Сівыя коні». В другой раз Василь Владимирович составил для отца шутливый гороскоп, расписав будущие достижения каждого десятилетия. Гороскоп был расписан до 100 лет и дальше…

Многие запомнили Быкова строгим, даже суровым, на самом деле он был довольно юморным дядькой. Помню, передо мной стоял выбор - куда поступать. Я сидел на кухне, отец с друзьями в соседней комнате, за столом, обсуждали свои литературные дела.

Василь Владимирович зашел на кухню: «Ну што, як там справы?» Я рассказал, что настало время выбирать. Он посмотрел на меня, а потом и говорит: «Алёша, ніколі не займайся літаратурай. Гэта такое гаўно…» Развернулся и спокойно пошел обратно за стол, заниматься литературой (смеется). В литературу я так и не пошел (Алексей кандидат технических наук. – Ред.).

«Отец до последнего думал, что нужен здесь…»

- Человека очень характеризует то, как он смеется, как шутит. С возрастом папа перестал смеяться так, как смеялся в молодости. В молодости делал это заливисто, пластично откидывал голову, хохотал. А как смеялся Нил Семенович Гилевич! Голос у него был – ого-го! Когда собирались на нашей кухне – громыхали! С возрастом, с разными событиями, к сожалению, это прошло, многих одолел пессимизм…

С Нилом Гилевичем (слева) и Василём Быковым

- Какой период для отца оказался самым сложным?

- Наверное, по жизни так у многих, во всяком случае, и у отца так было, и у меня: чем дальше – тем сильнее мучаешься. Отец переживал от того, что уехал в Нью-Йорк, считал, что недостаточно подготовлен для дипломатической работы. Когда вернулся, снова чувствовал себя не очень хорошо: думал, что он здесь нужен, а оказалось, что нет. Он думал, что раз нужен Беларуси, народу, значит, нужен и власти…

Меньше года он проработал замминистра, а потом попросту не было куда деваться.

Его друг Валентин Болтач (писатель, главный редактор сатирического журнала «Вожык». – Ред.) позвал отца в редакцию «Вожыка». Позвал на юмор. Хоть и было отцу в то время не до шуток, но он пошел. Старался, придумывал юморески: вроде и мелочь по сравнению с большим творчеством, но это не давало пасть духом окончательно.

Валентин Владимирович даже выбил для отца должность первого заместителя главного редактора. Хоть было и не положено - штат маленький… Отца всегда поддерживал его друг и старший товарищ Николай Егорович Матуковский (известный драматург, публицист. – Ред.), он был свидетелем сначала на свадьбе родителей, много лет спустя вел и мою свадьбу...

Отец был очень мудрым человеком, ни на кого не обижался. Главным критерием отношения к людям был талант, он умел его рассмотреть за чем угодно, отметить, за талант многое мог простить. Его мудрость – в его вершах, особенно мне близки последние его сборники, очень люблю «Паміж зоркай і свечкай», конечно, последнюю книгу «Нагаварыцца з зоркамі…» Его стиль -- когда казалось бы в простой доступной форме выражены очень глубокие, философские вещи. Нередко слышу; «Я тоже мог бы так написать…» А поди, попробуй так сделать…

«Главной задачей было открыть свой, белорусский, телеканал»

- С Бородулиным они были неразлучны в молодости. Позже стали больше созваниваться, нежели видеться, особенно в конце (Бородулин ушел из жизни во второй день весны 2014 года, Буравин – в предпоследний день той же весны. – Ред.) Рыгор Иванович часто звонил, говорил уже плохо, не разобрать. Для папы Бородулин всегда был Грышка. Мама, видя меня, строго его поправляла: «Не Грышка, а Рыгор Іванавіч!..»

Для меня Бородулинские «Ксты» - Библия, вершина белорусской поэзии. И папа всегда говорил: «Грышка – геній...» Они, как две струны на инструменте белорусской поэзии: Бородулин – золотая, Буравкин – серебряная…

- В конце 70-х Машеров предложил Буравкину возглавить Белорусское телевидение, им спадар Генадзь занимался порядка 10 лет, ввел на телевидении белорусский язык. Слышала, что эта работа тоже отняла немало нервов?

- Вначале была главная задача – открыть свой, белорусский, канал. До того на союзном ТВ были считанные белорусские передачи. Потом поднимали вопрос о расширении времени вещания, штата, о наполнении канала. И всегда были нервы, нервы, нервы…

Генадзь Буравкин и Петр Машеров

Я тогда был маленьким, но запомнил мамины слова: «Если надо будет – значит, поедем в Сибирь. Декабристы ездили – и мы поедем, если папу сошлют…» Этот дамоклов меч висел над отцом всегда, и продолжает висеть до сих пор над всеми, кто за Беларусь…

Отец не лебезил, не подстраивался, не угождал. У него всегда была своя позиция, всегда болела душа за Беларусь. Не только у него, но и у Василя Владимировича (Быкова. – Ред.), и у Нила Семеновича (Гилевича. – Ред.), они это понимали, чувствовали, что это их объединяет, старались поддерживать друг друга, потому и шагали по жизни рядом…

Досье «КП»

Генадзь БУРАВКИН (28.08.1936 г. - 30.05.2014 г.) известен своими хитами «Калыханка», «Зачарованая», «Белы снег», «Матылi» и др. Работал собкором газеты «Правда» по Беларуси, главным редактором журнала «Маладосць», председателем Гостелерадио БССР, заместителем министра культуры и печати Беларуси. Был постоянным представителем Беларуси при ООН. Автор книг для детей, десятков сборников поэзии, в том числе «Жураўліная пара», «Чытаю тайнапіс вачэй», «Паміж зоркай і свечкай», «Табе, Беларусь» и др.

Оцените статью

1 2 3 4 5

Средний балл 0(0)