Лысенков: «В стране можно посадить любого чиновника и руководителя госпредприятия. А за что — за коррупцию или за невыполнение планов — всегда найдется»

В КГБ Беларуси рассказали подробности о «деле молочников» — напомним, накануне о вскрытии преступных схем в отрасли заявил Александр Лукашенко. В частности, теперь официально подтверждено задержание гендиректора могилевского предприятия «Бабушкина крынка», а также еще 14 человек.

Всего же, по словам чекистов, фигурантами уголовных дел о взятках в особо крупном размере и уклонении от уплаты налогов являются 26 человек, а объем незаконных доходов оценивается около $10 миллионов в год.

Нынешний скандал до боли напоминает «сахарное дело», по которому задерживали руководителей всех беларусских сахарных заводов и даже разворачивали в воздухе самолет «Белавиа» (а уже через два года один из осужденных вышел досрочно и вновь занял руководящую должность).

В прошлом коррупционном скандале претензии силовиков были связаны с покупкой упаковки в РФ задорого, а сахара — задешево, а теперь — с занижением цен при продаже белорусского молока на российском рынке.

С другой стороны, экспортные цены на сухое молоко в феврале текущего года снизил сам Минсельхозпрод — тогда по адресу ли претензии КГБ, или все отечественные производители работают по подобным схемам? О том, почему власти много лет борются с коррупцией, да так и не победили, и возможна ли в существующих условиях абсолютно прозрачная работа предприятий, Филин поговорил с экс-чиновником, предпринимателем Николаем Лысенковым.

— Главная проблема в том, что у нас госсектор, который не умеет заниматься бизнесом, только плановой экономикой, — говорит предприниматель. — Соответственно, люди работают по приказу: как сказали, так и делают.

Отчего устанавливаются минимальные или максимальные цены на молоко, или мясо, или сахар, все эти «потолки» и «пороги»? Потому что на месте, на предприятиях нет хозяев — есть только временные руководители.

Причем слово «временные», я считаю, надо подчеркнуть отдельно — у нас все руководители временные, кроме одного. И все держатся за свои места, поскольку больше ничего не умеют делать.

Но и работать с прибылью, отмечает Николай Лысенков, беларусские директора тех же молочных заводов не умеют — хотя беларусская «молочка» традиционно пользуется большим спросом:

— Они не бизнесмены, нет у них нормальной службы маркетинга, поэтому продать свой продукт по коммерческой цене не могут. Плюс еще государство само по себе токсично, и многие не желают иметь дела с беларусской продукцией, опасаясь политических рисков.

Ситуацией пользуются посредники, которые стремятся «выдоить» прибыль по максимуму: выходят на высшие уровни, предлагают снизить цены, но увеличить объемы продаж. А в итоге наше сухое молоко или заменители сухого молока продаются в 1,5-2 раза дешевле, чем аналогичная продукция, условно, из Новой Зеландии.

Потому что в Новой Зеландии все прозрачно, контракт заключил и купил. А в Беларуси есть определенные риски. Во-первых, еще не каждому продадут эту молочную продукцию, во-вторых, существует запрет на продажу без предоплаты, купить товар с отсрочкой платежа нельзя.

И производители либо не отгружают продукцию, пока деньги не поступят на счета, либо создают дочерние предприятия, которые из-за границы перечисляют деньги, чтобы туда могли отправить товары.

Из-за совокупности рисков и колоссальной разницы в цене по сравнению с иностранными производителями основная прибыль оседает именно у посредников, имеющих выходы на другие рынки, объясняет предприниматель.  И если нормальной рентабельностью на производстве считается 3-5%, в торговле можно заработать 10-15%, то перепродажа беларусского молока приносят посредникам до 100%.

— А для того, чтобы их с этого рынка не выкинули, посредники делятся с теми людьми, кто принимает решения: с кем и как работать в дальнейшем. Это было на сахарных заводах, сейчас — на молочных. Хотя точно такая же ситуация и в мясопереработке: беларусское мясо также отпускается по фиксированным ценам, и посредники, желающие оставаться в высоких заработках, предусматривают в своей работе взятки для чиновников.

Когда-то в Советском Союзе была поговорка: «Если вы еще не сидите, то это не ваша заслуга, а наша недоработка» (фраза приписывается «главному чекисту» Дзержинскому — Ф). Она применима и к нам, к сегодняшней Беларуси.

Теперь в стране можно посадить любого чиновника, любого руководителя госпредприятия. А за что посадить — за коррупцию, за невыполнение планов — всегда найдется. И поэтому люди, которые работают на местах, не думают, как бы побольше денег заработать для предприятия, они думают, как сохраниться в этой системе.

— То есть, сколько директоров ни сажай, коррупция и взяточничество неизбежны?

— В нашей системе — да. Там, где большая доля госсектора, к сожалению, коррупция рано или поздно возникнет, и я даже не представляю, как это искоренить. И пока эта система, жестко управляемая государством, сохраняется, ни в сельском хозяйстве, ни на предприятиях ситуация не изменится.

Думаете, нет коррупции в том же Солигорске на «Беларуськалии» или на нефтепереработке? Там тоже продукция поставляется по определенным схемам, через «нужных» людей — но поскольку цифры прибылей многократно больше, да еще и отрасли находятся под санкциями, это скрыто и, предполагаю, этим занимаются чиновники на самом высоком уровне.

Николай Лысенков приводит пример с беларусским азотом:

— Год назад в Польше все продавали беларусский азот — правда, по документам он был из Узбекистана. И все закрывали на это глаза. А зарабатывал опять же не «Гродно Азот», а посредники, которые реализовывали схему и делали документы.

Даже если в Беларуси введут смертную казнь за взяточничество, говорит предприниматель, это не остановит чиновников и руководителей от соблазна, «а вдруг не заметят».

— И эта ситуация сохраняется: посредники зарабатывают, а беларусские предприятия как недополучали прибыль, так и недополучают, потому что ими руководят «временщики».

А если бы были владельцы, хозяева — они сами у себя воровать не станут. И создадут команду, которая будет заинтересована, чтобы предприятие процветало и они сами хорошо зарабатывали. Поэтому, кстати, рентабельность беларусских госпредприятий в разы отличается от рентабельности зарубежных конкурентов: там и специалисты, и руководители работают на совесть, зная, что собственник с ними поделится, премирует за успех.