Политика

Владимир Дорохов, DW

Лукашенко и его оппоненты: есть ли шанс на диалог?

И.о. канцлера ФРГ Меркель вновь призвала власти Беларуси к диалогу с обществом, а президент РФ Путин впервые — с оппозицией. Возможно ли это, учитывая сопротивление Лукашенко?

В течение нескольких дней лидеры Германии и России выступили за диалог в Беларуси. При этом президент РФ Путин призвал власти в Минске начать его даже с оппозицией, не пояснив, правда, кого к таковой относит.

Резкий ответ Александра Лукашенко не заставил себя долго ждать. О возможности диалога в Беларуси, условиях для него, потенциальных участниках, конечной цели и отличиях «диалога» от «переговоров» DW поговорила с экспертами и представителями белорусской оппозиции.

Возможен ли сейчас диалог в Беларуси?

Андрей Елисеев, сооснователь и академический директор варшавского исследовательского центра Eurasian States in Transition (EAST), не считает, что реальный диалог властей Беларуси с оппозицией возможен, особенно сейчас.

— Во-первых, все основные оппоненты Лукашенко официально причислены к террористам. Во-вторых, наступает период так называемого публичного обсуждения новой конституции. Лукашенко нужно безболезненно пройти этот этап и провести референдум. И уже после утверждения конституции он может создать некую видимость диалога, — пояснил Елисеев в интервью DW.

И добавил, что, с другой стороны, оппозиция не считает Лукашенко легитимным президентом.

Сам Лукашенко в интервью ВВС заверил, что с «беглыми и предателями», находящимися за рубежом, никаких переговоров не будет.

То же самое мы можем сказать и о нем, парирует Франак Вечерко, советник лидера демократических сил Беларуси Светланы Тихановской. По его словам, переговоры с Лукашенко вряд ли имеют смысл, а «разговаривать стоит с теми в номенклатуре, кто видит будущую Беларусь свободной и демократической страной».

Денис Мельянцов, координатор программы «Внешняя политика Беларуси» Совета по международным отношениям «Минский диалог», соглашается, что диалог сегодня невозможен, но по-другому объясняет, почему:

— Белорусские власти полностью стабилизировали ситуацию внутри страны, никакой протестной уличной активности не наблюдается. Масштабной угрозы политическому строю, такой как в августе-сентябре прошлого года, уже нет. Поэтому власти не видят причины и предмета переговоров с заграничным оппозиционными центрами. Сейчас вероятность таких переговоров минимальная с момента начала протестов.

Что нужно для диалога?

В свою очередь советник Тихановской Франак Вечерко называет стабилизацию в Беларуси мнимой. Режим, по его мнению, чувствовал себя уверенно еще весной, но потом случился захват самолета Ryanair и искусственно созданный миграционный кризис, за решетку были брошены еще 350 политзаключенных, Виктор Бабарико и Мария Колесникова получили огромные тюремные сроки.

— Поэтому его контроль (над обществом. — Ред.) снова уходит, только теперь не из-за уличных протестов, а из-за того, что внутри системы все больше нелояльных, которые не хотят делить ответственность за преступления Лукашенко, — отметил Вечерко в беседе с DW.

Такие настроения, по его наблюдению, усиливаются не только среди бизнеса, но и среди чиновников, включая уровень министров: «Наша задача — эти процессы подогревать».

Диалог в Беларуси, уточняет Андрей Елисеев из варшавского исследовательского центра EAST, может начаться в случае реального ослабления позиций Лукашенко, когда его политическая и финансовая поддержка со стороны России сильно уменьшится по сравнению с текущей.

По выражению Елисеева, «когда Путин говорил про белорусскую оппозицию, он, вероятно, имел в виду исключительно пророссийские силы, нежели реальных политических противников Лукашенко, вроде экс-банкира Бабарико».

Переговоры в понимании Лукашенко

Между тем у Александра Лукашенко есть свое видение настоящих переговоров. Упомянув в интервью BBC Юрия Воскресенского, руководителя так называемого «Круглого стола демократических сил» (КСДС), Лукашенко заявил, что такие переговоры уже идут: — С оппозицией мы не просто ведем переговоры, мы с оппозиционерами, которые, кстати, сидели на Окрестина, в СИЗО, они сегодня формируют свою партию. У них отличная от моей точка зрения, они видят Беларусь в каком-то плане по-другому. Но они не предатели, и они на ваши (Запада — Ред.) деньги в стране не живут.

По мнению Елисеева, белорусские власти продвигают «Круглый стол демократических сил» Воскресенского, чтобы создать иллюзию существования так называемой конструктивной оппозиции, которая на самом деле полностью подконтрольна режиму.

— Это советская практика, применяемая Минском, — подчеркивает Елисеев и поясняет. — Создаются формально независимыми молодежные, женские и иные организации, якобы представляющие гражданское общество. На деле же их руководство тщательно отбирается президентской администрацией, а действия полностью контролируются Лукашенко.

Франак Вечерко еще жестче оценил инициативу Юрия Воскресенского: «Каждый диктатор создает себе карманных оппозиционеров, с которыми ведет разговоры».

Теоретически начало реального диалога в обществе могло бы улучшить отношения Минска с Западом, но оно не приведет к автоматическому снятию санкций, предупреждает Денис Мельянцов из «Минского диалога». При этом власть будет серьезно ослаблена и ее имидж в глазах сторонников упадет, а оппозиция, напротив, повысит свой статус.

Мельянцов признает, что какой-то диалог Беларуси, безусловно, нужен, так как в нынешнем мобилизационном состоянии, когда сохраняется высокий уровень репрессий против инакомыслящих, правительству сложно существовать.

— Нужно выходить на национальный консенсус, сворачивать репрессивные практики и агрессивную риторику госСМИ, — считает он.

Как сблизить позиции сторон?

Проблема в том, что Лукашенко и его оппоненты, по выражению Мельянцова, заняли настолько непримиримые позиции, что сложно говорить о поиске общего знаменателя:

— Власти считают, что оппозиция подрывает белорусскую государственность и независимость, а оппозиция предварительным условием называет уход Лукашенко и полное переформатирование страны.

Что может сблизить позиции сторон, ныне столь полярные? Сейчас это крайне сложно, констатирует Франак Вечерко:

— Мы считаем, что главной целью переговоров должно быть проведение новых выборов. Для другой стороны это риск сразу потерять все. И здесь вопрос — удастся ли нам предложить сценарий, при котором при проведении выборов интересы (представителей номенклатуры. — Ред.) тоже соблюдаются.

И Лукашенко, и его противники термины «диалог» и «переговоры» используют, как правило, как синонимы. А вот Франак Вечерко вкладывает в них разный смысл. Диалог, по его выражению, — это когда белорусы сами должны решить свое будущее, а переговоры — скорее последняя стадия диалога, когда уже есть конкретная цель, чего мы хотим достичь.

— Это когда за стол садятся все — представители белорусского бизнеса, номенклатуры, политических партий, Координационного совета, политические лидеры, которые сейчас в тюрьмах, и, возможно, Лукашенко. Когда все будут на свободе, и мы четко будем знать, зачем нам эти переговоры и куда мы хотим прийти, тогда это будет иметь смысл. Пока что это все — имитация и смысла особого не имеет, — подчеркнул советник Тихановской.

Он также указал на важность того, что в телефонном разговоре со Светланой Тихановской и.о. канцлера Германии Ангела Меркель (Angela Merkel) вновь однозначно высказалась за диалог в Беларуси и за новые выборы как способ разрешения кризиса в стране. «Наши позиции с Меркель, с Германией и Евросоюзом здесь полностью совпадают», — подвел итог Вечерко.

Оцените статью

1 2 3 4 5

Средний балл 3.9(17)