Лобода: «Мне стыдно сегодня, я чувствую свою вину и не могу идти на сделку со своей совестью»

Украинская певица рассказала, что пережила ее семья после начала войны.

— Если честно, я всегда была очень далека от историй политики, я была очень сконцентрирована на себе, на своей работе, на своей карьере, мне казалось, что политика — это где-то там, а я молодая девочка-блондинка, в принципе, не должна особо в этом разбираться, — призналась Светлана Лобода в интервью Катерине Гордеевой.

Артистка рассказала о том, как война перевернула ее жизнь, и как она спасала свою семью.

— 24 февраля в 5.15 ко мне заходит няня и говорит, что началась война. Что значит, началась война?! Я открываю телефон — а у меня уже весь телефон в сообщениях от моих друзей из Киева, от моей команды, от моих близких.

И я впервые в жизни потерялась, я была в таком смятении, в таком ужасе… И с этого момента у меня началась новая жизнь, жизнь в аду. 

В течение 15 первых дней мы своей командой вывезли порядка ста семей на автобусах, на машинах. Я забрала маму. Но моя младшая сестра Ксения находилась возле Ирпеня, а папа был в Ирпене и сказал, что никуда не поедет из своего дома.  

Многие верили, что это не может длиться долго, что быстро закончится, и оставались в подвалах и домах и просто ждали. 6 марта взорвался соседний дом с домом моего отца. Ночью он позвонил и сказал: «Светочка, мне нужно уезжать, я думаю, что мы уже умираем, здесь жить нельзя».

В нашем доме жили три семьи родственников. Я всех уговорила сесть на машины и выехать, папа оставался последним. И вот он соглашается и в этот момент взрывается Ирпенский мост. И мы понимаем, что выехать они уже не могут.

Наши ребята ночью пытаются найти какую-то тропу, в это время русские танки уже ездят по Ирпеню. Ночью мои родные садятся в машины, едут через какой-то лес и болота. У меня были контакты разных людей, я за эту неделю нашла всех, кого только можно было, поэтому у меня везде были какие-то помощники.

И они показали тропу и сказали, что на машине нужно разгоняться и прыгать через болото, чтобы перелететь. А было три машины, в одной — лежачая бабушка, в другой — три больших дворовых собаки.

Я звонила каждому и умоляла: «Только соберитесь, только делайте, что вам говорят». А они кричали мне в трубку: «Мы не знаем, мы сейчас умрем». Так мы вывозили нашу семью. Это было самое страшное.

Следующий этап — это моя сестра, которая тоже не могла выехать.

Как-то она сказала: «Я сейчас вышлю тебе видео, которое записала для мамы. Если мы умрем, потому что здесь везде бомбят, покажи маме и папе и скажи, что я их люблю» (плачет). Я умоляла всех подряд придумать, как их вывезти. Ехали они по заминированному полю и просто молились…

И еще один момент, связанный с моей бабушкой, которой 86 лет. Она жила на соседней улице в многоэтажном доме. У нее сахарный диабет и она почти не ходила. Бабушку закрывали в квартире, папа и родственники ходили к ней каждый день. Но когда в город зашли российские войска, ходить к ней стало невозможно.

Я нашла в Киеве ребят и умоляла их добраться к бабушке. В Киеве никто не соглашался. А тут еще в течение двух дней от бабушки не было никакой весточки, и мы понимали, что у нее закончился инсулин.

Каким-то чудом мы нашли в Ирпене парня, который нам очень помог, он с другими ребятами добрался до этого дома, они выбили двери в квартиру, бабушка уже лежала на кровати почти без чувств. Они на руках несли ее через лес, через болото. И бабушка выжила! Она сейчас в Киеве, и недавно я ее навещала.  Я не могу поверить в то, что она такое пережила, — рассказала Лобода.

Светлана в Киеве с бабушкой. Июль 2022 года. Facebook

Артистка говорит, что полностью отказалась от карьеры в России, потому что не смогла пойти против своей совести.  

— Я украинка, я очень люблю свою страну. Для меня семья — это самое важное, что у тебя есть в жизни, я буду с ними до конца.

Я жертвую своей карьерой. Я могла спокойно находиться в России, меня никто не толкал в спину, не просил выходить с лозунгами. Я абсолютно осознанно с первых дней войны понимала, что иду на сторону своей страны и буду с ней до конца, буду ей помогать.

Я организовала большой волонтерский штаб у себя в офисе, и все, кто обращался и обращается ко мне, всегда получают помощь. Я понимаю, что это мой долг.

Разве я могла остаться в России и делать вид, что ничего не происходит, выходить на сцену, петь и улыбаться, когда в моей стране такое горе?

Мы все должны понимать, что все это рано или поздно закончится, у всех у нас есть дети, они вырастут и зададут вопрос: «Мама, что ты делала, когда Россия напала на Украину?». Я хочу им ответить, что я выбрала сторону света, свою страну. Я хочу, чтобы мне не было стыдно перед ними.

Да, я потеряла очень многое, я не приуменьшаю значимость того карьерного пути, который был в России, но я не могу идти на сделку со своей совестью. Я хочу остаться человеком, хочу, чтобы мне перед собой не было стыдно.

В 2014 году я просто не осознавала, что это начало того, что мы получили сегодня. Я чувствую вину за это. За то, что не думала об этом, не интересовалась, а занималась собой и своей детской мечтой.

Так произошло, что в 2014 году, мои песни стали очень популярными в России. И я ничего не понимала. Мне стыдно сегодня за это.

Вся творческая украинская интеллигенция, большая часть артистов, режиссеров, хореографов, актеров, танцоров — мы все работали в России. И лучший продукт, который создавался в России, он создавался украинцами. 

Но с 24 февраля все обнулилось. Все стало слишком однозначно. Мы все поняли, что это война между нашими странами, и что российское руководство дало команду напасть на Украину. Нет здесь других объяснений, — подчеркнула артистка.

После начала войны она отменила все концерты в России и Беларуси.   

— Выступать в России я не буду ни при каких условиях. У меня в начале этого года был расписан тур по России и был запланирован концерт в Беларуси в «Минск-Арене». 25 февраля я дала команду организаторам отменить все гастроли по России и минский концерт. Я вернула все деньги.

Еще в начале войны мне предлагали даже какие-то корпоративы в России, сейчас уже нет. В любом случае это исключено.

Я понимаю, что я очень заблуждалась, я очень виновата в том, что была безучастна, в том, что не интересовалась тем, что происходит в моей стране, но сейчас я вижу, что все очень однозначно. Я вижу, что есть война, я ее прочувствовала на себе, на своих родных и теперь моя позиция не может быть другой.

Она однозначно на стороне моей страны, моей Родины, моей семьи, людей, которых я люблю и за которых у меня очень болит душа и сердце, — сказала Лобода.

Оцените статью

1 2 3 4 5

Средний балл 5(29)