Лебедок: «Пока действия Литвы по миграционному кризису выглядят как набор ошибочных решений»

Почему очередные белорусско-российские учения напрягают не только ближайших соседей Беларуси, есть ли способ разрешить миграционный кризис в Литве и как из дела о геноциде белорусов во времена Великой Отечественной выросла цифра в полтриллиона долларов? «Филин» обсудил с военным экспертом тревожные новости последних дней.

До начала совместных стратегических белорусско-российских учений «Запад-2021» еще больше месяца (они пройдут 10-16 сентября на полигонах двух стран и отработают вопросы «обеспечения военной безопасности Союзного государства»). Но первый эшелон с  военнослужащими и техникой РФ уже неделю назад прибыл в Брест.

– Повторяется та же история, что была в 2017 году . (Тогда еще на этапе подготовки учений  концентрация военных группировок на западных границах Беларуси и России серьезно обеспокоила  Польшу, Украину и балтийские страны возможными нарушениями Венского документа о мерах укрепления доверия и безопасности, где установлен лимит участвующих в маневрах военнослужащих – не более 13 тысяч человек – Ф). Только сейчас ситуация, так скажем, более пожароопасная, – отмечает военный эксперт Егор Лебедок.

– Активная фаза «Запада» начнется в сентябре, но поскольку маневры масштабные, уже сейчас прибывают подразделения материально-технического обеспечения различного уровня, плюс потихоньку начнут прибывать и боевые части, что, конечно, будет нервировать правительства стран-соседей Беларуси. То есть в самом факте прибытия российских воинских частей ничего особенного нет, а уж как пройдут сами учения – это отдельная песня.

Второй фактор растущего напряжения – набирающий обороты миграционный кризис. Только 27 июля литовские пограничники задержали на границе с Беларусью 171 нелегальных мигранта – это максимальное количество за сутки с начала года. Всего же в июле в Литве  были задержаны 2366 нарушителей границы.

Кроме того, поток нелегалов активизировался в направлении Польши и Латвии. Эксперты считают, что эскалация конфликта с западными соседями будет расти и дальше, и может вылиться во вполне реальные стычки, провокации на границе.

В то же время, убежден Егор Лебедок, много ошибок совершают в этой ситуации и сами литовские власти.

– Если Сейм Литвы все-таки введет чрезвычайное положение в приграничных районах, которое сейчас обсуждается, чем это может аукнуться?

– Насколько я понимаю, речь идет в первую очередь о задействовании механизмов дополнительного финансирования, привлечении военнослужащих к охране границы. Литва – это все-таки правовое государство, и оно не может, как Беларусь, действовать мерами чрезвычайного положения без его фактического введения.

То есть, если включаются внутренние правовые механизма, планируется привлечение, дополнительных резервов для контроля границы – то проблем нет. А вот если ЧП предусматривает меры ограничения для граждан в этой зоне пребывания, то подобная мера принесет еще большую проблему. Тут нужно детально разбираться, и, по крайней мере, пока, президент Литвы Гитанас Науседа сказал, что не видит необходимости вводить ЧП.

Пока, честно говоря, я не вижу с литовской стороны каких-то рациональных шагов по решению миграционного кризиса, лишь набор довольно сумбурных действий, и это удручает. С одной стороны, вроде бы и правильные меры – лагеря для беженцев, усиления контроля на границе, дипломатические шаги, но по совокупности, особенно с учетом нарастающего недовольства литовских граждан, это выглядит как комплекс ошибочных решений.

Аналитик считает, что, вероятно, единственный выход в сложившейся ситуации – разобщить  мигрантов, уже находящихся на территории Литвы, по датам прибытия, и локализовать их по всем странам Евросоюза, а не аккумулировать в нескольких лагерях для беженцев в самой Литве.

– Разбросать две с лишним тысячи нелегалов по странам ЕС – в масштабах каждой страны выйдет всего ничего. Возможно, это решение будет чуть дороже – хотя в этом я сомневаюсь, но это тот шаг, который обеспечит внутреннюю стабильность в приграничных районах, не позволит произойти взрыву, который весьма близок, – говорит Егор Лебедок.

– Ведь для этого и создаются миграционные кризисы, чтобы вызвать вполне естественное недовольство и массовые выступления местного населения, дестабилизировать общество, а дальше, как и говорил Лукашенко, возможны террористические нападения.

Если просто ставить все новые лагеря для беженцев и дальше ничего не делать для разрешения внутренней напряженности – это означает тотальное непонимание сути проблемы. Нелегальные мигранты – не просто отдельные лица, которым нужно помочь или противодействовать, это угроза безопасности, и решая их проблемы, ни в коем случае нельзя забывать о своих гражданах, во избежание еще больших проблем.

Поэтому, говорит эксперт, на границе нужны не километры колючей проволоки для заграждения, а использование армии и усиление разведки, задействование европейских сил и даже, при необходимости, привлечение контингента НАТО «для противостояния угрозе гибридной войны».

– Условно говоря, не консолидировать мигрантов, а максимально разобщить их, не вылавливать нелегалов, тратя силы, а вести работу по предотвращению перехода границы, Уверен, что литовские военные все эти механизмы и сами знают, просто у них не хватает людей, чтобы перекрыть границу. А пока складывается ощущение рудиментарного политического поведения, словно Литва не учла опыт 2015-2016 года. Возможно, у них есть какой-то мегастратегический план по предотвращению угроз безопасности, о котором мы не знаем, но пока все это выглядит как набор ошибок.

– Зато у белорусской прокуратуры хватает людей, для того чтобы не только возбудить дело о геноциде белорусов во времена Великой Отечественной войны, но и пересчитать сумму ущерба до 500 миллиардов долларов. Непонятно только, кому их планируют предъявить к возмещению…

– Не стоит обращать внимания на эти цифры. Вся суть этой пропагандистской инициативы – признать БЧБ-флаг нацистским и его запретить. Все остальное – пшик.

Я видел лишь одну оценку – спустя 10 лет после освобождения Беларуси, согласно идеологической методичке 1954 года, прямой материальный ущерб народного хозяйства оценивался в 75 миллиардов советских рублей, или около 20 миллиардов долларов в пересчете на курс того времени.

Конечно, есть различные подходы – можно считать упущенные выгоды хоть в триллионах долларов, предполагая, что у погибших могли бы родиться дети, которые стали бы основателями корпораций а-ля Google. На самом деле, вопрос, как правильно определить ущерб, нанесенный стране в ходе войны – сложная научная задача. А тут прокуратура возьми да и выдай непонятно на каких основаниях свои оценки, причем не 479 миллиардов 180 миллионов, или 503 миллиарда, а вот так – красивую цифру в контексте борьбы с Западом, мол, вот вы нам сколько должны.

Но основа дела о геноциде, повторюсь, – дело против БЧБ-флага, остальное – сопутствующие пропагандистские вещи, попытка использовать историю для оправдания своих действий. Это примерно из той же оперы, что говорил Лукашенко, обещая высказать претензии канцлеру Германии Меркель (Ангела Меркель, как и Александр Лукашенко, к слову, родилась после войны, в 1954 году – Ф.)  – что-то не слышно ни тех претензий, ни прочего «много интересного».