Война

«Кто хочет — на передовую, кто не хочет — к прокурору». Как российские мобилизованные гибнут в Украине

Российские генералы затыкают дыры на фронте под Луганском мобилизованными. Тех шлют на передовую без плана действий, командиров и связи. BBC рассказывает, как это происходит.

Ночью украинская артиллерия почти не работает — коптеры с воздуха хуже видят наступающих российских солдат. Занимать оборону в селе — плохая идея, потому что днем станешь легкой мишенью. Окапываться приходится в лесу.

На выданных картах часто нет населенных пунктов, которые мобилизованные идут занимать, потому что карты еще советские. Рации отключаются: заряжались они последний раз еще в России, а батарейки садятся.

Это обычная ситуация для российской армии, и именно в таких условиях в ночь с 1 на 2 ноября четыре роты мобилизованных из Воронежской, Свердловской, Челябинской областей — всего порядка 500 человек — по приказу командования отправились в сторону Макеевки Луганской области.

Мобилизованные у воронежского военкомата

«Ехали ночью из одной лесополосы в другую, [нам] сказали, что выйдем на третью линию обороны», — рассказывает BBC 28-летний Дмитрий Слободчиков.

«Задачи не было изначально никакой, потому что связи, когда мы выдвигались, не было», — вторит ему сослуживец Алексей Агафонов. Командиры заверили, что их взвод будет в 15 км от фронта, а перед ними — еще две линии обороны.

В лесополосе военным приказали окапываться. На взвод нашлось две лопаты. В соседнем — на 10 человек три. Копать пришлось штык-ножами или руками. Копать приходилось быстро: на позиции мобилизованных привезли к пяти утра, до рассвета оставалось немного, как только рассвело, их позиции накрыло огнем.

«Шквальный огонь по нам. Квадрокоптеры летают — только улетят, и тут же огонь», — рассказывает Дмитрий.

«Нас слева и справа обстреливали. Минометами, «Градами», — Алексей уверен, что украинские военные собирались взять их в кольцо. — За 8 часов обстрела, когда лежишь в выкопанной себе могиле, понимаешь, откуда что летит».

Приказа отступать не было, и поэтому военные лежали в вырытых кое-как окопах и ждали. Командир взвода приказал оставаться. «Между обстрелами, когда дроны улетали, спрашивали: «Что будем делать? Вы понимаете, что это расстрел?» Командир роты отвечал: сидим», — говорит Алексей.

На «третью линию обороны», которая оказалась под украинским обстрелом, мобилизованных отправили из села Краснореченское — в 20 км южнее Сватово. В тот момент оно было под контролем российских войск. Село поменьше, на которое российские военные то ли наступали, то ли пытались его удержать — Площанка, на полпути к Макеевке. Связи не было, так что не было и приказов, что делать, кроме как не отступать и окапываться.

Дмитрий Слободчиков на себе понес раненого сослуживца в тыл, обратно в сторону Краснореченского. Тому осколком раздробило колено. Раненого Дмитрий донес, но на месте командиры еще полтора часа решали, отправлять ли в госпиталь «трехсотого» [«груз 300» — военный код для обозначения транспортировки раненых].

Хотел вернуться к оставшимся под обстрелом сослуживцам, чтобы вывести их из-под огня. Полковник разрешения не дал: «Они все равно уже мертвые». Дмитрий пошел к командиру помладше — ротному лейтенанту. Тот сказал: «Разрешаю, но я тебе ничего не говорил, приказа не давал». Дмитрий вернулся и вывел свой взвод — тремя группами по десять человек.

Алексей утверждает, что из двух взводов, с которыми они держали оборону на 100 метрах местности, погибли около 10 человек. С рассветом 2 ноября они с сослуживцами увидели, что вокруг лежит много погибших. Так они поняли, что в этом же месте ранее уже обстреливали российские позиции, и тела никто не забрал.

«Без рук, без ног, без головы, но с военными билетами и жетонами с личными номерами», — так описывает Алексей то, что увидел сам.

«Двухсотых [«груз 200» — военный код для обозначения перевозки погибших] очень много было. Можно сказать, ходили по ним. Там не десятки, там больше», — подтверждает Дмитрий.

Возвращаться в Краснореченское оставшимся в живых военным пришлось пешком. В селе данные военнослужащих переписала военная полиция, после чего их на КАМАЗах вернули в Сватово. Сейчас они говорят, что никто из выживших не хочет возвращаться на передовую. Но в городе мобилизованных то и дело ловит военная полиция, которая возвращает их на «передок» насильно.

Передовой постепенно становится само Сватово, потому что ВСУ находятся уже в нескольких километрах от города.

Вечером 7 ноября в одном из домов в Сватово прятались 29 мобилизованных, в соседнем — 21. «У всех одна и та же история: привели, положили, обстреляли, командиры сбежали», — говорит Дмитрий. И он, и Алексей утверждают, что в Сватово не осталось ни одного офицера, который мог бы отдать им какую-то команду. Командир взвода Алексея и Дмитрия в итоге оказался в госпитале с контузией. Прапорщик — пропал.

Алексей обещает, что если Сватово будут штурмовать, то оставшиеся мобилизованные будут отстреливаться. Они укрепляют двор у дома, в котором поселились, и готовят огневые точки.

Дмитрий, правда, готов отстреливаться и от военной полиции: «Если сюда сунется, мы будем отбиваться. Мы не хотим на «перед» идти, мы насмотрелись — кишки, ноги оторванные».

«Спасайте нас»

О том, что мобилизованные из Воронежской области попали под обстрел под Макеевкой и понесли потери в 500 человек, первым в субботу сообщило издание «Верстка» со ссылкой на того же Алексея Агафонова и родственников других военнослужащих из Воронежской области.

Агафонов в разговоре с BBC уточнил, что из Воронежа в Краснореченское, а затем в сторону Макеевки действительно отправили более 500 мобилизованных, и ему неизвестна судьба большинства. Подтверждений, что все они погибли, у Агафонова нет.

BBC также связалась с Николаем Ворониным — это еще один мобилизованный, который подтвердил «Верстке» слова Агафонова о сотнях погибших. Воронин сказал Би-би-си, что погибших много, но не смог назвать их число. Сам он находится в госпитале в Белгороде, получил сквозное ранение локтя.

Еще четыре женщины, чьи родные были мобилизованы и оказались в районе Макеевки под обстрелом в ночь с 1 на 2 ноября, рассказали BBC одинаковые истории со слов выживших мужей или сыновей. Мобилизованных привезли в лес, приказали окапываться, их обстреляли украинские военные. Погибших много, но сколько — неясно.

Людмила Черных пересказала BBC телефонный разговор с мужем, которому удалось выйти из-под обстрела живым. Супруг не смог уточнить, сколько погибших видел он лично: «Он был в таком дезориентированном состоянии, еще очень подавленном. У них, скорее всего, нет ничего: ни еды, ни воды, ни связи, ничего». Черных, со слов супруга, подтверждает, что сейчас в Сватово в одном из домов находится около 30 военнослужащих — те, кому удалось выбраться из-под обстрела. Муж Людмилы отслужил срочную службу в 1998 году механиком-водителем. До мобилизации держал в руках автомат всего несколько раз.

Татьяна Дубинина, мама мобилизованного Антона Дубинина из Калача Воронежской области, рассказывает со слов сына ту же историю: «Поехали туда окопы рыть, и началась бомбежка, и кто куда, сколько там разбили, я не знаю. Пока туман был, куда-то там они сбежали».

Татьяна не понимает, почему ее сына и оставшихся в живых его сослуживцев даже не пытаются вывезти из Сватово. «А вдруг кому-то там какая-то помощь нужна? Если там кто лежит, кровью исходит? Их же разбомбили там. Что это за страна такая?»

Антону Дубинину 35 лет, он служил срочную службу связистом в Сарове. «Какой там боевой опыт, господи, ни разу их никуда не собирали», — рассказывает Татьяна Дубинина.

Альбине Дудкиной мобилизованный муж Александр Бобровских позвонил утром в субботу, тоже из Сватово. От него она узнала, что они с сослуживцами прячутся в заброшенном доме, в подвале. Александр тоже оказался под обстрелом с 1 на 2 ноября. «Их отвезли в поле, возле каких-то деревьев заставили копать, одну лопату на 10-15 человек [дали], заставили копать, и началась бомбежка. Кто до половины докопал, кто поглубже докопал».

Александр рассказал жене, что командиры убежали, когда начался обстрел. Выбравшись в Сватово живым с еще 30 сослуживцами, он попросил: «Пожалуйста, спасайте нас, потому что сейчас командиры придут и обратно нас отправят на передовую», — говорит Альбина.

Подтвердить, что за ночь обстрела потери российской армии составили 500 человек, Би-би-си не удалось. В то же время, оказавшиеся под огнем мобилизованные вряд ли могли объективно оценить число погибших. У большинства нет ни боевого опыта, ни соответствующей подготовки.

Обучение после мобилизации, по словам самих военных и их родственников, длилось две недели. Все собеседники BBC — мобилизованные или их родственники — утверждали, что на фронт отправили мужчин, у которых за плечами только срочная служба. Причем такая, что и автомат в руках держали не все.

Обеспечивать себя одеждой и аптечками попавшим под мобилизацию воронежцам тоже пришлось самим — как и в других российских регионах. Родственники покупали форму самостоятельно, потому что выданные в армии «костюмы от Юдашкина расползались по швам».

Дыры на фронте

После стремительного обрушения фронта в Харьковской области в начале сентября российские войска откатились оттуда на ранее захваченные границы самопровозглашенной «ЛНР».

Обнаружилось, что и тут нет никаких подготовленных линий обороны. Пока внимание командования и Москвы остается прикованным к Херсону и попыткам удержать хоть какой-то плацдарм на правом берегу Днепра, перед российскими войсками возникла перспектива потерять захваченные территории Луганской области.

Пусть и не так стремительно, как это было под Харьковом, но ВСУ постепенно продвигаются на этом участке фронта, угрожая вернуть под свой контроль Сватово, Кременную с последующим выходом на Лисичанск, и Северодонецк, которые российская армия с большим трудом и потерями штурмовала летом.

В этих условиях российское командование приняло не самое очевидное решение: пытаться удерживать фронт в Луганской области за счет мобилизованных, а на отдельных участках даже контратаковать силами абсолютно не подготовленных и не обученных людей. BBC нашла несколько таких историй.

Командование бросает без подготовки, разведки и техники

Мобилизация. Пару дней на плохую подготовку — и в Сватово. День ходьбы в лесу. Ночевка. Наступление без разведки. Засада. «Капитан наш получил ранение. Другого не было. Связались с частью, нам в ответ: а кто вам вообще сказал туда идти?»

Эту типичную историю рассказывает боец 35-й мотострелковой бригады Владимир (имя изменено), который описывает путь своей части по непризнанной Луганской «народной республике» («ЛНР»).

Мобилизованные оказались на передовой без связи, командования, артиллерии, разведки и еды. Сидели несколько дней в грязи, мокрые и голодные, пока не решили отступать обратно к Сватово. По тем, кто все-таки остался на позиции, два часа работал украинский танк. Военные не могли ни ответить, ни выйти из-под огня. Когда приехавший наконец грузовик начал вывозить раненых, один из них умер после погрузки. Покойника просто выбросили из машины и поехали дальше.

Шли обратно через блокпосты, на которых стояли контрактники, которые разводили руками и говорили: «Мы не понимаем, почему вас бросили туда». Прошли пешком 20 километров. Встретили людей из военной полиции. «Командир бригады, подполковник Андрей Матишевский, записал все жалобы, ушел. Через сутки вернулся и говорит: «Кто хочет, едет на передовую, кто не хочет — к прокурору», — рассказывает Владимир о том, что с ним и его товарищами происходило после отступления обратно в Сватово.

Владимир и его бойцы по-прежнему там и находятся. «Потери нашего взвода — четыре раненых вместе с капитаном. Одного парня разорвало, пока на обороне стояли, в соседнем взводе — треть не удалось вытащить. Но тут никто не ведет подсчет потерь, погибших никто даже не забирает. Даже раненых не всегда вывозят, техники нет их вывозить. Они здесь в Сватово в госпитале остаются».

Похожую историю BBC рассказали родственники других военнослужащих из 35-й и 55-й мотострелковых бригад, которых бросили держать сватовский участок фронта.

Генерал назвал дезертирами и сказал возвращаться на фронт

Судя по повторяющимся рассказам бойцов из разных подразделений и их родственников, командование часто бросает мобилизованных на передовой.

Мобилизованный из Воронежа Вячеслав оказался на передовой спустя примерно 20 дней «подготовки» — за это время они пару раз вышли на стрельбы, рассказала BBC его жена Татьяна. 11 октября их батальон отправили в район Кременной в Луганской области — сказали, что они едут укреплять блокпосты, а в итоге они оказались на второй линии обороны.

Когда мобилизованные остались без командира, их начали обстреливать. Многие погибли, а оставшиеся в живых были вынуждены отступать. «У них ничего не было, не было раций, им выдали только автомат и шесть гранат, — рассказывает Татьяна. — Они разбрелись кто куда».

Она утверждает, что в Макеевку к штабу российских войск вернулось 12 человек, а изначально в подразделении было 128 бойцов. Через четыре дня к ним приехал генерал, и, не представившись, сказал бежавшим с передовой мобилизованным, что они дезертиры и должны вернуться воевать.

В конце октября Вячеслав, командир и еще один военнослужащий получили контузию — рядом с ними разорвалась мина. Их отправили в полевой госпиталь. Сейчас он в Луганской области и собирается обратно в бой.

Жена мобилизованного из Екатеринбурга рассказывает, что взвод ее мужа командиры просто забыли где-то в лесах под Сватово.

«Им говорили, что сначала они будут учиться, а потом держать вторую или третью линию обороны, но на деле они сразу оказались на передовой», — рассказывала Би-би-си Елена Сапрунова. Ее муж несколько недель не выходил на связь, а 27 октября смог дозвониться жене. Он рассказал, что они находятся в каком-то лесу без какого-либо командования. Единственный офицер, который был с ними, тяжело ранен.

«У них нет еды, они вооружены старыми автоматами, а половина техники, которая у них была, сломалась на полпути. Они не понимают, где находятся, а когда пытаются отступать, сразу оказываются под огнем своих же. В этом лесу много погибших, которых никто не забирает», — рассказала Сапрунова.

«Прилетело, да еще как прилетело»

Мобилизованному мужу жительницы Павловска Анны Бурмистровой говорили, что его батальон отправят «охранять отвоеванные территории». Но в итоге их перебросили из Валуйков под Белгородом к Макеевке в Луганской области.

Привезли, высадили и сказали: окапывайтесь и не волнуйтесь, стреляют с другой стороны, к вам не прилетит. «3 ноября в 11 [утра] прилетело, да еще как прилетело, — написала Бурмистрова во «ВКонтакте». — Из скольки человек состояла их рота, я не знаю, но знаю, что многих ребят больше нет». По ее словам, мужа госпитализировали с ранениями обоих коленей и руки.

Родственница мобилизованного из Воронежа, про которого шла речь в этом посте, подтвердила BBC, что мужчина находится с ранениями в госпитале. Говорить подробнее о случившемся она не захотела, переживая «за последствия информации для родственника».

О проблемах предупреждала и пропаганда

Ни о каких проблемах в Луганской области российское командование в последние недели не сообщало. В сводках минобороны регулярно рассказывает разве что о якобы успешном отражении украинских атак на сватовском направлении и обстрелах со стороны ВСУ. Со 2 ноября российское военное ведомство каждый день отчитывается об отражении атак противника, в том числе в районе Площанки. Хотя именно там в ночь на 2 ноября обстреляли батальон мобилизованных.

Совершенно другую картину происходящего на этом участке фронта рисуют провластные военные корреспонденты и блогеры, которые стали писать о потерях среди мобилизованных в районе Сватово вскоре после начала мобилизации.

Например, 14 октября сотрудник «Комсомольской правды» Александр Коц рассказал о неких «обстоятельствах произошедшего под Сватово с мобилизованными 27-й бригады». А Анастасия Кашеварова, бывшая помощница спикера Госдумы Вячеслава Володина, на следующий день заявила, что военная прокуратура будет разбираться с «ситуацией с брошенными мобилизованными» (официальных заявлений на эту тему прокуратура не делала).

Рассказывала Кашеварова и о таком эпизоде: некий генерал якобы «приставил пистолет к голове некоего лейтенанта и требовал отправить отступивших мобилизованных из Сватово вновь на передовую». О таком же эпизоде писало издание «Медиазона» (включено в России в реестр СМИ-«иноагентов»), утверждавшее, что этим генералом был командующий Центральным военным округом Александр Лапин.

После очередного скандала был назначен новый временно исполняющий обязанности командующего группировкой российских войск «Центр». Что происходит с Лапиным сейчас, неизвестно.

Другие блогеры, например, пророссийский канал «Старше Эдды», утверждали, что системной проблему считать нельзя — в начале октября украинцы «рвались к Сватово» и «присутствовала некоторая растерянность», но к концу месяца ситуация с подготовкой мобилизованных якобы наладилась.

Но, судя по всему, в реальности проблемы в Луганской области никуда не делись. «Разберитесь уже вы с этим направлением Лапина, где 55-я мотострелковая бригада, где 27-я бригада. Красный Лиман, Сватово, Ямполовка. Бойцы брошены, не знают, к какой части, к какой бригаде они прикреплены, кто командиры. Часть в поле разбрелись, не понимая ни хрена. Часть в комендатуре сидит, ждут, когда их заберут», — жаловалась Кашеварова 30 октября.

На 8 ноября BBC совместно с изданием «М*диазона» и командой волонтеров удалось установить имена 161 россиянина, погибшего в ходе мобилизации. Чиновники также подтвердили смерть еще 14 россиян, погибших до отправки на фронт, не назвав их имен. Всего до отправки в зону боевых действий умерло 35 человек (чаще всего из-за проблем с сердцем, вследствие несчастных случаев или из-за злоупотребления алкоголем).

BBC опирается только на открытые данные и подтвержденные сообщения о гибели, поэтому собранные нами данные не отражают реальный уровень потерь среди мобилизованных, но дают некоторое представление о том, что происходит в войсках.

«Он не мог нас оставить не попрощавшись»

Похоронки родственники погибших в районе Сватово мобилизованных получали еще в октябре. Теперь они ищут в соцсетях сослуживцев своих родных, чтобы узнать хоть какие-то подробности их гибели. BBC известно о двух таких семьях.

«Все те, кто был с ним в Луганске (под Сватово), или родственники, друзья, знакомые, которые там были и выходят сейчас на связь, прошу, напишите мне, пожалуйста. Может, он просил что-то нам передать по возвращению домой. Он не мог уйти просто так, он не мог нас оставить не попрощавшись...», — в конце октября написала на своей странице во «ВКонтакте» жительница Губкина Юлия Колесникова. Ее брат, мобилизованный 22 сентября, погиб 17 октября.

18 октября там же, в Сватово, погиб мобилизованный из Воронежской области Сергей, отправленный в Украину из богучарской военной части 8 октября. В соцсетях подруга Сергея Анастасия задавала вопросы: «Очень хотим узнать, что именно случилось? Как это произошло? Почему говорят, что отправляют туда на полигон на обучение, а ребята погибают на передовой?!»

Анастасия рассказала BBC, что на ее пост откликнулись в том числе военнослужащие из других частей: «К сожалению, отрывками, много частей было, и у каждого разная история. Мы не знаем точно номер части и из-за этого только догадываемся, что произошло с ним. Но в одном все сходятся, что бросили главнокомандующие, не давали разрешения на отход. Хотя не было вариантов других. Сидели брошенные в окопах».

Оцените статью

1 2 3 4 5

Средний балл 3.7(12)

Читайте еще

Война, 29 марта. «Сырский смягчает удар». СМИ: в Румынии обнаружили фрагменты российского беспилотника

Война, 28 марта. В районе Севастополя сбили российский истребитель Су-35. Центр противодействия дезинформации: у России нет ресурсов для наступления на Харьков

Война, 27 марта. В Харькове ударами авиабомб повреждены 14 многоэтажек, есть жертвы. В Белгороде в административное здание врезался беспилотник. ООН подтвердила семь случаев казней украинских военнопленных

Война, 26 марта. Что известно о новом секретаре СНБО Украины. Источники: в Кремле решили использовать теракт, чтобы сплотить россиян вокруг войны против Украины

Война, 25 марта. Ракетные удары по Киеву и Одессе. Reuters: семь российских НПЗ остановили мощности по переработке нефти из-за атак украинских дронов. Аналитик BILD: российские войска взяли два села к западу от Авдеевки

Война, 24 марта. Белгород снова обстреляли. Зеленский: «Это ничтожество Путин сутки молчал — думал, как это притянуть к Украине»