Кнырович: Беларусская коррупция — это игра по кругу: человек входит в номенклатуру, принимает правила игры, живет, а потом в нужный момент его «хлопают»

Недавно стало известно о задержаниях в связи с коррупционным делом в молокоперерабатывающей отрасли. Фигурантами «молочного дела» стали 26 человек, 15 из которых находятся под стражей. Главным подозреваемым в деле назвали гендиректора Могилевского завода «Бабушкина крынка» Геннадия Скитова.

— Одна из претензий к Скитову в том, что он долгие годы вел дружбу с частным предпринимателем, точнее, с владельцем нескольких коммерческих структур и, мол, продавал ему по сниженным ценам молочную продукцию. А тот в свою очередь продавал ее в Россию, получал прибыль и делился со Скитовым, — говорит бизнесмен в выпуске на канале Кнырович.

Кнырович объясняет: Беларусь действительно является серьезным игроком на рынке РФ в молочной отрасли. Например, несколько лет назад мы занимали 15% от всего рынка в РФ, а доля Беларуси в импортной продукции, закупаемой Россией, была 75-80%.

— Казалось бы: работай и работай. Производи, продавай продукцию, получай прибыль и получай награды. Но есть одно но. Это только на бумаге мы живем в Союзном государстве. В реальности в отношениях между коммерческими структурами Беларусь и Россия — это два разных государства, разделенных границей.

Так, российские предприятия, если очень захотят купить продукцию в Беларуси, должны будут оформить импортный контракт, принести его в банк и зафиксировать, что собираются купить продукт за рубежом. После покупки при ввозе они будут должны оплатить НДС.

Например, на сливочное масло НДС составляет 10% от суммы закупки сразу, а вернуть этот НДС предприятие сможет через 3-6 месяцев — так устроена российская действительность.

Поэтому россиянам очень неудобно работать с беларусскими компаниями, и они стремятся этого не делать. Именно из-за этой ситуации вокруг беларусских предприятий, что-то продающих в Россию, образовывается огромное количество разных посреднических структур.

У «Савушкиного продукта», например, есть собственная сбытовая компания в России, ей нет нужды устраивать каких-то частных посредников.

При этом, отмечает Кнырович, при экспорте продуктов питания локальной молочной продукции государство регулирует минимальную цену, по которой можно что-то продавать в Россию. Так, для масла жирностью более 72% эта цена в размере 480 российских рублей.

— Если заглянуть на российские сайты, продающие беларусское масло, мы увидим, что его средняя цена за кг — около 780 российских рублей. Поэтому маржа между этими двумя ценами есть, она серьезная и вопрос, кто ее зарабатывает.

Еще одна деталь, на которую обращает внимание бизнесмен — это то, что среди обвинений гендиректору «Бабушкиной крынки» написано, что он искусственно создавал лишние товарные запасы и ощущение, что продукция не реализована, на основании чего выбивал у правительства разрешение для предприятия продавать продукцию ниже установленных государством цен.

— И этим, мол, пользовался тот самый частный предпринимать. Звучит громко и красиво, но, возможно, это не совсем правда. Дело в том, что курсы колеблются. Из-за этого бывают периоды, когда случается затоваривание беларусской молочной продукции. В этом нужно разбираться!

Александр Кнырович продолжает:

— Но у нас так: давайте будем кидаться в коррупционера и посадим его в тюрьму, а на его место найдем честного. Может ли так случиться? Совсем не может!

Несколько лет назад стала известна зарплата директора МАЗ — 2700$. Я убежден, что у директора «Бабушкиной крынки» тоже обнаружится зарплата в 2-3 тысячи долларов, и вот за это он должен быть благодарен, по мнению государства.

Но если мы заглянем в отчетность, выяснится, что этот директор распоряжается предприятием, у которого выручка в 2020 году была 613 млн рублей, а прибыль этого предприятия примерно 3,6 млн — это 0,6% от выручки.

Имеет ли возможность директор повлиять на расходы либо доходы предприятия? Может ли он своими действиями изменить результат на 1% от выручки? Этот самый 1% в случае «Бабушкиной крынки» составляет 6 млн рублей.

А теперь второй вопрос: сколько нужно заплатить директору за то, что он заработает лишние 6 млн рублей для этого госпредприятия? В моей голове это процентная ставка примерно в 5% от этой суммы.

Но у нас все не так. Человек, который пришел в номенклатуру, чувствует, что должен зарабатывать нормально, а не 2-3 тысячи долларов. Поэтому он и окружает себя группой людей, которые на этом зарабатывают, и создает ситуацию, при которой они обязаны с ним делиться.

И тогда он добирает все то, что мог бы заработать законным образом, но в этом случае уже незаконным.

Поэтому такая ситуация, которая сегодня звучит относительно молочной отрасли, существует во всех отраслях нашей государственной экономики, считает бизнесмен.

— Если бы контракт беларусского директора госпредприятия предполагал нормальную базовую оплату, бонусную ставку и гарантию того, что тебя не могут просто выпереть как нашкодившего ребенка, то у нас на эти должности претендовали бы совершенно иные люди.

Но у нас пока вот так. И будет так еще 30 лет, 60 или 600, если не изменить систему отношений.

Кнырович подытоживает: задержанному Геннадию Скитову грозит от 7,5 до 13 лет. Однако не факт, что он отбудет весь срок наказания. В пример бизнесмен приводит бывшего министра лесного хозяйства Дрожжу, который, получив 7,5 лет, отсидел менее двух и уже руководит колхозом, а также бывшего директора сахарного завода, который, получив 13 лет, провел под стражей около трех лет.

— Вот так выглядит беларусская коррупция. Это игра по кругу: человек входит в номенклатуру, принимает правила игры, живет, а потом в нужный момент его «хлопают».

Директора «Бабушкиной крынки» «вели» три года — три года ему позволяли обкрадывать государства под надзором КГБ, а в нужный момент его достали как кролика из шляпы. И так будет всегда. Просто потому, что это заложено внутри этой самой системы.