Класковский: Пора перестать мысленно жить в августе 2020 года

— Звучит мнение, что одной из главных причин поражения революции 2020 года стало отсутствие среди лидеров протеста людей с достаточным политическим опытом…  

– Действительно, это была кампания, на волне которой поднялись и стали известны политические неофиты. Но ведь никто не мешал «старой оппозиции» участвовать в процессе. Мы помним, как по весне затеяли выборы единого кандидата от оппозиции, но потом перессорились и свернули праймериз, сославшись на ковид.

Стоит также помнить, что в том же штабе Тихановской были представители условной «старой оппозиции», в первую очередь из ОГП.

Все революции происходят и развиваются стихийно. То, что старая опытная оппозиция, закаленная в прежних схватках с режимом, недостаточно себя проявила в 2020 году – кому этот вопрос и кого здесь нужно винить?

– Если допустить, что, например, в Координационный совет входили бы опытные политики, смогли бы они выжать из протестов нечто большее?

– Все-таки по большому счету в августе 2020 года была такая ситуация, которую описывают словами «против лома нет приема». Некоторое время спустя спорили о методах, говорили, что нужно было действовать решительнее, но потом стало понятно (об этом и Лукашенко говорил, и события в Казахстане это продемонстрировали), что, во-первых, при попытках штурма административных зданий (а тем более Дворца Независимости) по протестующим был бы открыт шквальный огонь.

И, скорее всего, были бы сотни или даже тысячи трупов.

Во-вторых, на примере событий в Казахстане мы увидели в действии авторитарный интернационал, солидарность недемократичных постсоветских режимов.

Достоверно известно, что в 2020-м Путин держал на границе с Беларусью вооруженных силовиков. Так что если бы в августе в Минске победила революция, то почти со стопроцентной вероятностью в Беларусь были бы введены российские войска, и порыв белорусов к свободе также с большой степенью веротяности был бы подавлен.

– Смог бы Лукашенко сохранить власть в августе-2020 без публичной поддержки Путина?

– Во всяком случае, это было неочевидно. В первую неделю протестов вертикаль была растеряна и деморализована, колебалась и часть силовиков. Мы видели, что было в Минске, как в Гродно протестующие несколько дней фактически были хозяевами положения (им позволяли митинги, выступления в СМИ, со стороны силовиков и милицейских начальников звучали компромиссные нотки), как в Новополоцке и в других городах на территории крупных предприятий были огромные митинги и их не решались разгонять.

Но когда Москва дала понять, что она на стороне Лукашенко, чаша весов склонилась в его сторону, вертикаль консолидировалась, силовики стали действовать зло и жестко – началась игра в одни ворота.

Роль Кремля не только в этой ситуации, но и в многолетнем существовании режима Лукашенко выглядит огромной и, может быть, даже фатальной для тех белорусов, которые хотят перемен.

Столько много времени, более четверти века, белорусский режим, который не реформирует экономику и в определенный момент, ставший, можно сказать, антинародным, продержаться без поддержки не смог бы.

– Теперь популярно мнение, что из-за событий 2020 года, из-за того, что Лукашенко оказался в сильной зависимости от Путина, Беларусь утратила фактический суверенитет. Как можно оценить уровень зависимости Минска от Москвы на данный момент?

– Конечно, зависимость от России после событий 2020 года резко возросла. Лукашенко был вынужден подписать 28 союзных программ, отказался от роли якобы нейтрала-миротворца в регионе, фактически признал Крым российским, пустил на свою территорию российские войска (создан совместный учебно-боевой центр подготовки ВВС и войск ПВО, который считают прообразом российской военной базы), искусственно обострил отношения с Украиной, проводит внеплановые учения.

Возникают новые риски для белорусского суверенитета. Хотя я не говорил бы, что на сегодня произошла оккупация Беларуси – это драматизация ситуации рядом обозревателей и СМИ.

Все-таки, Лукашенко понимает, что нахождение большого контингента российских войск на белорусской территории крайне опасно и для него самого.

Сегодня это учения и демонстрация кулака Западу, а завтра Москва может без учета мнения Лукашенко решить проблему транзита власти в Беларуси.

Правитель должен прекрасно помнить, что аннексия Крыма стала возможной потому, что там находилась база военно-морского флота России. Поэтому при всей своей риторике о братстве Лукашенко не заинтересован, чтобы большие российские контингенты находились здесь долго или тем более на постоянной основе.

Да, возможно, что Москва способна его дожать в этом вопросе. Но, думаю, сегодня и не в интересах Путина перегибать палку. Кремль играет вдолгую и настроен на ползучий процесс (даже не аннексию в полном смысле слова): красно-зеленый флаг, официальные герб и гимн Беларуси оставят, но Москва хочет глубоко запустить щупальца в эту территорию и надежно держать ее под контролем, чтобы она не ускользнула ни при Лукашенко, ни после него.

– Сергей Наумчик призывает принять реальность: революция 2020 года проиграла. Правильно ли категорично исключать вероятность, что начатый в 2020-м революционный процесс уже не приведет к последствиям в виде смены власти?

– Определение «проиграла» или «выиграла», наверное, слишком грубое и однозначное. Но да, очевидно, что Лукашенко брутально задавил протест.

Вместе с тем глубокий общественно-политический кризис не разрешен, огромное количество белорусов не приемлет политику Лукашенко, эти люди закусили губу и надеются, что рано или поздно появится окно возможностей.

Другое дело, что не стоит мысленно и ментально жить в августе 2020 года, чем грешат, мне кажется, некоторые оппозиционные лидеры и стратеги, находящиеся в оппозиционных штабах за границей.

Попытка мобилизовать людей при помощи стратегии «два крестика» (и таким образом якобы показать на референдуме кулак режиму) выглядит откровенно слабой. Этот тот случай, когда генералы готовятся к минувшей войне.

Оппозиционные генералы уже несколько раз наступали на грабли, когда призывали то к дружному голосованию в интернете, то к национальной забастовке. Но это проваливалось: прежний момент ушел, волна политизации схлынула, в обществе велико разочарование и велика фрустрация, желавшие перемен не видят путей для их достижения.

Это обычный период контрреволюции и наступления реакции, это много раз было в истории, через это проходили люди в разных странах. Поэтому нужно учитывать новые реалии и изучать опыт прошлых поражений революционных порывов.

Понимаю, что легко об этом говорить, а на самом деле готовых чудодейственных рецептов в такой ситуации нет. Исходить нужно из того, что протест не выиграл, но сдвиги в сознании белорусов уже необратимы.

Сегодня власть может держаться только на дубинках и поддержке Кремля, но слишком долго в историческом плане такие режимы существовать не могут, тем более если прилетят «черные лебеди». Но и недооценивать запас прочности этого режима не стоит.

– Как, на ваш взгляд, протесты 2020 года могут быть оценены в Беларуси в будущем? Будут ли их последствия оцениваться положительно или отрицательно?

– Здесь нужно уточнить: кем будут оцениваться? Это Лукашенко и его окружение мечтают сделать общество монолитным в тоталитарном понимании, насадить единомыслие – если не искреннее, то хотя бы публичное.

Думаю, в Беларуси будет достойное демократические будущее с разными силами и партиями. Поэтому, возможно, кто-то будет ностальгировать по временам Лукашенко.

Но если в стране утвердится демократическое общество, в будущих учебниках истории события 2020 года будут расцениваться как прогрессивный феномен, мощный симптом взросления белорусской нации, которая переросла свое отсталое руководство, ментальное засевшее в прошлом тысячелетии, и сделала отчаянный, самоотверженный, красивый и драматичный рывок на свободу.

К сожалению, на этом историческом этапе он не увенчался успехом, но импульс все-таки до конца не угас и будет дальше помогать в дальнейшей борьбе за перемены.