Класковский: «Два фактора, которые могут остановить Кремль, — это сила сопротивления Украины и западные санкции»

— Светлана Тихановская сообщила, что с Офисом президента Украины налаживаются контакты по поводу участия в мирных переговорах представителя Беларуси. Она отметила, что в переговорах должны участвовать представители именно белорусского народа, а не Лукашенко.

Какие шансы у представителей белорусских демократических сил на участие в украинско-российских переговорах?

— Позиция команды Тихановской в украинском вопросе понятна. Штаб демократических сил хочет усилить свою политическую субъектность в тех условиях, когда Лукашенко эту политическую субъектность в значительной степени потерял. В глазах Запада, Киева и большой части белорусов он превратился в марионетку Путина, в фигуру, которая не может принимать самостоятельных решений.

Для противников Лукашенко сейчас выгодный момент, чтобы ярче показать себя в качестве альтернативы. И речь тут идет не только о политических интересах команды Тихановской.

Это действительно важно для Беларуси и белорусов — показать, что очень многие не согласны с политикой Лукашенко, подчеркнуть, что его режим и настроения большой части общества — это разные вещи. Что соучастие в агрессии касается именно режима, пустившего сюда, на белорусскую территорию, российские войска, которые потом нанесли удар по Украине. И что масса населения не поддерживает этой политики, категорически не приемлет участия Беларуси в войне, считает ее братоубийственной и недопустимой.

Поэтому, конечно, понятно, почему офис Тихановской в этом направлении активизировал усилия. Но я с трудом представляю Светлану Тихановскую или кого-то из ее команды за столом переговоров в качестве полноправного участника.

Во-первых, сам официальный Киев ведет по отношению к Лукашенко очень осторожную политику. Да, его критикуют за соучастие в агрессии, но вместе с тем стараются не перегибать палку.

По словам украинского президента и других представителей Киева, того же советника Зеленского Алексея Арестовича, чувствуется: они оценивают позицию Лукашенко в том плане, что он не хочет явно переходить красную линию в виде отправки своих войск для участия в боевых действиях в Украине. Чересчур раздражать Лукашенко Киев не хочет, чтобы не провоцировать его на изменение этой позиции. Поэтому контакты с командой Тихановской со стороны Киева до сих пор носят достаточно сдержанный характер.

Но главный фактор в другом — как украинская сторона не хочет видеть Лукашенко за столом переговоров, точно так же можно спрогнозировать, что Кремль не захочет видеть Тихановскую или кого-либо еще из представителей демократической оппозиции за этим же столом.

Вспомним: Москва, начиная с августа 2020-го, устами министра иностранных дел Лаврова и устами самого Путина сказала много нелестных слов в адрес Тихановской и в целом в адрес демократических сил Беларуси. Для них это все равно прозападная оппозиция.

Хотя Тихановская, как известно, в свое время называла Путина мудрым и вела очень осторожную, дипломатичную линию по отношению к Кремлю, это ее не спасло от упреков в русофобии. Слишком много камней было брошено в огород Тихановской и ее команды, в адрес демократических сил Беларуси.

Здесь Кремль смыкается с риторикой Лукашенко, для которого это все — заговор Запада, гибридная война и так далее. Поэтому нереально представить себе, что сейчас, когда Тихановская стала жестче высказываться в адрес Путина и заняла более выразительную проукраинскую позицию, Кремль вдруг изменит отношение к ней и ее соратникам.

Кроме того, вообще не припомню прецедента в истории, чтобы в переговорах о войне и мире участвовала оппозиция. Все-таки договариваются те, кто командует войсками, то есть официальные власти. Поэтому даже с формализацией статуса Тихановской или ее представителя на этих переговорах будут большие трудности.

С одной стороны, Запад признал Лукашенко нелегитимным, но с другой — ведь ни одна западная страна не объявила Тихановскую альтернативным президентом Беларуси, и сама она воздержалась от такого шага, хотя предлагали какую-то альтернативную инаугурацию устроить. Потому что иначе возникает непростая правовая коллизия. Так что и с чисто формальной точки зрения трудно представить, под каким соусом она могла бы присутствовать на этих переговорах.

Другое дело, что позиция штаба Тихановской, демократических сил Беларуси может как-то артикулироваться Киевом. Фоном она может и, вероятно, будет на этих переговорах присутствовать.

— Переговоры между Россией и Украиной де-факто заморожены после массовых убийств мирных жителей в Буче. Несколько дней назад Владимир Зеленский сказал, что убийство в Мариуполе украинских военных поставит точку в переговорах. Какая дальнейшая судьба украино-российских переговоров?

— Если брать конкретное развитие событий, то можно сказать, что судьба переговоров зависит от исхода битвы на Донбасс.

Понятно, что у Путина не будет тотальной победы. Мы видим, что и риторика Кремля изменилась. Вчера министр иностранных дел РФ Лавров говорил о новом этапе этой «спецоперации», уже не звучат лозунги, что мы демилитаризуем и денацифицируем Украину. Сегодня сам Путин подчеркнул, что задача «спецоперации» — помочь-де людям Донбасса.

Теперь задача-максимум для Москвы — выйти на административные границы Донецкой и Луганской областей. Потому что эти самопровозглашенные так называемые республики именно в этих границах признаны Кремлем. Еще одна задача — пробить сухопутный коридор в Крым, для этого нужно взять Мариуполь.

Если Москва добьется локальной победы, наверное, это немного усилит шансы на какое-то замирение. Понимая, что покорить Украину полностью он не в состоянии, Кремль попытается заморозить конфликт.

Тем более что политика замороженных конфликтов на постсоветском пространстве — одна из коронок внешней политики Кремля. Можно вспомнить и Приднестровье, и Абхазию с Южной Осетией, и тот же Донбасс (с 2014 года). Так что на каком-то этапе после достижения Россией локальных целей могут более интенсивно и конструктивно пойти переговоры.

Но не факт, что Россия даже этих целей добьется. Тогда поневоле Кремль будет искать передышки, и это тоже шанс на возобновление переговоров, если Украина успешно отстоит свои позиции на Донбассе и, может, каким-то чудом удастся деблокировать Мариуполь.

Конечно, Кремль и под давлением обстоятельств, в результате контрударов украинской армии может понять, что все, резервы исчерпаны, нужно садиться за стол переговоров. Но понятно, что амбиции Путина будут уязвлены, они уже уязвлены, и, скорее всего, Кремль будет стараться получить передышку для того, чтобы накопить силы и нанести новые удары по Украине.

Очевидно, что для Путина Украина — это заноза, которая сидит очень глубоко, он не может смириться с существованием украинского государства, для него это какое-то историческое недоразумение.

До 24 февраля многие аналитики преувеличивали степень рациональности Путина. Сейчас уже не исключают даже нанесения ударов ядерным оружием или применения химического оружия со стороны Москвы.

Стало видно, что Путин просто оторвался от реальности и живет в каком-то иллюзорном параллельном мире, поэтому от него можно ожидать все что угодно.

Думаю, что реально два фактора, которые могут остановить Кремль на каком-то этапе, — это сила сопротивления Украины плюс сила западных санкций.

Последнее, что можно сказать в связи с переговорами и их судьбой, это то, что попытки Лукашенко снова надеть тогу миротворца обречены на провал. В отличие от 2014-2015 годов, когда он смог в какой-то степени дистанцироваться от аннексии Крыма и получить значительные дивиденды на западном векторе. Вспомним, как в феврале 2015 года Меркель и тогдашний французский президент Олланд прилетали на саммит «нормандской четверки» в Минск.

Тогда действительно был звездный час Лукашенко, белорусский МИД был на коне, твердил, что мы доноры региональной стабильности, устроим «Хельсинки-2» в Минске. Лукашенко в духе лекции Остапа Бендера в Васюках говорил, что мы новую Швейцарию сделаем из Беларуси в плане нейтральности, миротворчества и так далее. Но теперь все эти надежды пошли под откос.

Возможно, Лукашенко и ностальгирует по тем временам, но в ту же реку нельзя войти дважды. Во-первых, после августа 20-го года его зависимость от Кремля резко возросла. Во-вторых, 24 февраля нынешнего года Беларусь де-факто стала соучастницей агрессии. Лукашенко потерял значительную часть политической субъектности. Как нейтральную площадку, тем более как миротворца, как актора, который может равноправно сидеть за столом переговоров, Лукашенко ни в Киеве, ни на Западе не воспринимают.

Более того, даже Москва понимает, что нереально усадить своего минского союзника за стол переговоров. Хотя белорусское руководство и пропаганда просто надрываются, пытаясь доказать, какой Лукашенко миротворец и как он нужен за столом переговоров. Во время встречи с ним 12 апреля на космодроме Восточный Путин, однако, лишь дежурно поблагодарил за миротворческие усилия и вскользь заметил, что неплохо было бы и дальше продолжать миротворческий процесс в Беларуси.

Но эта инициатива уже упущена: ее перехватил турецкий лидер Эрдоган. Украинцам в Стамбуле гораздо уютнее, потому что с турецкой территории ракеты на Украину не летят. Кроме того, Эрдоган в хороших отношениях как с Киевом, так и с Москвой. В отличие от Лукашенко, который отношения с Киевом испортил.

Теоретически Лукашенко мог бы повысить свою политическую субъектность и представить интерес для Киева и для Запада в контексте этих переговоров, но для этого как минимум, если он не может выпихнуть российские войска из Беларуси, он мог бы хотя бы риторически заявить, что мы не хотим их присутствия. Это было бы оценено.

Ну и, конечно, важный момент — освобождение политзаключенных. Это такие шаги доброй воли, которые тоже могли бы поменять отношение Запада к Лукашенко. Но это тоже нереально. Если мы прокрутим основные тезисы вчерашнего совещания по соблюдению законности и правопорядка, то увидим, что Лукашенко требует от людей в погонах усиления репрессий.

Он боится за свою власть, чувствует нелояльность значительной части общества. Поэтому надеяться, что режим вдруг станет белым и пушистым, тоже не приходится.

— Как вы считаете, что стоит за сегодняшним сообщением пресс-секретаря Путина о передаче Кремлем в Киев некоего проекта документа «с четкими выработанными формулировками» и заявлением Пескова о том, что мяч на стороне Киева, а Украина якобы не торопится с ответом?

— Это заброс удочки, какие-то тактические приемы. Параллельно с боевыми действиями каждая из сторон еще и в пиаровской области старается выгодно себя подать. Эти заявления Пескова не означают, что Кремль пошел на попятную или на какие-то большие компромиссы. Это может быть как раз пиаровским прикрытием наступления — типа в принципе мы миролюбивы, а вот Киев, такой плохой, упирается рогом, поэтому мы вынуждены молотить ракетами по жилым домам и железнодорожным станциям.