Кикбоксер Сергей Скиба: «Шакута, нарушив ПДД, позвонил Караеву, но тот его за это лишил прав»

«Предал» Караева, отказался тренировать ОМОН, стыдится, что получил награду от Лукашенко. Кикбоксер-чемпион – о том, как его прессовали.

39-летний Сергей Скиба – трехкратный чемпион мира и многократный победитель Кубка мира по кикбоксингу, победитель чемпионатов Европы и других топовых турниров по кикбоксингу и тайскому боксу. В 2013-м признавался человеком года на Витебщине. Карьеру спортсмена совмещал с работой оператором технологических установок на «Нафтане». В интервью Дмитрию Руто Скиба рассказывает, как на него давила федерация кикбоксинга и тайского бокса, даже не скрывая политических мотивов, про знакомство с Юрием Караевым (раньше казался приятным человеком), про безрезультатные диалоги с силовиками и свой отъезд за рубеж вместе с семьей.

– Почему вы решили покинуть Беларусь?

– Во-первых, Белорусская федерация кикбоксинга и таиландского бокса начала оказывать на меня давление. Во-вторых, хотел уехать подальше от той обстановки, которая сложилась в нашей стране. Скажу честно, очень обидно было покидать Родину, потому что еще полгода назад не мог подумать, что все обернется таким образом. Более того, раньше мне поступало много предложений уехать в другую страну, выступать за другую сборную, но я постоянно отказывался. А в итоге вы видите, как все обернулось. Пришлось уехать, потому что то, что творится в Беларуси, это полный беспредел, настоящий геноцид народа. С тобой могут сделать все, что угодно, и люди не понесут за это никакой ответственности. Те, кто осуществляет геноцид, это понимают, осознают свою безнаказанность на данный момент, поэтому творят все, что хотят.

– Главная причина вашего отъезда – обеспечить безопасность себе и своей семьей?

– Да, совершенно верно, я хочу, чтобы моя семья в первую очередь была в безопасности. Не скажу, что жена была в восторге от такого сценария, но восприняла все вполне адекватно. Просто поймите, у нас две маленькие дочки, одной пять лет, второй всего три месяца. С одной стороны, конечно, страшно уезжать, неизвестно, как все сложится. Но, с другой стороны, ничего не остается кроме как покинуть Беларусь, в которой творятся просто ужасные вещи.

Фото из личного архива Сергея Скибы

– Вы сказали, что уехали в том числе из-за давления на вас со стороны федерации кикбоксинга и таиландского бокса. Расскажите подробнее.

– Все началось еще в августе, после того, как я подписал открытое письмо спортсменов. Сперва мой тренер Петр Хаменок сказал, что ему поступило несколько звонков сверху, и было доложено, что я и еще несколько человек, которые также поставили свои подписи, отчислены из национальной сборной и дисквалифицированы из федерации.

После этого я связался с первым заместителем федерации Анатолием Симончиком (на данный момент он, в принципе, руководит федерацией, потому что председателю, Юрию Караеву, просто некогда заниматься своими обязанностями). В общем, связался я с Симончиком, естественно, этот и все последующие разговоры и с ним, и со многими другими записывал (записи имеются в распоряжении редакции – Tribuna.com), пообщался. И функционер мне прямым текстом сказал: «Раз ты подписал письмо, пошел в политику, а спорт вне политики, то тебе нечего делать в федерации и вообще в этом спорте. Ты же посмотри вообще, под чем ты подписался. Там свои подписи оставляли бывшие спортсмены. Так что подумай, что ты сделал».

Я ему отвечаю: «Так я же действующий, я в хорошей форме, планирую выступать на чемпионате Беларуси через месяц и выиграть его». Вы знаете, с 2002-го по 2019-й годы постоянно выигрывал республику. Либо по таиландскому боксу, либо по кикбоксингу. Не было такого, чтобы я в какой-то год не взял золото. На что мне Симончик говорит: «Сергей, мы все это понимаем, но тебе нужно будет сдать тест на ковид и на допинг». Я ему ответил, что ничего этого не боюсь, уверен, что все спокойно сдам. В ответ Симончик заявляет: «Мы это еще посмотрим. Соберем комиссию, которая будет иметь право не допустить тебя до чемпионата Беларуси. Так что это не я буду выносить решение по тому, можешь ли ты участвовать в ЧБ, а специальная комиссия».

Два тренера из ее состава сказали мне лично, что они никаких препятствий мне чинить не будут, они за меня, но при этом отметили, что есть еще в комиссии исполнительный директор федерации Жанна Симончик (жена первого зама председателя), генеральный секретарь Ирина Микульская, а также начальник команды по восточным единоборствам в Минспорта Екатерина Реут. Они, естественно, были против моего участия в чемпионате Беларуси. Так что становилось понятно, что шансов попасть на турнир у меня нет.

Что касается теста на ковид, о котором говорил Симончик, то я был уверен, что здоров, и результат будет в мою пользу. Но, забегая вперед, расскажу, как поступили с другим спортсменом, который также подписал письмо.

Никита Шостак, выступающий в весовой категории до 81 кг, также сдал тест и якобы получил положительные результаты, при этом оригиналов документов ему не предоставили, все было на словах. В этот же день Никита пересдал тест самостоятельно, причем в двух лабораториях. И оказалось, что ковида у него нет. Но Шостака все равно не допустили к чемпионату Беларуси по кикбоксингу. Он поднял шумиху, тогда федерация, испугавшись последствий, допустила парня до ЧБ по таиландскому боксу. Никита его выиграл и сейчас находится в списках сборной. Но и тут есть своя изюминка. Шостак, несмотря на победу, занесен в резервный состав, а парень, которого он одолел в полуфинале, в основном составе.

– А вы сказали Симончику, что все равно намерены участвовать в чемпионате Беларуси?

– Да, примерно за три недели до соревнований, в начале сентября, по телефону объяснил ему, что сдам все необходимые тесты, поеду на ЧБ и выиграю его. И никого я не боюсь. Потом позвонил Екатерине Реут, а она прямым текстом сказала: «Сергей, а что ты хотел? Ты подписал письмо, ты предал Караева, предал федерацию. Конечно, ты будешь отчислен, другого варианта быть не может».

Симончик и Реут увидели, что разговор у нас не складывается, поэтому решили приехать ко мне в Новополоцк для беседы. Вызвали меня в кабинет к тренеру, разговор начали издалека, мол, люди ходят толпами по улице, коронавирус в стране и так далее. На что я говорю: «Так, давайте ближе к делу. Вы же не о ковиде приехали говорить». Они: «Да, мы приехали по поводу подписанного тобой письма». Я сразу же заявил, что забирать подпись не буду. Тут же мой личный тренер Петр Хаменок возмутился: «Почему это не будешь? Как это так?» Встревает Симончик: «Заметь, Сергей, ты сам затронул эту тему, мы тебя не заставляли отзывать подпись. Ты сам сказал, что не будешь этого делать». Я еще раз это подтвердил, поэтому мне повторили, что если я пошел в политику, то в национальной сборной и федерации места мне нет.

Симончик еще говорит: «Вы вообще видели, под чем подписывались? Там же политические убеждения». Пытался меня убедить, что якобы я таким образом отказываюсь выступать за Республику Беларусь. На что я говорю: «Своей подписью я не показываю, что не хочу выступать за страну, быть членом национальной команды. Я присоединился к требованиям, изложенным в письме, и дал понять, что если они не будут выполнены, тогда не буду выступать за Беларусь». Симончик послушал меня и говорит: «Вы выдвигаете требования, чтобы были освобождены политзаключенные. Но в Беларуси официально таких людей нет. Откуда вы вообще такое взяли? Как можно требовать отставки Лукашенко, заявлять, что выборы были нелегитимными? Кто вообще это сказал?»

В конце разговора Симончик мне предложил два варианта развития событий. Либо, как он выразился, «открытые двери»: я сам пишу заявление на выход из федерации, а позже, когда или одумаюсь, или вся ситуация успокоится, меня примут к себе обратно. Я сразу сказал, что такой вариант исключен. Тогда Симончик сказал, что меня дисквалифицируют из федерации и больше туда никогда не пустят. Я ответил, что, пожалуйста, делайте, как хотите. Симончик мне на это заявил, что будет вынужден пожаловаться нашему председателю.

У меня была включена запись на телефоне, поэтому я переспросил у него, какому именно председателю. И Симончик пояснил: «Караеву Юрию Хаджимуратовичу, председателю нашей федерации». Пожалуйста, жалуйтесь. Симончик тогда мне вообще заявил, что больше ни одна государственная структура, ни одно предприятие, в том числе «Нафтан», где я работал долгие годы, спонсировать меня не будет.

Я припомнил Симончику одну интересную историю. В 2016 году «Беларусбанк» выделил деньги для трех спортсменов, собиравшихся участвовать в чемпионате мира по тайскому боксу в Швеции. Но этими финансами в итоге воспользовались Симончик, его жена и какой-то посторонний человек, которые (они, а не спортсмены) и поехали в Швецию, а я, первый номер Беларуси в своем весе, и еще несколько спортсменов на этот чемпионат мира так и не попали. Симончик мне отвечает: «Сергей, те деньги давались не тебе, не спортсменам, а федерации, которая, соответственно, имела право самостоятельно решить, кого везти и кому помогать финансово».

После этого они всей компанией поехали на «Нафтан» решать вопрос о моем увольнении с предприятия. Поехал и мой тренер, с которым я работал больше 20 лет, он также был настроен, чтобы меня уволили. Честно, я воспринял это как предательство. Хотя это объяснимо, в принципе. Хаменок хочет получить звание заслуженного тренера Беларуси, поэтому готов закрывать глаза на все и повторять, что никаких фальсификаций на выборах не было, избиений на улицах нет, все это фейки, правду показывают по телевидению. У него даже племянник Хаменок Руслан Викторович, работавший на «Нафтане», поехал штрейкбрехером на «Гродно Азот», потому что там пообещали двойную зарплату. Яблоко от яблони…

На «Нафтане» чиновники из федерации посмотрели мой трудовой контракт, узнали, насколько я ценный сотрудник и так далее. Интересно, что когда Симончик приехал к руководству «Нафтана», он сразу объявил, что является заместителем Караева. И с этой позиции начал оказывать давление, мол, предприятие должно оказывать материальную помощь федерации кикбоксинга, освобождать от работы тех людей, кого они попросят. Но по мне в итоге ничего там не решили. Но недавно я написал заявление за свой счет, чтобы не быть позже уволенным. То есть вынужденно ушел в отпуск без сохранения средней зарплаты и уехал из страны. Надо сказать, что больше 17 лет я работал на «Нафтане» оператором технологических установок. У меня высшее образование по нефтепереработке, инженер-технолог. Но, как уже сказал, вынужден был уйти.

– В чемпионате Беларуси по кикбоксингу вы участие так и не приняли?

– Там вообще интересная история произошла. За четыре дня до начала турнира мне позвонил экс-председатель федерации Евгений Добротворский (бывший Котельников) и заявил: «Я поговорил с Караевым, все нормально, тут просто произошло недоразумение. Тебя допускают до республики, приезжай. Караев сказал, что все примут участие, независимо от политических взглядов». Но, извините, я неделю не тренировался, до турнира – четыре дня. Понятно, что я ехать не собирался, вес просто не успел бы сбросить, подвести себя к идеальной форме. В общем, так и объяснил Добротворскому.

В результате на турнире, который прошел в сентябре-октябре в Минске, выступало очень мало спортсменов. Чтобы вы понимали, в весовых категориях до 51 кг, 54 кг, 57 кг, 60 кг не было ни одного боя. Людей заявляли, но так как спортсмен оказывался в своей категории единственным представителем, он автоматически становился чемпионом Беларуси. А люди, которые подписали открытое письмо (Ваня Ганин, Паша Кишкурно, Дима Баранов и я), не участвовали в соревнованиях, а потом и вовсе были исключены из всех списков сборной.

Кстати, в моем весе (до 57 кг) победил парень [Евгений Гундерчук], которого я вообще до этого никогда не видел и не знал. В протоколе указано, что он кандидат в мастера спорта, при этом, насколько знаю, до этого он в ЧБ среди взрослых ни разу не выступал. Не проведя ни одного боя, стал чемпионом страны. И тут же попал в состав национальной сборной. Хотя, если объективно, это такой спортсмен, что если выйдет на ринг на чемпионате Беларуси, то, например, в бою не только против меня, а вообще с любым соперником у него просто не будет шансов достоять до конца, шансов на победу нет никаких. Но федерация решила таким образом заменить непослушных спортсменов на тех, кто никуда не лезет и ничего не подписывает.

– Что вы сделали после чемпионата Беларуси?

– Написал в общую группу в вайбер Белорусской федерации кикбоксинга и тайландского бокса, что намерен дать всей ситуации – и нашим разговорам, и их приезду в Новополоцк, и прочему – максимальную огласку. Извещу федерации всех стран, многое расскажу, чтобы этих функционеров внесли в черные списки.

Тем более такой беспредел они творят не только в отношении меня. Есть у нас в Полоцке парень Денис Телица, он также подписал письмо, но уже не как действующий спортсмен, а как тренер. Ему в федерации сказали, что если он намерен поехать на ЧБ как тренер, то дисквалифицируют всю его команду. Он смеялся: «Что, у всей команды найдут ковид? По каким еще причинам не допустят?» Так или иначе, полоцкая спортивная школа не смогла командировать Дениса на соревнования.

– Федерация не испугалась, что вы можете дать огласку ситуации?

– Я узнал, что недавно по этому поводу там проходило собрание, руководители решали, как поступить. Симончик и Реут думали, как на меня повоздействовать, чтобы я молчал. Уверен, будут искать, как на меня надавить. Но я уехал из страны, ушел с «Нафтана». Поэтому не знаю, каким образом на меня можно повлиять.

– Но вы же предупреждали, что молчать не будете.

– Да. И еще хочу отметить один момент. Когда появились обновленные списки национальной сборной, я увидел, что меня там нет. Позвонил Реут и спросил, почему меня нет в списках. Реут отвечает: «Сергей, ты же сам все понимаешь. Мне нечего с тобой разговаривать». И после этого бросила трубку.

– Как думаете, они готовы к тому, что вы все-таки начнете говорить?

– Даже не знаю. Но я уверен, что если бы я находился в стране и такое высказал, то могло бы случиться все, что угодно. И речь идет не о спорте, а о совсем других вещах, в том числе о безопасности меня и семьи. Поэтому, чтобы не было никаких последствий, я вынужден говорить из-за границы.

Более того, после того, как в инстаграме я выложил видео в поддержку Вани Ганина, Андрея Кравченко, Оли Хижинковой, сказал, что за смерть Романа Бондаренко людям придется ответить, мне стало поступать много звонков от доброжелателей. Мне друзья и знакомые говорили, что у меня могут быть проблемы, и я вообще могу не уехать из страны.

***

– Вы вели себя довольно смело, говорите сейчас откровенно, даже несмотря на то, что председателем федерации, например, был и остается Юрий Караев – экс-глава МВД.

– Конечно, я понимал, что могут быть определенные последствия. Но если уже затронули тему Караева, откровенно, ничего плохого о нем сказать не могу. Мы с ним познакомились в 2015 году, когда он, будучи заместителем министра внутренних дел, с нами впервые поехал на чемпионат мира по тайскому боксу в Таиланд. Караев проявил себя с лучшей стороны, я увидел, что это очень грамотный и начитанный человек. Он любит японскую культуру, перечитал всего Бориса Акунина.

Караев – это человек-кремень, я бы так сказал. Плюс отличался справедливостью. И еще отмечал, что если будут какие-то вопросы по спорту, мы к нему всегда можем обратиться, он поможет. А по другим делам, например, разрулить ситуацию с каким-нибудь правонарушением, можно не звонить, не спрашивать. Пример: [боец] Дмитрий Шакута, нарушив ПДД, позвонил Караеву, но тот его за это лишил прав на три месяца. И еще сказал, чтобы больше по таким вопросам ему не звонили. Это было задолго до выборов, когда Караев был замминистра внутренних дел. Тем не менее у спортсменов был его телефон, каждый мог позвонить, пообщаться. Караев реально был приятным человеком.

Но когда он стал министром внутренних дел, то поменял номера телефонов, отдалился от федерации, ему уже было не до спорта. Руководить федерацией, как я уже сказал, стал, по сути, Симончик. Очень скользкий человек. Осенью 2016 года Симончик в федерации сказал мне, что федерация не вытянет два вида спорта, кикбоксинг и таиландский бокс, поэтому «таиландский бокс поглотит кикбоксинг». Это конкретно его слова. Все финансирование, которое шло от Минспорта в федерацию на два вида спорта, стало практически целиком уходить на таиландский бокс.

И после этого начали происходить очень неприятные вещи. Минспорта, например, выделяло деньги на то, чтобы федерация оплатила годовой членский взнос в WAKO (Всемирная любительская ассоциация кикбоксинга). Все это позволяло бы спортсменам участвовать, например, в чемпионатах Европы. Но что мы увидели? Федерация взнос не платила, якобы не было денег, спортсмены платили своего кармана за участие в ЧЕ и ЧМ, а тот же Симончик со своей женой на турниры летали бизнес-классом.

– Вернемся к Караеву, которого вы положительно охарактеризовали. Глядя на события последних нескольких месяцев, вам просто никто не поверит.

– Да, он стал как будто совсем другим человеком. Мое мнение о Караеве сложилось при общении до выборов, до того, как он стал главой МВД. Мы с ним много общались, у него не было слов-паразитов, говорил он довольно грамотно, было видно, что это начитанный и вполне образованный человек.

– А что с ним тогда стало в последние месяцы?

– Вообще ничего не могу сказать. После того, как в июне 2019-го он стал министром внутренних дел, мы с ним уже не общались и не виделись.

– После того, как Караев возглавил МВД, он стал довольно публичной личностью, и вы наверняка не раз видели его по телевидению.

– Да, и когда смотрел ТВ, просто не узнавал этого человека, он сам на себя не был похож. Я не понимал, что он вообще говорит. Помню, как он извинялся за действия силовиков, за то, что пострадали случайные люди. А перед теми, кто пострадал неслучайно, что, не нужно извиняться? Неужели людей, вышедших на улицу в знак несогласия с фальсификацией выборов, можно избивать, калечить, пытать, убивать?

– Те слова звучали искренне?

– Если честно, даже ничего не могу комментировать. Мне просто неприятно было смотреть на то выступление.

– А вы понимаете, почему народ так возненавидел Караева?

– Безусловно, такой геноцид народа творится. Если честно, я сам никогда не лез в политику, от меня это все было далеко, занимался детьми, семьей, но когда пошли все эти жестокости, когда многих моих знакомых задерживали, избивали, держали сутками за решеткой, я перестал стоять в стороне. Нам говорят, что все это фейки, ерунда, краской мажутся. Но это же не так, у меня много товарищей попадали в жесткие ситуации и были избиты.

– А по госСМИ не устают повторять: «Посмотрите, сколько пострадало силовиков. Почему вы на это не обращаете внимание?»

– Действительно, а давайте разберемся, сколько силовиков пострадало и какие у них травмы. Они пострадали от того, что во время избиения мирных граждан получили травмы. Бил в голову ногой – подвернул эту самую ногу. Начали нам говорить, что милиционеров и омоновцев люди давили на машине. Ну смешно! Вы же помните видео, когда в Минске белорус на автомобиле с российскими номерами угодил в толпу силовиков. Он выезжал из двора, никого не давил, а машину разбили в пух и прах, самого водителя и его пассажиров избили и на водителя еще завели уголовное дело, якобы он пытался задавить силовиков. За что так с ним? За то, что просто оказался не в то время не в том месте.

Или видео с избиением дедушки на улице. Он спокойно ехал, никого не трогал, а омоновец ему дубинкой сбил боковое зеркало. После этого дедушка вышел, чтобы поговорить, а его избили и засунули в автозак. За что? Да ни за что. Эту ситуацию, данное видео я обсуждал с Добротворским. И знаете, что он мне сказал? Что видео – постановка, там никакого ОМОНа не было, люди подставные, и был не автозак, а автобус. Я пересмотрел – действительно, автобус, но люди точно не подставные. Тем более паковали не только дедушку, но и других граждан. Что, все подставные? Да это бред!

– Добротворский пытался вас убедить, что это постановочные видео и разыгранный спектакль?

– Да, именно так! Я даже не стал спрашивать у него, с какой целью тогда все это было разыграно.

Потом я разговаривал с одним силовиком, и он мне объяснил: «Сергей, тот дед показал омоновцам средний палец, за это человеку разбили зеркало». Боже мой, о чем вы? Дедушка, может, максимум посигналил, но какой фак?

– Как вы находили силы, чтобы общаться с такими силовиками?

– Сейчас объясню. С силовиками я знаком очень много лет, мы вместе тренируемся. Вид спорта у нас боевой, и, естественно, многие из тех, кто занимается, например, кикбоксингом, ушли работать в органы. Так уж оказалось, что мой собеседник оказался силовиком, мы с ним после тренировки вышли в отдельную комнату и разговаривали о ситуации в стране. Я ему доказывал свою точку зрения, он мне свою, но по итогу мы ни к чему не пришли.

Мне кажется, что силовикам очень качественно промыли мозги. Они тоже хотят мира, но при этом говорят так: «Нашу страну хотят захватить, а вы [протестующие] этого не понимаете. Мы же Беларусь пытаемся удержать, спасаем ее, помогаем нынешней власти, иначе страну распродадут». Мне один силовик говорил так: «Хорошо, вот мне тоже не нравится Лукашенко, я голосовал против всех. Но кого вместо него поставить? Бабарико? Нет, он вор. Тихановскую? Нет, она домохозяйка. Цепкало? Он вообще непонятно кто, работает на америкосов».

С такой логикой можно наехать на любого человека. В нашей стране любой, кто захочет баллотироваться в президенты (конечно, за исключением тех, кого поставили так, для массовки), автоматически становится преступником. А потом разговариваешь с этими силовиками и ничего им невозможно доказать, потому что реально очень сильно промыты мозги.

Несколько ребят из ОМОНа до выборов тренировались у меня в Новополоцке. Мне до всех этих событий друзья говорили: «Сергей, ты кого тренируешь? После выборов вы окажетесь по разные стороны». Я не верил, потому что эти омоновцы, вроде, были нормальными парнями. Но после выборов началась жесть, и я ребятам сказал: «Больше в этом зале тренировок не будет. Да и тренировок с вами не будет вообще». Они приняли все спокойно, как должное.

Один из парней мне на улице говорил: «Сергей, у меня контракт, мне осталось немного доработать, и тогда уйду со службы. А разорвать контракт не могу – нужно будет выплатить пять тысяч рублей. А так дослужу и пойду работать дальнобойщиком». Я ему отвечаю: «Имей в виду, попадаешь в черный список, и не будет у тебя никакого дальнобоя. Не я тебя туда закину, но земля круглая, попадешь в список обязательно». Некоторые говорят, что не могут уйти, потому что у них семьи, дети, кредиты. Со многими из органов разговаривал и видел, что они хотят выглядеть заложниками ситуации. А есть по-настоящему упертые и уверенные, что спасают страну от алкоголиков и наркоманов.

– А силовики не объясняют, почему так жестоко обходятся с людьми, зачем издеваться над мирными гражданами?

– Ох, были разные разговоры и объяснения. Например, есть видео, где парень встал на колени, поднял руки, его пару омоновцев держали, а один подбежал сзади, ударил ногой в голову и начал дальше избивать. На это мне один силовик говорил: «Сергей, так ты же не видел, что было до этого. Этот парень был в автозаке, ударил омоновца и убежал. А потом увидел, что ему бежать некуда, встал на колени и поднял руки. Тот омоновец прибежал и начал бить задержанного». И подобных историй, бабушкиных рассказов можно услышать очень много.

Разговаривал с одним человеком из СОБРа, спрашивал у него: «И вот как тебе людей гонять, избивать?» На что мне отвечает: «А я в отпуске вообще, ничем таким не занимаюсь. Там и без меня прекрасно справляются». Я ему, естественно, не верю. Какой отпуск в такое время? Там в отпуск сейчас никого не отпускают.

– Самому не страшно было ходить по Новополоцку? Вы там известная личность.

– Нет, не страшно, потому что в этом городе чувствовал себя вполне свободно и безопасно. Но была одна неприятная ситуация. Как-то мне прежний генеральный директор ОАО «Нафтан» Александр Владимирович Демидов говорил: «На улицах есть провокаторы, по воскресеньям ходят такие люди, которые могут что-то кинуть в толпу, в ОМОН, а потом сами исчезнут. А в результате за это получает обычный народ». Пообщался с директором и пошел в воскресенье в город. В одном из жилых районов города, который находится далеко от центральной площади, подъехали два бусика без номеров, тонированные, оттуда выбежали люди в масках и без опознавательных знаков.

У нас город маленький, и потом выяснилось, что в одном бусике были солдаты-срочники, а во втором – милиционеры. В общем, выбежали они и начали бить людей дубинками, хватать всех и тянуть в машины. И это при том, что люди шли по тротуару, не перекрывали проезжую часть. Я даже не скажу, что было много народу, где-то 30-40 человек. У одного мужчины – бело-красно-белый флаг на удочке, один парень – на велосипеде. Вот и все, ничего противозаконного. Тем не менее люди в масках выбежали из бусов и начали махать дубинками.

У меня было сильное желание дать им отпор (было видно, что эти люди в масках физически не очень подготовлены), но в тот момент я вспомнил, как задержали в Молодечно моего друга бойца Алексея Кудина и что ему грозит. Сообразил, что могут потом приписать что-нибудь серьезное, будут неприятные последствия, поэтому ничего не стал делать, а просто перепрыгнул через клумбу и ушел подальше. Так что какого-то контакта с силовиком не случилось.

Пришел я домой, и через пять минут ко мне заявились два милиционера на беседу. Они сказали, что знают, что я был в городе. Да, не отрицаю, но в шествиях участие не принимал. Мы просто пообщались, а через пару дней меня задержали на «Нафтане», заблокировали мой пропуск и отвезли в ГОВД. Там замначальника ГОВД Александр Бореткин предупредил меня, что если я на кого-то из правоохранительных органов подниму руку, если буду участвовать в маршах, то на меня заведут уголовное дело и посадят. Тогда я понял, что надо уезжать из Беларуси. Просто стоять в стороне и смотреть за всем происходящем не получится, а если приму участие – посадят.

***

– Вы работали на «Нафтане», где народ также не стал терпеть сложившуюся в Беларуси ситуацию, люди сняли несколько роликов с видеообращениями.

– В самом первом даже я присутствую, в массовке. Сначала ребята говорили свои фразы, а в конце ролика показали множество лиц, среди них был и я. После этого видео на «Нафтан» приехали чиновники из Минска, был разбор полетов, проведены беседы. Руководство даже грозило увольнением. По слухам, в ближайшее время хотят всех, кто принял участие в записи, выгнать с завода.

– Пока никого не уволили?

– На «Нафтане» вообще интересная ситуация. На предприятии есть «Белхимпрофсоюз» (провластный профсоюз) и независимый профсоюз. Люди вышли из первого и вошли во второй. Один наш работник в августе уехал в Польшу и оттуда написал, что бастует, что он против беспредела в стране. Руководство не могло уволить этого парня, потому что, согласно коллективному договору, разрешение на это должен дать в том числе профсоюз, членом которого является работник.

Провластный всегда подписывал [разрешение], а вот независимый сказал так: «Надо сначала найти этого человека, разобраться, почему он уехал, а вдруг с ним что-то случилось. А просто так увольнять никого не имеем права».

Потом ситуация повторилась с другим работником. В итоге что придумало руководство «Нафтана»? Они вместе с провластным профсоюзом приняли решение приостановить два подпункта коллективного договора, а именно те, где сказано, что наниматель обязан согласовывать увольнение с профсоюзом, если хочет уволить работника. Руководители объявили, что всех неугодных в течение полугода уволят. Чтобы не уходить по статье, многие работники, желавшие выразить свою гражданскую позицию, начали присоединяться к стачке. Ну а я еще до всего этого, заранее, написал заявление за свой счет без сохранения среднего заработка.

– Недавно на «Нафтан» приезжала председатель Совета Республики Наталья Кочанова?

– Она вообще туда ездит каждую неделю, смотрит и держит под контролем все, что происходит на предприятии. Проводит идеологические беседы с руководством, которое, в свою очередь, оказывает давление на работников. Руководство доносит до работников такую информацию, что они должны думать в первую очередь о своих семьях и зарабатывать деньги, что в стране достигнута точка невозврата, все и так решится само собой и без их участия.

Напоминают, что у людей дети, пожилые родители, зарплаты, кредиты, поэтому многие работники сидят и молчат, но есть также достаточное количество людей, не согласных мириться с существующим положением дел в стране.

– С работниками Кочанова не встречалась?

– Если такие собрания и проводятся, то туда зовут только тех сотрудников, которые ничего против власти не имеют. То есть отбираются работники, которые заранее знают вопросы, которые нужно задавать. Скажем так, проводится определенный кастинг.

А еще к нам на «Нафтан» как-то приезжал местный депутат Денис Карась. Люди собирали подписи против него, хотели инициировать его отставку. Карась приехал на одну установку, но разговор с народом у него не сложился. А по телевидению показали, что все хорошо, и в новостях оставили только слова депутата, его выступление. У депутата было запланировано посещение еще одной установки на «Нафтане», и, естественно, работники там ждали, были готовы его «съесть». Эта информация дошла до Карася, и он резко посчитал, что посещения одной установки на предприятии вполне достаточно. Местные газеты и телевидение контент записали – и на этом хватит. Поэтому больше с людьми не встречался.

– Когда в августе и сентябре заводы выходили на акции протеста, «Нафтан» тоже присоединялся к акциям?

–  Да-да, было. В середине августа на «Нафтане» за два дня мы собрали три с половиной тысячи подписей в поддержку народных требований: отставка Лукашенко, прекращение насилия, привлечение к ответственности виновных в насильственных действиях, отставка ЦИК, честные выборы. Люди выдвинули свои требования, и предупредили, что если пункты письма не будут выполнены, работники могут воспользоваться своим конституционным правом на забастовку. Интересно, что руководство изначально дало добро на сбор подписей, наверное, не думали, что многие подпишутся.

Но когда за два дня свои подписи под отрытым обращением поставили три с половиной тысячи человек, директор и администрация испугались. Скорее всего, забастовки, так как такие разговоры среди работников ходили. А после началось давление на работников.

Прошло десять дней, руководство предприятия людей не услышало, открытое письмо руководство нигде не опубликовало, требования письма не выполнялись, люди начали массово выходить из профсоюза. Не 3,5 тысячи человек, конечно, но тоже достаточное количество. А сейчас я вижу, как каждый день люди на «Нафтане» присоединяются к стачке.

– «Нафтан» мог остановить производство?

– Не так просто все это сделать. Во-первых, плановая остановка производства занимает не одни сутки и требует участия большинства работников смен. Во-вторых, в руководстве сидят ставленники режима, которые боятся потерять свою должность, а, может, и свободу. Если они ослушаются, их просто поменяют, понизят в должности или еще что-то. Поэтому не все так просто. Остановка производства на «Нафтане» – действительно хлопотное дельце.

– Многие работники не присоединяются к забастовке, потому что боятся потерять зарплаты. Какие они в среднем на предприятии?

– В районе 600-800 долларов. В заводоуправлении, конечно, в разы больше.

– Как коллеги с предприятия восприняли ваш отъезд за границу?

– У меня отъезд был экстренным, я об этом вообще никого не предупреждал.

– Незадолго до вашего отъезда в Беларуси случилась очередная трагедия – погиб Роман Бондаренко. Этот случай стал последней каплей, после чего вы окончательно поняли, что из Беларуси нужно уезжать?

– Если честно, да. В нашей стране в теперешней ситуации каждый день думаешь, что вот оно, дно, и каждый раз ошибаешься, каждый день в стране происходят из ряда вон выходящие ситуации. Убили Бондаренко, а через несколько дней у всего района «Новая Боровая» отключили воду, отопление. Тех, кто подвозил воду, не пропускали. Как это можно объяснить? Какое-то средневековье. Даже не верится, что такое может происходить в наше время.

***

– Вы рассматриваете варианты возвращения в Беларусь?

– На самом деле хотелось бы вернуться, но при нынешней ситуации, при этой власти такой вариант невозможен. Если честно, планирую получать вид на жительство в Европе и выступать за другую страну. Может, под нейтральным флагом или, позже, за новую Беларусь. Когда же власть на Родине поменяется, я обязательно вернусь, открою свой зал, и все будет круто. Но пока это невозможно.

– Пока же в Беларуси остается один ваш друг – Иван Ганин, который совсем недавно отсидел 10 суток в жодинской тюрьме.

– Мы с Ваней друг против друга боксировали восемь раз и, несмотря на это, остаемся большими друзьями. Я Ганина всегда называю братом-близнецом. Просто мы с ним похожи: одного роста, даже носы такие же кривые. Это человек, который очень любит детей, настоящий человек-добряк. Как говорят: чемпионом можешь ты не быть, а человеком быть обязан. Вот Ваня – он молодец и как личность, и как спортсмен.

Но то, что с ним и Андреем Кравченко случилось…. Это беспредел. Встретились с друзьями, купили кофе в «Макдональдсе», сидели в машине и были задержаны. За что? Да просто так, до кучи. Задерживали всех подряд, вот и Ваня с Андреем угодили. Да подобных историй множество, даже среди моих товарищей.

Например, мой знакомый просто шел по улице в Новополоцке. Не был на площади, не участвовал в митинге, реально просто прогуливался с девушкой. Мимо ехал бусик, остановился, оттуда выскочили силовики – и парня забрали. Наверное, просто не понравился.

Другой пример. У друга вечером заболел зуб, парень поехал в аптеку за обезболивающим. Возвращался из аптеки к машине, шел один – и был задержан ОМОНом. В итоге двое суток провел в заключении. Другой знакомый находился в ночном клубе (отмечали чей-то день рождение), перед закрытием они вышли, чтобы отправиться домой, а неподалеку стояли автозаки с ОМОНом. В итоге женщин не тронули, а всех парней задержали. Знакомому дали трое суток по надуманным причинам, и эти сутки были настоящей пыткой: без еды, без питья, с избиениями и постоянными требованиями подписать бумаги, что ты организатор или что-то типа того.

Короче, настоящая жесть. Да что уж говорить, когда жесть была и на избирательных участках в августе. Можно многое рассказать, но в следующем интервью. Сейчас пару примеров приведу. В городе было 35 участков, и на абсолютно всех были фальсификации. Это подтверждали потом в личных беседах сами члены избирательных комиссий, многие готовы обо всем этом рассказать официально, но не при этой власти. Людей, которые приходили к 20.00 на участки посмотреть итоги голосования, силовики – по форме, либо по гражданке – брали под руки и увозили без объяснения причин. У меня так два товарища уехали на 10 суток. И так во многих местах, на многих участках.

***

– Когда готовился к интервью, наткнулся в интернете на несколько ваших фотографий из Дворца независимости: в январе Александр Лукашенко вам вручал награду как заслуженному мастеру спорта.

– Норматив для получения звания «Заслуженный мастер спорта Беларуси» я выполнил уже давно – три раза выиграл чемпионат мира, восемь раз Кубок мира, чемпионаты Европы и другие международные турниры. В 2013 году экс-министр спорта Григоров Александр Владимирович ездил с нами на чемпионат мира по кикбоксингу в Бразилию, и я тогда стал единственным мужчиной из Беларуси, кто взял золото. Леша Кудин стал вторым. По приезде домой мне сказали, что уже давно пора присвоить мне звание заслуженного мастера спорта, ведь это не первый мой триумфальный ЧМ. Но присваивали шесть лет – постоянно терялись документы.

Потом, когда председателем федерации стал Юрий Караев, я ему звонил с просьбой разобраться в этом вопросе. Он пообещал, что все документы будут оформлены. Но документы снова терялись. Как итог только 28 августа прошлого года мне официально присвоили звание заслуженного мастера спорта, в Минспорта предупредили, что вручение наград пройдет, скорее всего, 7 ноября. Но нет, не случилось. Я звоню, мне говорят: «Наверное, ближе к Новому году». Прошли праздники – тишина. Я уже стал сомневаться, что это вообще случится. Но, к счастью, 17 января все-таки состоялась церемония награждения.

Я очень гордился, что попал на такое мероприятия, хотел сделать фотографию с рукопожатием Лукашенко. Хотя, когда мы зашли во Дворец независимости, наши телефоны конфисковали, поэтому фотографировала только БелТА. Спустя месяц мне скинули фото, где Лукашенко вручал мне награду. И, честно скажу, тогда я очень гордился этим фактом. Это было круто. Но в связи с последними событиями в Беларуси, выборами, фальсификациями на них, мое настроение кардинально поменялось. Сейчас идет геноцид народа, и мне стыдно, что этот человек вручал мне награду.