Ирэн Роздобудько: «Говорить и читать по-украински — престижно, модно и стильно»

В последнее время вокруг статуса украинского языка много разговоров. Кто-то называет их чрезвычайно актуальными, кто-то — обычной предвыборной шелухой. Писательница и редактор украинской версии журнала «Караван историй» Ирэн Роздобудько уверена, что проблема не столько в украинском языке, как в людях, которые почему-то принципиально не хотят понимать, знать и любить язык той земли, на которой живут.

— Ирэн, как  Вы думаете, существует ли сегодня в Украине языковая проблема?

— Я сама из Донецка. До 1988 года вообще не говорила по-украински. Но после переезда в Киев у меня хватило интеллигентности выучиться и разговаривать со своими украиноязычными друзьями на том языке, на каком — они со мной. И все: проблем нет. Думаю, нежелание изучать государственный язык — это проблема ограниченности и душевной лености тех людей, которым трудно произнести: «Будь ласка» или «Дякую» вместо «Пожалуйста» и «Спасибо». Когда я еду в какую-нибудь страну, первым делом спрашиваю у переводчика, как произнести именно эти слова, потому что знаю, что это поможет общению и взаимопониманию. 

— То есть, нельзя сказать, что украинский язык — вымирающий?

— Конечно же, нет! Он не только не умирает, а, наоборот, становится отличительным знаком культуры и «продвинутости», особенно в молодежной среде. Я очень много езжу по Украине. Вот недавно вернулась из Харькова, до этого была в Запорожье. Везде общалась только по-украински, и все дети, студенты говорили со мной на государственном языке. Жаловались, что уже начитались «донцовых» и «коэльо», а украинских книжек им не хватает. В частности, в Запорожье раскупили все книги, что мы привезли. Они очень хотят знать свое — и в литературе, и в музыке, и в живописи. А на прилавках — «российские побасенки». И если президент сказал, что «нет проблем с украинским языком» то пусть те, от кого зависит развитие нашей культуры, сделают так, чтобы полноценно существовал книжный бизнес. Чтобы не закрывали книжные магазины в угоду модным «тряпичным» бутикам. Потому что люди, особенно на востоке страны, хотят читать современную украинскую литературу, которая, уверяю вас, очень любопытная.

— По-вашему, что нужно сделать, чтобы народ в Украине заговорил по-украински?

— Насильственным путем ничего не добиться. Просто нужно, чтобы люди, особенно старшего поколения, ибо для молодых это уже и так ясно, поняли: говорить и читать по-украински — престижно, модно и стильно. Надо создавать в искусстве эти модные и стильные вещи, чтобы было больше «культовых фигур», таких, как скажем, Олег Скрипка или Слава Вакарчук. Чтобы в метро люди раскрывали книжечки не российской «попсы», а, например, Василя Шкляра. И чтобы на телевидении работали профессионалы, а не безграмотные редакторы, которые дублируют и телесериалы, и рекламные ролики. А зритель сидит и слушает эти языковые «шедевры». И, к сожалению, думает, что так и надо.

Вопрос знания языка — вопрос личной культуры. Чем больше знаешь языков, тем ты богаче. Кстати, я знаю многих людей из Западной Украины, которым так же трудно и неинтересно читать русскую литературу, как людям «с востока» — украинскую. И то и другое меня очень удивляет.

Я сама — билингвист (летом буду активно изучать и английский). У меня есть русскоязычные друзья, которые еще пять лет назад говорили мне, мол, зачем тебе этот украинский язык? Сегодня же в разговоре со мной они переходят на украинский, читают наши книги. Я оптимист и думаю, что все будет хорошо.

— А вы только пишете по-украински, или думаете тоже?

— Есть такая очень хитрая лазейка для тех, кто боится заговорить по-украински. Обычно люди говорят так: «Да, я могу говорить на украинском, но… думаю-то я все равно на русском — так зачем же себя ломать?». По-моему, пора уже отбросить этот «фрейдизм». Я могу думать на том языке, на каком пишу. Например, сейчас, отвечая на ваши вопросы — думаю по-русски, и это естественно. А через полчаса буду общаться со своими друзьями-писателями — и буду думать по-украински. По дороге с работы домой, если в голове складывается сюжет, конечно, думаю по-украински. А когда нужно писать статью для «Каравана историй» — на русском. Очень бы хотелось думать и на английском. И на французском тоже! И вообще, думать — это здорово!

— Как вы учили украинский язык?

— Читала книжки! Лет восемнадцать назад пришла в восторг от прозы Пидмогильного и Хвылевого. Была удивлена тем, что это — европейский уровень, «городской» стиль. Очень люблю украинскую поэзию «восьмидесятников». Язык начинался для меня с… потрясения и чувства противления всему «общему». Если Василь Стус (и многие-многие другие) погиб в лагере из-за того, что любил Украину, значит — нужно сделать все, чтобы не погибла Украина, нужно сопротивляться. Примерно так я тогда думала. Теперь для меня это — аксиома. 

— Много ли было замечаний к вашей первой книге со стороны литредакторов?

— К своей первой книге (а это был детектив «Мерці», вышедший в 2000 году), у меня самой много претензий! Сегодня я бы так не написала. А к последним романам — «Гудзик», «Ранковий прибиральник», «Дванадцять, або виховання жінки в умовах, не придатних до життя» и новейшем «Зів’ялі квіти викидають» — претензии не зашкаливают. Вообще же считаю, что литредактура необходима всем, даже самым «крутым» писателям. Для меня литредактор — святой человек, которому я готова поставить памятник. Ведь иногда пишешь, «не приходя в сознание», идешь за сюжетом, за мыслью, ни на что не обращая внимания… 

— Считаете ли вы целесообразным введение русского языка как второго государственного?

— Однозначно и категорически «нет».