«Если человек построил против врага неприступную линию обороны, то полное свинство со стороны врага идти туда, где его никто не ждет»

 — Восстание Спартака только начиналось. На самом деле римляне тогда еще понятия не имели, что у них начинается восстание Спартака, которое потрясет Республику.

Несколько месяцев они вообще не обращали внимания на беглых рабов и гладиаторов, которые окопались на вершине Везувия. А когда обратили внимание, так решили, что у них случился мелкий бунт рабов, с которым можно справиться одной левой.

Войско, которое отправилось на подавление бунта, возглавил претор Клавдий, полное имя которого история не сохранила. Ну как войско. Мобилизовал три тысячи мелких лавочников и фермеров, которые приблизительно знали, какой стороной нужно втыкать во врага копье.

Выступив в поход Клавдий обнаружил, что бунтовщики так и сидят на вершине Везувия и никуда не собираются оттуда уходить. А чего еще ждать от глупых рабов, которые ничего не понимают в благородном воинском искусстве?

Сам-то Клавдий был человеком не чуждым благородному воинскому искусству. Понимал, что умный в гору не пойдет, умный лучше подождет.

Вместо того, чтобы карабкаться по склонам и штурмовать лагерь недружелюбных гладиаторов теряя солдат, он решил взять врага измором — перегородил единственную дорогу, которая вела с горы вниз и стал ждать.

И по всем законам божеским и полководческим он был совершенно прав. Любой грамотный полководец на его месте поступил бы точно также.

Ведь после того, как поперек дороги была выстроена неприступная линия Клавдия у повстанцев осталось буквально три выхода. Либо пойти на безнадежный штурм и погибнуть, либо сдаться на милость победителя, либо умереть от голода.

К несчастью для Клавдия, Спартак оказался кем-то большим, чем грамотный полководец. И он нашел четвертый выход. Из растущих на склонах виноградных лоз гладиаторы сплели веревки, темной ночью спустились с горы к подножию, а потом атаковали римский лагерь с той стороны, откуда их никто не ждал.

И, согласись, если человек построил против врага неприступную линию обороны, то полное свинство со стороны врага идти туда, где его никто не ждет. Фу так делать.

Из трех тысяч мобилизованных уцелели лишь немногие. И именно после этой победы мелкий бунт рабов и гладиаторов превратился в великое восстание Спартака.