Эмма Стоун: «Меня отвергали и грубо прерывали»

Звезда нашумевшего мюзикла «Ла-Ла Ленд» Эмма Стоун, получившая «Оскар» за лучшую женскую роль, в детстве имела большие проблемы с психикой. И только актерская профессия спасла ее от сумасшедшего дома.

Когда в январе Эмма Стоун получила «Золотой глобус» за роль в мюзикле «Ла-Ла Ленд», ее бывший бойфренд Эндрю Гарфилд (они познакомились на съемках «Нового Человека-паука») встал и громко зааплодировал, подняв за собой весь зал. Cудите сами — в Голливуде (да и не только) бывшие влюбленные редко способны на такое поведение.

— За 10 лет в Голливуде вы доказали, что умеете все — и петь, и танцевать, что демонстрирует ваша звездная роль в мюзикле «Ла-Ла Ленд». Недаром вас приравнивают к звездам старого доброго Голливуда...

— Ох-ох, вы меня жутко смущаете! Знаете, все-таки я шесть месяцев готовилась и выступала в Нью-Йорке в знаменитом мюзикле «Кабаре», прежде чем меня взяли в «Ла-Ла Ленд».

Между нами говоря, моя Салли Боулз в общем-то третьеразрядная певичка во второразрядном клубе! На мое счастье! (Смеется.)

Так и я — могу петь в душе, в машине, еще где-нибудь, но когда оказываюсь среди настоящих профессионалов, сразу возвращаюсь в суровую реальность. Хотя, вы правы, я и сама от себя такого не ожидала. И испытывала огромный восторг и гордость, когда выходила на сцену, пела и танцевала в «Ла-Ла Ленде».

— Съемки были тяжелыми?

— Для меня — да. Мне повезло, что перед этим я прошла суровую театральную школу — восемь выступлений в неделю, монашеский образ жизни, бесконечные репетиции и строгая диета. Например, никаких молочных продуктов. Но в награду я получила уникальную стойкость и запас жизненных сил, коими обладают лишь театральные актеры.

Конечно же, я ужасно нервничала, когда узнала, что меня придет смотреть на сцене Дэмиен и композитор, написавший музыку к фильму. Едва не осипла-охрипла — это у меня от волнения первым делом происходит.

И конечно, мне повезло, что в партнеры после бесконечных перетасовок мне подобрали моего милого Райана Гослинга. Он — мой бесценный друг, с ним я могу преодолеть все. Райан смешной, теплый и нежный. 

Нам было очень хорошо вместе с самой первой встречи — на съемках «Этой дурацкой любви»... И потом, когда снимались в «Охотниках на гангстеров». Кстати говоря, режиссер потому нас с ним и соединил — он хотел снимать именно такую пару, которая уже давно вместе на экране, как это было в золотой век Голливуда.

— В этом мюзикле вашу героиню довольно жестоко отвергают на прослушиваниях, куда она без конца бегает. Вас это не угнетало или, наоборот, вы испытывали чувство удовлетворения, что вам-то подобные адские унижения уже не грозят?

— Это была в точности моя жизнь, когда я в 15 лет с мамой приехала в Лос-Анджелес. Меня так же отвергали и прямо в лицо говорили, что я недостаточно хороша. Или просто грубо прерывали. Иногда не давали даже минуты, чтобы выучить реплики. Всякое бывало.

Но самое страшное, способное свести с ума, — когда телефон вообще молчит. И твой агент не звонит.

Примерно раз в три месяца я бросалась оземь в рыданиях и кричала, что больше не могу. И что я вообще тут делаю? Моя мама вздыхала с большим облегчением, она мечтала, что мы уедем домой, и я перестану страдать. Но истерика прекращалась, и все начиналось заново...

А чтобы сделать вид, будто я тут торчу вовсе не из-за Голливуда и чертовых кастингов, я устроилась работать в кондитерскую для собак — там для них выпекают всякие вкусности. Ну, для собак-гурманов или их хозяев-гурманов. (Смеется.)

Мне повезло — всего около трех лет я пребывала в борьбе за место под солнцем. А спустя три года меня утвердили в комедии «SuperПерцы».

Но актеры никогда не чувствуют себя в безопасности. Даже совершив прорыв, снявшись во многих фильмах. Страх, что тебя больше никуда не позовут, не уходит полностью. Особенно в городе, где практически все живут одной мечтой! (Смеется.) Поэтому я и переехала в Нью-Йорк.

— Это правда, что у вас были в детстве серьезные проблемы с психикой и актерство спасло вас, по сути?

— И продолжает спасать. Да, я была очень нервным ребенком. При том что мои родители — суперлояльные люди и воспитывали нас, детей, с любовью и предельной мягкостью и уважением.

Но в моей голове всегда крутилось одновременно миллион всяких мыслей, и одна страшнее другой. Например, иногда мне казалось, что наш дом горит. Я даже чувствовала запах дыма. И это были не галлюцинации, а что-то внутри, в области желудка, в груди натягивалось как струна, я не могла дышать, ощущение, что наступил конец света. И такие приступы случались часто...

В остальное же время я просто пребывала в состоянии повышенной тревоги. Могла сто раз спросить маму, что меня сегодня ждет, когда она меня заберет из школы, где она сама будет, и так до бесконечности.

Конечно, в какой-то момент у меня не осталось подружек. Я же не могла ходить ни к кому в гости! С трудом выдерживала занятия в школе. Обожала старинное кладбище и бродила там часами, собирала цветы и украшала ими старые надгробия, мне там легче дышалось...

Родители страшно переживали и обратились за помощью к врачу, когда мне было семь лет. Эти терапевтические сеансы мне здорово помогли.

Знаете, я нарисовала у себя на плече маленького зеленого монстра и разговаривала с ним. Вернее, это он говорил со мной, нашептывал мне в ухо какие-то глупости. Я слушала, а паническая атака росла как на дрожжах. Но если я отворачивалась от него и продолжала заниматься тем, чем занималась, монстр умолкал.

А главным способом, который помог максимально уменьшить влияние на меня этого гадкого монстра, стало актерство. Я начала играть в школьном театре, импровизировала, делала комедийные скетчи и настолько забывалась, что та реальность, где я мучилась и сходила с ума, отходила на второй план.

Импровизация — великое лекарство от психоза, как и смех. Все комическое храбро противостоит стрессу.

— Вы сейчас одна — после расставания с Эндрю Гарфилдом (они встречались пять лет и расстались в 2015 году, без скандалов и участия так называемых третьих лиц. — Прим. ред.). Но в недавнем интервью Гарфилд на вопрос, кого бы взял с собой на необитаемый остров, назвал вас...

— И я тоже по-прежнему очень люблю Эндрю. Хотя мы уже больше года не вместе.

Это печально — быть одной... Но год был все равно интересный. Нам удалось расстаться большими друзьями, и надеюсь, так оно будет всегда...

Не хочу сказать, что я не причастна к разрыву наших отношений. Эндрю хотел семью... А под семьей, разумеется, подразумевается не пышная свадьба, а рождение детей. Вот что означает — хотеть семью. Я же, наверное, не была уверена в своей готовности. Ничего нового под луной, правда?

— Хотите сказать, что напрасно ваши поклонники мечтают, что вы с Эндрю снова воссоединитесь?

— Могу сказать одно — в моем списке «Что нужно успеть сделать до того, как умрешь» на первом месте — научиться прилично готовить! (Смеется.) А вы что, и правда не знали, что у человека должен быть такой список?

Кто целовал Эмму Стоун на «Оскаре-2017» (фото)