Елисеев: «Вся конституционная канитель имеет целью подготовить задел для династического транзита в пользу младшего сына»

Фото Reform.by

Об этом в интервью Филину рассказал директор по исследованиям центра EAST и эксперт iSANS Андрей Елисеев.

— В последнее время все чаще звучит мысль, что скоро в Беларуси появится новый президент. Политолог Андрей Поротников даже называет сроки, когда мы будем знать это имя. Что вы думаете по этому поводу?

— Поскольку события после введения секторальных санкций ускорились, я допускаю, что даже ранее, в сентябре, будет ясно, намерен ли Лукашенко сохранить за собой президентский пост или будет вынужден начать более сложную игру с формальной «постановкой» своего человека. При этом реальные бразды правления Лукашенко, естественно, планирует сохранить за собой. Например, в роли главы Президиума Всебелорусского народного собрания.

Новый глава государства в Беларуси — и на бумаге, и на деле — будет лишь тогда, когда состоятся честные выборы. А до той поры возможны лишь два варианта в свете поправок в Конституции.

В случае удачной для Лукашенко ситуации (внутриполитической, экономической, международной) в ходу будет более простой и примитивный сценарий: и сохранение президентского поста, и обретение дополнительного статуса главы Президиума ВНС (своеобразный аналог главы Политбюро ЦК КПСС СССР).

Во втором случае, при более тяжелом положении, возможна более сложная игра, когда пост президента номинально передается абсолютно лояльному человеку из его ближайшего окружения.

— Например?

— Наибольшим доверием Лукашенко среди чиновников с гражданским (не силовым) профилем пользуются Наталья Кочанова и Владимир Андрейченко.

При таком сценарии вся полнота власти все также будет находиться в руках Лукашенко, поскольку одна из основных характеристик нынешнего политического режима — это огромная размытость политических институтов.

Совсем не важно, как и что написано на бумаге (в Конституции), важнее властные отношения на практике.

— Но для чего тогда городить огород с какими-то правками, если он никуда уходить не собирается? Ведь и так нормально можно ездить по колхозам, проводить совещания. Референдум в такое неспокойное время — не самая разумная идея.

— Прежде всего, я до сих пор не уверен, что новую Конституцию по итогу одобрят через референдум, а не просто через парламент со ссылкой на тяжелую ситуацию, когда не до демократических процедур.

Референдум при необходимости могут также использовать, чтобы наоборот формально «завалить» голосование — заготовка на случай сильного давления Кремля по поводу интеграции и принятия соответствующих правок, которые не по духу Лукашенко.

Вся конституционная канитель, на мой взгляд, имеет основной целью в среднесрочной перспективе подготовить задел для династического транзита (в пользу младшего сына как приоритетного преемника), наделив при этом Александра Лукашенко дополнительным статусом, который как бы стоит над всей политической системой.

— Вы думаете, что в Беларуси возможно передать власть наследнику?

— Надо учитывать тип существующего режима. Часто утверждают, что в Беларуси то ли авторитарный, то ли тоталитарный режим. Это неверные трактовки еще из устаревшей примитивной градации (демократия-авторитаризм-тоталитаризм).

Нынешний политический режим в Беларуси можно отнести к персоналистским военным диктатурам. Он подразумевает яркую главенствующую роль одного человека (а не группы лиц как в военных хунтах) и доминирующую роль силовых органов.

А в категоризации политологов Линца и Степана мы имеем дело с султанизмом. Звучит довольно экзотически, но это отдельный тип режимов. И он отличается от классических авторитаризмов и тоталитаризмов.

У султанизмов нет какой-либо ясной государственной идеологии, наблюдается совсем мизерная роль политических институтов (условно говоря, в случае ликвидации парламента или Конституционного суда не изменится ровным счетом ничего). Для таких режимов характерна намного большая степень патримониализма и отождествления страны с судьбой правителя, в сравнении с авторитаризмами. И, конечно, склонность передавать власть по наследству.

— И как можно формально оформить передачу власти Коле Лукашенко?

— Я полагаю, что всерьез рассматривается сценарий с обнулением отсчета президентских сроков, увеличения их продолжительности до 6-7 лет и снижения (либо вовсе отмены) возрастного ценза на пост президента. В таком случае была бы подготовлена почва для династического транзита ровно через два президентских срока.

Лукашенко придает сакральное значение своей роли в истории страны и, очевидно, рассчитывает поступиться властью, лишь когда будет уверен в долговременных гарантиях его политическому наследию. Обеспечить их способен не просто «приближенный» человек, а лицо с тесными родственными связями. Приоритетный наследник пока слишком молод и, как сам с печалью поведал в интервью Лукашенко, еще сам даже не рассматривает для себя такой возможности.

А потому Лукашенко необходим самый ценный ресурс — дополнительное время для дальнейшего пребывания у власти. Однако оно в свете огромного падения поддержки общества стоит больших денег, а Беларусь — небогатая страна. Потому такой династический сценарий возможен исключительно в случае дальнейшей солидной финансово-политической поддержки Кремля.

— Кстати, о Кремле. Именно он активно подталкивает Лукашенко к проведению референдума. Зачем Кремлю какие-то правки в нашу Конституцию, если он не собирается отправить здешнего правителя на покой?

— Я не уверен, что Москва активно подталкивает Лукашенко к референдуму. Эта тема, судя по всему, подымалась на встрече Лукашенко и Путина еще осенью 2020 года, и российские чиновники несколько раз делали обтекаемые заявления на этот счет. Однако об «активном подталкивании» говорить вряд ли приходится.

Этот процесс скорее происходит в отношении соглашений об углубленной интеграции, подписание которых может произойти уже осенью в ходе заседания Высшего Госсовета так называемого Союзного государства.

Эти соглашения создают риск превращения Беларуси в БССР-2, а иными словами — «чеченизацию» Беларуси в смысле взаимоотношений с Москвой. При формальном сохранении на политической карте мира Беларусь утратит реальный суверенитет во внутренних делах и международных отношениях.

— Но у Лукашенко, судя по вашим же словам, совершенно другие планы. То есть выходит, что и для Кремля он является проблемой.

— Никаких особых положительных чувств в отношении Лукашенко российское политическое руководство не испытывает. Однако тот мастерски играет на фобиях Кремля и Путина и выжимает из этого все, что возможно, при этом стараясь поступиться минимумом.

И речь не только про экономическую поддержку, но и политическую, которая стала решающей после выборов 2020 года. Без оказанной Кремлем политической поддержки в августе и последующие месяцы политически Лукашенко был бы обречен.

Кремль опасается, что с уходом Лукашенко Беларусь начнет «разворачиваться на Запад», и эту фобию тот использует на все 100%. Из-за стремления Москвы сохранить военно-политический контроль над Беларусью любой ценой этот козырь Лукашенко срабатывал, а в последнее время даже усилился, учитывая эскалацию в отношениях России и Запада.

Кроме этого, еще и в связи с падением рейтинга Путина в России тому было совсем не с руки допустить падение Лукашенко под напором народного гнева, дабы не показать «дурной пример» соотечественникам.

— Какой сценарий вам кажется наиболее вероятным на ближайшее будущее? Вообще есть какой-то крайний срок у этого режима?

— Несмотря на массовые репрессии и заверения белорусских властей в духе «все под контролем», рейтинги доверия госорганов остаются мизерными и сохраняется колоссальная отрешенность всей системы госуправления от общества. Кроме этого, не стоит недооценивать масштаб и сроки прихода болезненного эффекта от западных санкций.

Если Лукашенко удастся успешно договориться с Кремлем про дальнейшую политико-экономическую модель отношений (БССР-2 под контролем Лукашенко), то на среднесрочную перспективу вероятна последующая общественно-политическая и экономическая деградация.

Если же российский фактор поддержки по какой-то причине критически ослабится (проблемы с двусторонними договоренностями, дестабилизация в России и др.), то у белорусского общества появится шанс серьезных правовых преобразований.