Доктор Мартов: «Пятую волну встречаем с шапкозакидательским настроением»

Бывший завотделением анестезиологии и реанимации Витебской больницы скорой помощи Владимир Мартов поделился с Филином мнением о новой ковидной статистике властей, о будущем заводе вакцин под Витебском и готовности страны к новым возможным волнам коронавируса.

— Официальная статистика в последние дни ставила рекорд за рекордом. Количество зарегистрированных случаев превысило 8000, после чего в Минздраве заявили о резком спаде. Ваше мнение по этому поводу?

— Начиная с прошлой недели действительно был заметен взрывной рост количества заболевших. Такого никогда еще не было, а это уже пятая волна. Это было видно невооруженным взглядом: по рассказам друзей, родных, коллег-врачей. Это было заметно и, соответственно, министерство начало менять цифры.

Что происходит прямо сейчас — вчера, сегодня, завтра — трудно сказать. Во-первых, ведомство поменяло правила диагностики. И если вы, например, ставите теперь диагноз «ковид» на глаз, то я не знаю, как это будут считать в Минздраве.

Во-вторых, цифры министерства никогда не совпадали с цифрами с мест. Например, когда я еще работал заведующим, однажды у меня было семь умерших в день. Был такой период. А министерство подавало, что семь человек умерло по стране.

Понятно, что на каком-то этапе все эти цифры подвергались коррекции. Поэтому никакого отношения к статистике эти цифры не имеют. Это вообще нельзя назвать статистикой. Но то, что они отразили взрывной рост — да, отразили. Потому что люди видят, что происходит с ними и их окружением.

Это при том, что тестов делалось даже еще до приказа (ставить диагноз без теста — Ф.) непозволительно мало, и бóльшая часть ковида, я думаю, была просто не диагностирована. Например, моя родственница переболела, сделала тест, оказавшийся положительным. А симптомы были совершенно не характерные, не ковидные. И если человек простыл, перенес, перекашлял на ногах, заразил других и при этом не сдавал тест, нигде он не будет учтен.

В первую волну «корона» была очень характерной, были видны диагнозы. А сейчас это выглядит, как ОРВИ, как банальная простуда. А это на самом деле «омикрон».

Кстати, тесты если и делаются, они в любом случае не дают стопроцентный результат. Если у кого-то положительный тест, а у вас отрицательный, и вы живете в одной семье, в одном доме, понятно, что где-то получилось неправильно.

Я уже не раз говорил: если есть задача выявить инфекцию, взять под контроль, подумать над тем, что с ней делать дальше — это одни действия. Но если стратегия — черт с ним, пройдет само, то начинается лакировка действительности, возведение красивого фасада.

— Под Витебском начали строить завод по производству вакцины от COVID-19. Сообщается, что уже в следующем году Беларусь намерена получить и выпустить собственный препарат. Насколько реалистичны такие планы, есть ли у нас необходимые ресурсы для этого?

— Эту новость связывает сразу несколько моментов. У Беларуси действительно есть неплохие фармацевтические мощности. Много производств лекарств. Качество мы сейчас не будем обсуждать, его можно улучшать. У нас есть кадры — четыре медуниверситета, есть кому думать, кому производить.

Второй момент — можно ли создать вакцину? Создать вакцину — не фокус, в России их создали несколько. Но только о «Спутнике» известно, что эта вакцина эффективна, хоть и с ней были вопросы при регистрации в Европе и в ВОЗ.

Другие российские вакцины оказались профнепригодны. Это было просто высасывание денег: в процессе создания и освоения денег участвовали чиновники. Такие вакцины тоже можно создать.

Какая будет вакцина у нас, сказать сложно. Такой момент: вот если существует министерство или даже Совет министров, или уровнем выше, которое занимается такой вот статистикой, то потом эти же люди выйдут и скажут: «Мы создали вакцину». Ну, понятно, что это самые честные люди, которым нужно верить на слово.

— В самом начале вы сказали о пятой волне. Были ли мы готовы к ней, учитывая то, что предыдущие волны потребовали немалых затрат?

— К первой волне никто не был готов, ни в одной стране. Все встретили эпидемию по-разному. Мы, в том числе, по-разному искали пути, находили их. У нас, повторюсь, интеллектуальные и технические ресурсы есть. И мы первую волну каким-то образом прошли. Нас накрыло с головой, кого-то смыло, кто-то погиб, кто-то был покалечен. Потом мы отряхнулись и у нас была пауза, которая длилась примерно 2-2,5 месяца.

Потом пришла вторая волна, и когда мы начали с ней работать, выяснилось, то никакой подготовки к ней нет. Мы потратили в первую волну деньги, которые нам выделили на год — других денет нам не дали.

Расходники и лекарства заканчиваются, аппаратура старая, ее никто не пересматривал. Как, например, кислородные станции в моем отделении, которые за эти два месяца можно было пересмотреть, оценить, починить. Никто этим не занимался. Подготовки к второй волне не было, и она прошла хуже предыдущей. 

Но, опять же, если у нас такой фасадный характер здравоохранения, нам главное красивая статистика, которую нужно представить наверх, получается, что и дальше будет неважно, как мы будем готовиться. Черт с ним! Любая пандемия пройдет. Она может унести на тысячу больше жизней, а может и на тысячу меньше. Но мы этим, судя по всему, не озабочены.

Осмотр и ремонт оборудования, пополнение лекарств, деньги — верхушка айсберга. Нужно сесть, подумать. И если мы думаем, что это серьезная инфекция, то мы прилагаем огромные усилия. Например, в первую волну коронавирус был признан особо опасной вирусной инфекцией. Это, во-первых, было очень важное решение. За ним последовало очень много других. А сейчас у нас об этом забыто, хотя решение не отменено. Маски мы то вводим, то отменяем, не соблюдаются ограничения, что, между прочим, незаконно.

И если в первую волну мы признали, инфекцию особо опасной, что это серьезное дело, то в последующие волны не видно, что мы воспринимаем это серьезно. А эту волну мы и вовсе встречаем с шапкозакидательским настроением, мол, само пройдет, все должны переболеть, ничего страшного. (На самом деле, это неправда, мы еще не знаем всех отдаленных последствий, когда все переболеют).

Соответственно, раз все не так страшно, то можно не вкладываться, не прилагать никаких интеллектуальных усилий по решению этого серьезного вызова. Для нас это не вызов, абсолютно.