Дневник войны, глава 160. «Смотришь фильм на диване с рюкзаком, готовишь ужин на кухне с рюкзаком, стоишь в душе с рюкзаком, спишь в пижаме – тоже с рюкзаком»

Спустя три месяца с момента попадания российской баллистической ракеты в мой дом я наконец-то закончила ремонт своей квартиры. Но с тем, что за стенкой нет одного подъезда, так и не смирилась.

С опавшими листьями стали видны и черные дыры соседних зданий. И теперь каждый день я буквально смотрю в окно сквозь стены на соседнюю улицу. А с порывами осеннего шквального ветра слышу, как стучит крыша соседнего дома.

Все еще пытаюсь найти свои потерянные ощущения гнездышка. За время с момента взрыва в моей квартире побывало столько людей, что внутреннее ощущение «жить» сменилось на «показывать».

За эти три месяца в моем доме был нескончаемый поток мастеров, рабочих, инспекций, комиссий, международных организаций, волонтеров. Все это – с целью зафиксировать и помочь.

И до сих пор моя пострадавшая квартира не вернула мне ощущение бывшего дома. Она – место российского преступления. Одного из сотен тысяч по всей Украине.

Из какой бы службы люди не приходили, первый их вопрос: «А вам не страшно?»

Каждый человек чего-то боится в своей жизни. Это нормально. Это логично.  Это так же, как и с тем, что каждому человеку бывает трудно и тяжело. И это тоже нормально и логично. Потому, что это спутники любого жизненного пути. Просто каждый из нас выбирает из более трудного и тяжелого что-то менее трудное и тяжелое. То, что в пору его сегодняшним силам.

Со страхом то же самое. Из большего страха мы выбираем меньший.

Ожидание того, что может в любой момент произойти что-то страшное и необратимое, я думаю, стало уже перманентным мироощущением для тех украинцев, кто остался в Украине.

Я знаю, что в одно и то же место может прилететь не один раз. С каждым сигналом воздушной тревоги в городе и днем, и ночью я понимаю, что вероятность попадания рядом очень высока. И наверное, здесь, в тылу, как и на фронте, человек понимает, что может умереть. Тем более мысленно много раз уже так делал, потому что поводов было предостаточно.

Страх перестал быть животным. Он трансформировался с эмоции в рацио. Теперь он – суждение, мысль в голове. И с этим нужно просто жить. Как рюкзак за спиной, который никогда не снимешь: смотришь фильм на диване с рюкзаком, готовишь ужин на кухне с рюкзаком, стоишь в душе с рюкзаком, спишь в пижаме с рюкзаком. Это уже часть тела.

Моим соседям, что выжили, удалось купить квартиру и переехать. Деньги выделили из бюджета города. Процесс выбора жилья тоже не был простым.

Во-первых, начинать новую жизнь всегда непросто. Во-вторых, нужно играть в «Морской бой» – попадет-не попадет и после того, как чудом выжил, просчитывать вероятность новых прилетов на новом месте. Поэтому многие медлят из-за страха принять неверное решение.

Я тоже медлю с переездом в Киев – нужно учитывать множество аспектов. Например, смогу ли во время блэкаутов подниматься и спускаться несколько раз без лифта в квартиру на 25 этаж? Или как буду согреваться, если в квартире все на электрике? Теперь самым большим плюсом недвижимости является ее независимость от блэкаутов. И это очень дорого.

Но, с другой стороны, эргономичность жилья и автономность – то, что ждет нас в будущем. И украинцы уже сейчас делают шаги в его направлении.