Дмитриев: «Оппозиции нужно объяснять свое видение Кремлю»
Есть ли шансы у лидеров протеста быть услышанными в Москве?
Филин продолжает дискуссию по поводу того, как (и стоит ли) белорусской оппозиции выстраивать диалог с Москвой, которая упорно игнорировала все предыдущие попытки (ранее публиковались мнения на этот счет Игоря Лещени, Сергея Наумчика и Евгения Прейгермана, высказался и российский политолог Максим Саморуков).
Лидер «Говори правду» Андрей Дмитриев считает, что следует продолжать объяснять России свою позицию и разбивать стереотипы, которые сложились у обеих сторон.
— Несмотря на тщетность предыдущих попыток, вы считаете, что у лидеров протеста еще остаются какие-то шансы достучаться до руководства России? И что бы вы как политик делали на их месте?
— Я считаю, что прямой диалог (условно говоря, встреча с Путиным) сейчас невозможен. Кремль принципиально все эти 20 с гаком лет напрямую разговаривает только с Лукашенко или правительством.
Так происходит и сегодня. И я не вижу для них поводов что-то менять, когда из той ситуации, которая сложилась в течение этого года, Кремль получил еще больше инструментов влияния в Беларуси, а в некоторых отраслях просто монопольное положение.
Да, объяснять в таких условиях свою позицию, своё видение непросто. Но я не вижу альтернативы системной работе на информационном направлении. Она должна быть и через формальные каналы, как например, российское посольство в Беларуси, и через участие в различного рода евразийских форумах, конференциях, площадках. Необходимо также пытаться пробиваться в российскую прессу.
Белорусская власть очень ревностно относится, когда хоть кто-то не из власти появляется в информационном пространстве России. Но мы должны пытаться это делать, чтобы объяснять, как мы видим Беларусь, должны показывать альтернативу и снимать целую груду стереотипов.
— Это каких?
— Ну, например, стереотип со стороны Кремля, что оппозиция придет и здесь продаст все Западу, откроет двери натовским войскам и так далее. Сам Лукашенко тоже активно поддерживает эту историю.
А с белорусской стороны есть стереотип, что все, чего хочет Кремль, это аншлюса Беларуси.
Только через дискуссии такие вещи могут сниматься.
— Вы практически повторили слова российского политолога Максима Саморукова о том, что нежелание Кремля говорить с оппозицией связано именно с их геополитическими приоритетами, и единственный, кто может гарантировать Москве, что Беларусь не уйдет на Запад — это Лукашенко.
— Слушайте, это такая нелепая подгонка мнения под ситуацию. Любой президент Республики Беларусь будет понимать и учитывать интересы здесь России, потому что по-другому невозможно.
Поэтому обвинение «ой, оппозиция там с кем-то встречается» — это прямо смеху варта. Ну да, встречается, это нормальная работа политика. Нам тоже закидывали такие обвинения (но уже с другой стороны), когда мы встречались в российском посольстве или ездили в Москву на конференцию.
Я думаю, что одна из ошибок оппозиции — мы вот этот фронт отношений, начиная с 1994 года, практически отдали в монополию Лукашенко. И когда пришлось признать, что это направление является одним из ключевых и во многом определяющим внутрибелорусскую политику, уже было поздно.
— Тем более, если вы говорите, что Лукашенко полностью вписывается в чаяния и интересы Кремля, очень сомнительными выглядят перспективы белорусской оппозиции.
— Я не вижу, как это изменить сейчас. Мы просто должны поступательно и планомерно работать по выстраиванию нормальных взаимоотношений и быть готовыми к общему изменению контекста, который позволит демонополизировать диалог между чиновниками и сделать его диалогом между странами и между обществами.
Мы в свое время в «Говори правду» системно с этим работали.
— Но это безумно долгая работа.
— А 27 лет — это не долго? Мне странно слышать слово «долго» про поступательные перемены. В итоге «недолгие» попытки дают 27 лет отсутствия перемен и даже, наоборот, откат по ним. Так может быть, попробовать более системную долгую работу, которая будет давать результат?
Уверяю вас, когда у Кремля будет интерес встретиться, то найдут объяснения, почему надо встречаться.
— Есть мнение, что Беларуси все равно придется определяться — с Западом она или с Востоком. Так, может, не тратить силы на сигналы Кремлю?
— Ни одна страна мира не имеет такого вот 100-процентного определения. Давайте посмотрим, определилась ли Грузия, определилась ли Украина? А потом возьмем их товарооборот с Россией, например, в сфере энергетики.
Давайте спросим себя: Евросоюз готов принимать Беларусь? Очевидно, что нет. Я думаю, что и украинский пример показывает, что возможно, а что нет в этом тесном сотрудничестве с ЕС.
Поэтому Беларуси надо устанавливать добрые отношения с западными странами и строить такие же близкие добрые отношения с Россией и делать их гласными. Чтобы не было такого, что нам рассказывают про какие-то «дорожные карты», которые непонятно кем, непонятно о чем были согласованы, и вот только одна осталась. Это что такое? Это неуважение к белорусскому народу. Он должен сам решать.
Оцените статью
1 2 3 4 5Читайте еще
Избранное