Чалый: «Власти понимают, что все быстро не закончится и что будет хуже»

Несмотря на политический кризис и экономические санкции США и ЕС, правительство Беларуси строит далеко идущие планы и прогнозирует рост ВВП страны в следующем году на 2,9%. Но хватит ли для этого ресурсов?

Что на самом деле происходит с экономикой страны и как изменится уровень жизни в 2022 году, проанализировали участники ток-шоу «В самую точку» на YouTube-канале DW.

— Рост экономики, конечно, произошел, но он резко замедляется — максимальные темпы были в середине лета, — отметил экономист Сергей Чалый. — И связан этот рост исключительно с восстановлением мировой экономики после коронавируса, внешним спросом. За исключением промышленности, все остальные отрасли находятся на уровне рецессии или близко к нулю.

…Степень неопределенности относительно будущего, недоверия к институтам приводит к тому, что никаких долгосрочных трат у населения нет (в опросах Нацбанка подавляющее большинство белорусов отвечают, что не считают теперешнее время благоприятным для долгосрочных покупок), и то же самое касается инвестиций.

В Беларуси особенное экономическое планирование. Нормальный процесс был бы — оценить конъюнктуру, перспективы и возможности отраслей, и исходя из этого, выстроить планы на будущего. У нас решают по-другому: если не планировать события, которые на самом деле от вас не зависят, как рост экспорта, то доходы не сходятся с расходами. И это парадокс.

Как можно рассчитывать на внешние инвестиции, международное сотрудничество и в то же время задерживать сотрудников крупных международных компаний? Историк и публицист Александр Фридман полагает, что белорусские власти в процессе репрессий не задумываются о последствиях:

— Решаются совершенно конкретные политические задачи. Рост и развитие экономики — это для Александра Лукашенко, конечно, хорошо, но вторично: ставка делается не на завоевание симпатий населения, а на репрессии.

Думаю, он понимает, что во многом мосты на Запад сожжены, уже сделано столько всего, что улучшение отношений даже в среднесрочной перспективе, не говоря от краткосрочной, представляется практически невозможным. И белорусские власти, говоря об инвестициях, прежде всего думают не о западных странах, не о ЕС и США — они думают о России, Китае, ОАЭ, Азербайджане, которых вся это проблематика репрессий просто не заботит.

Кто с большей вероятностью пострадает от контрсанкций — европейские компании, попавшие в список продуктового эмбарго, или сами белорусы?

— Не надо быть экономистом, чтобы сравнить белорусский и европейский рынок и понять, кому в этом плане будет больно, — считает журналист DW Александра Богуславская. — Если смотреть по статистике, у нас больше всего импортируется товаров из категорий «яблоки» и «орехи», «рыба» и «растительное масло». То есть, если мясом на более чем 90% Беларусь сама себя обеспечивает, то этими категориями нет — значит, на них могут вырасти цены и возникнуть дефицит. Белорусы не увидят испанского хамона, но это все же товар роскоши; в целом продукты останутся, голодать никто не будет.

Но еще стоит обратить внимание, как составлено положение о контрсанкциях. Во-первых, можно ввозить продукты для переработки, условно, польские яблоки — нельзя, но если мы из них делаем пюре — то уже можно. Во-вторых, есть моменты с квотами и льготами — как это будет работать, сколько компаний получат их и намного ли сократится импорт, пока неизвестно. В любом случае, первым это увидит и почувствует белорусский потребитель.

Сергей Чалый напоминает: белорусское правительство ввело контрсанкции «по образу и подобию», как это делал в свое время Россия, исключив из списка разве что рыбу, поскольку в Беларуси нет своего моря, зато есть 80 импортеров рыбы и морепродуктов, ущемить которые было бы больно.

— И влияние будет похожим, как в России: будет товар худшего качества, цена на который вырастет, — говорит экономист. — Выйти на импортозамещение и начать производить свое — это работает только тогда, когда режим контрсанкций достаточно длительный, и есть смысл вкладываться в собственное производство. А в белорусском постановлении сказано про 6 месяцев.

Поэтому очевидно, что первый удар будет по товарам из премиального сегмента и пострадают рестораны, которые и так пытаются выжить, а второе — что бы ни говорили, будет ускорение потребительской инфляции на подсанкционные товары и упадет ассортимент.

А вот по самому режиму, отмечает Сергей Чалый, больнее бьют американские и британские санкции, которые касаются не товарных, а финансовых потоков.

— Первые перенаправить легко, вторые — гораздо сложнее. А с учетом того, что США имеют практически полную монополию за движением денег, номинированных в долларах, по международным расчетам, это гораздо больнее. Прямо сейчас на наших глазах происходит переориентация потоков белорусского экспорта нефти и нефтепродуктов, вероятнее всего, калийных удобрений, но с денежным сопровождением все гораздо сложнее.

Власти понимают, что все быстро не закончится, и что будет хуже. Мне кажется, они готовятся к эшелонированной обороне: мы видим подключение к российскому аналогу SWIFT, смену списка банков-корреспондентов, которые будут обслуживать платежи — это все подготовка к долгой осаде, — резюмирует аналитик.