Борнукова: «В Москве не так много денег, чтобы поддерживать нас в таких же масштабах»

– Данная сфера продолжает быть уязвимой. Многие банки попали под санкции, и это усугубило их финансовое положение и их устойчивость, – рассказывает экономист и академический директор BEROC Катерина Борнукова в эфире «Е*рарадыё». – И мы видим, что даже те банки, которые не попадают под них напрямую, начинают испытывать проблемы с международными платежами.

Поэтому банковская система на данный момент хороша только тем, что ей нет в Беларуси альтернативы. Нет альтернатив вложению и сбережению денег какими-то более надежными способами, – уверена экономист.

Что касается перспектив девальвации и в каких валютах надо хранить деньги, то здесь я ничего советовать не могу, потому что ситуация, действительно, очень неопределенная.

Могу только разложить вам факторы, которые на нее сегодня влияют. Например, что влияет на укрепление белорусского рубля? Это, конечно, укрепление российского рубля, которое происходит по двум причинам.

Во-первых, огромное количество административных ограничений. Например, у нас на рынке не было введено такого количества ограничений на торговлю валютой, как у них. До сих пор обычный россиянин не может прийти в обменник и купить доллары и евро. Он может купить только другие валюты.

А у нас, по сравнению с ними, расцвет либерализма. Поэтому то, что происходит у них на рынке, это не совсем рыночные отношения.

Во-вторых, в России стремительно падает импорт. Снижается спрос на валюту, потому что валюта в основном нужна для финансирования импорта. Но при этом приток валюты в страну не останавливается. Россия продолжает направлять свой экспорт в страны Запада.

Что касается Беларуси, то у нас ситуация обратная. У нас нет такого количества административных ограничений. Хотя ничто не удержит наш Нацбанк их при надобности ввести. И мы можем посмотреть на пример России, чтобы понять, что это может быть.

Но у нас экспорт все-таки будет серьезно падать. Мы пока это не видим на мартовских данных, но боюсь, что со временем, а особенно в июне-июле, мы это заметим.

Это значит, что уже сегодня, скорее всего, приток валюты снижается. И эта ситуация, когда белорусский рубль интуитивно следует за российским, действует против рыночных сил, которые формируют валютный курс, немного противоестественна.

Когда разорвется эта привязка и действительно ли наш экспорт упадет сильнее, чем импорт, – это вопросы, на которые нет определенного ответа. Поэтому курс может продержаться определенное время на сегодняшнем уровне, прежде чем наступит девальвация белорусского рубля, а точнее его возвращение к его равновесному положению, которое отражает падение экспорта.

Поэтому простых ответов у меня, к сожалению, нет. Могу только напомнить, что диверсификация – это всегда хорошая стратегия.

Также эксперт ответила, можно ли в тяжелой ситуации рассчитывать на помощь России.

– Мы пока не видим какой-то фантастической поддержки с их стороны. Вроде бы что-то есть, и мы договорились о новых ценах на нефть и газ, но никто не знает, на каких условиях, – констатирует Борнукова. – Правда, есть надежда, что, по крайней мере, за нефть мы платим немного больше, чем Индия и Китай.

Но есть какие-то вещи, которые разочаровывают. Мы слышали очень много про рефинансирование долгов. В итоге оказалось, что это будет совсем не то. То есть, нам не дадут новые кредиты, из которых мы сможем выплачивать в том числе и старое. Это будет реструктуризация, то есть Россия скажет нам, что вы должны нам выплатить столько-то денег в этом году и давайте эти выплаты растянем на несколько лет. Но мы не видели ни одного подписанного соглашения, ни четких дат. Не очень понятно, о чем есть договоренность.

Почему реструктуризация хуже? Потому что рефинансирование нам давало определенную свободу. То есть, нам дадут деньги, и мы, например, решаем, что лучше используем эти деньги для выплаты кредита Китаю. А ему нам тоже надо выплачивать долги.

Реструктуризация же означает, что вопрос обслуживания долгов перед Китаем или по еврооблигациям, Беларусь должна решать вопрос самостоятельно без поддержки России. Возможно, в Москве понимают, что не так-то много у них денег, чтобы поддерживать нас в таких же масштабах.

Я ставлю на то, что поддержка продолжится, и Россия не будет бросать своего единственного союзника, но никто не скажет «вот вам, ребята, 5-7 миллиардов в год, чтобы компенсировать спад ВВП».